Интимные услуги - Левитина Наталия Станиславовна (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– Я у вас «под колпаком»! – обреченно констатировала Сонечка.
– Верно, – улыбнулся Сергей Борисович. – И вот что мы хотим вам предложить…
Целый час Катерина пыталась выявить в своем потенциальном боссе те положительные черты, которые позволят ей согласиться на предложенные условия, но как только она бросала взгляд на откормленную, нагловатую физиономию директора, в подсознании зажигалась красная лампочка и истошная воющая сирена предупреждала ее об опасности. А обещанная зарплата была столь соблазнительна!
– Нет, я думаю, что ваше предложение мне не подходит, – со вздохом произнесла Катерина, поднимаясь с кресла.
Мордатенький шеф тоже поднялся и застегнул пуговицу на пиджаке.
– Весьма сожалею, – сказал он, шаря по Катюше облизывающимся взглядом. – Если передумаете – звоните. Думаю, до конца этого месяца мы еще будем продолжать отбор кандидаток. Вы нам очень подходите, Катя. Как раз такого высококвалифицированного и образованного помощника я хотел бы видеть у себя в приемной. Подумайте еще!
«Вы нам очень подходите, – зло повторяла Катя по дороге домой. – От одного только взгляда можно утратить девственность. Конечно, я ему подхожу. Между нами было три метра расстояния, а осталось ощущение, словно он битый час давил меня в кресле. Отвратительный тип. Сейчас залезу в ванну под душ. Интересно, включили горячую воду или нет. Я все еще без работы. Уже целый месяц…»
– Катя, что сейчас было! – Софья Викентьевна и Джим крутились в прихожей около появившейся Катерины, первая с какой-то возбуждающей новостью, второй – с деликатными поцелуями. – Представь, заходят два мальчика. Одеты с иголочки,, костюмы, галстуки, все как положено. Один чуть не надрывается под тяжестью огромного съедобного, как оказалось, пакета. Сергей Борисович и Николай Анатольевич работают в фирме «Забота». Сергей Борисович мне и говорит – говорит он красиво и витиевато, но я передам тебе только суть, а то можно пересказывать до вечера, – Сергей Борисович мне говорит: вы, Софья Викентьевна, старая вешалка, восьмидесятилетняя карга, в любой момент можете окочуриться…
– Прямо так и сказал?! – ужаснулась Катерина.
– Да нет же, Катя, это смысл, суть, а говорил он очень хорошо, вежливо, литературно. Так вот: а квартиру вам оставить некому. Ваш единственный родственник – внук, состоятельный бизнесмен, который проживает в Германии. Возможно, он и побеспокоится о квартире после того, как вы, милая Софья Викентьевна, отвалите в мир иной, но заботится ли он сейчас о вас так, как это хотим сделать мы? Пусть последние годы жизни станут самыми лучшими. Мы можем предложить многое: поездки за рубеж, лечение в самых лучших здравницах, мы исполним все ваши желания. Вот посмотрите, какие деликатесы мы вам принесли, это, так сказать, наш первый, самый маленький взнос в будущее совместное предприятие «Сонечка и „Забота“. Прежде чем попасть в рай на небеса, устройте себе рай на земле. А что взамен? Сущий пустячок, ерунда, о которой даже не стоит говорить. Надо поставить подпись на контракте, что после моей смерти московская квартира переходит в собственность фирмы. Всего-то!
– А вы?
– Сказала, что люди часто ошибались во мне, но чтобы вот так, незавуалированно выдавать меня за полную кретинку – это впервые. И выставила их за дверь! А пакет с продуктами отобрала. В качестве компенсации за потраченное на них время.
– Они, наверное, обиделись?
– Из-за пакета? Не думаю. Вряд ли мне удалось их разорить.
– Из-за вашего отказа подписать контракт.
– Это все равно что подписать себе смертный приговор. Лучше я оставлю квартиру тебе, Катерина. Ты ведь не пырнешь меня ножичком после того, как я составлю завещание. А эти шустрые ребята на это, мне кажется, вполне способны.
– Неужели они так просто отвяжутся?
– И надо было Андрею уехать в отпуск именно вчера! Оставил двух одиноких и беззащитных девочек.
– Жуткий эгоист, – горячо поддержала Катя. – И вообще, такой противный, надоедливый, упрямый…
– Ты так страстно осыпаешь нашего отсутствующего супермена лестными эпитетами, Катюша, что подозреваю, ты к нему неравнодушна.
– Что за глупости, Сонечка Викентьевна! – возмутилась Катя. – Я не питаю к Андрею абсолютно никаких чувств. Он мне так же безразличен, как результаты выборов в Претории. Пусть путешествует, бороздит Средиземное море на шикарном лайнере, обнимает загорелых девиц, пьет свое любимое пиво – мне совершенно, совершенно все равно, уверяю вас! Единственное, что меня волнует, – это то, что я никак не могу найти работу! Никак!
– Резвая старушка, – говорил Сергей Борисович, ловко устраивая джип в свободном от автомобилей промежутке на платной стоянке, – кто бы мог подумать! Восемьдесят лет.
– Выглядит моложе, – отозвался Николай Анатольевич. – Честно говоря, она совсем не производит впечатления одинокой дряхлой пенсионерки, которая варит суп из картофельной шелухи и позволяет себе полкилограмма яблок раз в четыре месяца.
– К сожалению, и признака разрушительных болезней я не заметил на ее лице. И ни одного пузырька с лекарствами на столе или тумбочке. Весела, шустра, сообразительна, как пятнадцатилетний подросток. Что мы будем с нею делать?
– Приступим к плану «Б», я думаю. Старушка просто не осознает, как мы ей нужны.
Бизнесмены, добрые сердца которых повелевали им разыскивать и брать под свое крыло одиноких, больных, забытых всеми старичков, вышли со стоянки и направились к неприметному пятиэтажному дому, где в скромной однокомнатной квартире на втором этаже располагался их офис. Софья Викентьевна не была одинокой, больной или покинутой, но с сегодняшнего дня у нее появился в лице фирмы «Забота» внимательный и настойчивый друг, от услуг которого было очень нелегко избавиться.
Джим с урчанием вылизывал консервную банку из-под ветчины и с удовольствием ощущал, что его желудок сейчас испытывает почти забытую радость переполненности пищей. Желтая банка с надписью на испанском языке уже сверкала, но Джим с благодарностью лизнул ее еще пару раз. Потом он оставил кухню, прогулялся по квартире, для разминки с разбегу прыгнул на ковер, повисел немного на нем, испытывая, крепко ли он держится, затем, извиваясь, залез под одеяло на Катиной кровати, уткнулся носом в ее подушку, с благоговением вдохнул любимый аромат и замер.
Джим стойко переносил трудности момента. Он понимал, что они с Катериной до сих пор не умерли с голоду только благодаря щедрости приютившей их Софьи Викентьевны. Джим не роптал, обуздывая свою привычку есть вкусно и столько, сколько хочется. Он понимал, что трудности с деньгами временные и, как только Катерина найдет работу, он вновь сможет расстаться с горькой необходимостью подсчитывать каждую съеденную сосиску.
Когда он являлся собственностью Орыси, Джим не был страстным гурманом, и пища была для него лишь элементарным источником энергии, подпитывающей его великую любовь к хозяйке. Сейчас похудевший колор-пойнт с удивлением вспоминал копченые свиные рулетики и бутерброды с красной икрой и поражался, как он мог равнодушно все это проглатывать, не задумываясь, каким огромным жизненным удовольствием является еда. Свиной рулетик, золотистый и пахучий, на разрез оказывался сочно-розовым с прожилками нежного сала, икру он слизывал с бутерброда, и оранжево-янтарные упругие шарики лопались во рту солеными брызгами. Жирное и желтое масло он еще удостаивал своим вниманием, а кусочки черного хлеба с Запахом тмина, на которые было намазано все это икорно-масляное великолепие, игнорировал. Потом была еще сырокопченая колбаса. Ее надо было жевать долго и напряженно. Сардельки были настолько сочными и обжигающими, что, когда Орыся снимала с них прозрачную кожицу, лопались под вилкой. Жареную камбалу он почему-то любил больше сметанных карасиков, а почки в винном соусе были так же хороши, как и свежесваренный говяжий язык.
А теперь Катерина изображала из себя во время обеда крохотную синичку, которой достаточно капли чая и кусочка хлеба, чтобы наесться, и Джиму, глядя на нее, тоже приходилось симулировать стойкое отсутствие аппетита, чтобы не разорять гостеприимную хозяйку дома.
