Вдова в январе - Колбергс Андрис Леонидович (читать книги без регистрации .txt) 📗
Женщина ждала и так хотела, чтобы он вспомнил все детали на плане, а теперь, когда это случилось, ей показалось, что он что-то предал. И с каждым словом предает вновь и вновь. Что именно предает — этого она не знала, но что-то большое, высокое, такое, о чем она втайне мечтала и ради чего готова была на жертву. И предает так, что прощение уже невозможно. Предает надежду. Предает тот мир, который сам в ее глазах олицетворял и представлял в этом логове.
Предавал мир, из которого она так давно ушла и на простоту которого сначала смотрела с презрением, так как, казалось ей, она нашла лучший. Она стремилась на сцену, но в спешке проскочила мимо нее и очутилась за кулисами, где тесно, пыль, где воздух душный и света мало. Даже увешанная самыми настоящими драгоценностями, она в последнее время чувствовала себя лишь придатком к бутафории и раскрашенным клеевой краской кулисам.
Энтузиазм в голосе Лиекниса ее потряс — она уже опять не видела выхода. Он лишал смысла ее продуманные, героические действия и делал их смешными. Он, чье появление было возвращением утраченного!
— Здесь сидит старик охранник, — показал Лиекнис на плане. — Я не знаю, как вы с ним управитесь, но у меня есть такое предложение… Или перехватить его по дороге, когда он пойдет в уборную, или за водой для чая, или позвонить… У него на столе есть телефон, я скажу номер… Можно несколько раз позвонить, но не говорить… Пусть думает, что где-то не соединяется… И сразу же после этого позвонить по другому телефону, который за углом коридора. Он встанет и пойдет, понимая, что звонят ему.
— А если не пойдет?
— Почему не пойдет?
— А если не пойдет? — мрачно повторил старший. — Надо отсоединить и ту сигнализацию, которая находится у него под столом.
— Это невозможно. — Инженер в отчаянии схватился за голову. — Не будете же вы долбить бетон у самых его ног?
Внимание всех приковано к плану. Теперь можно незаметно исчезнуть, спуститься к трассе, но что-то не хочется.
— В стене? — спросил шеф.
— Стена в два кирпича, а провод идет в середине… Начнете долбить, а вдруг обломки посыплются прямо на крышу будки начальника охраны?
— Надо! — взревел парень. — Думай, времени у тебя осталось мало! — Для пущей угрозы он выхватил из кармана пистолет. Жест был настолько выразителен, что не поверить ему было невозможно, — у Лиекниса задергалось лицо.
— Нельзя… Никак нельзя… — забормотал он.
Женщина смотрела на остывающие угли. Она ждала только одного — хоть бы скорее все кончилось. Внутри у нее кто-то хохотал над ней отчаянно и страшно: «И ты еще боялась, что не сможешь рассказать ему все о себе достаточно приличными словами… Этому?»
Преступники смотрели на Лиекниса и молчали.
— Пусть дама выйдет! — решился инженер.
— Ничего, у нее нервы крепкие!
— Как вам угодно. Сами будете виноваты… Как угодно… За углом есть распределительный щит… Если не сможете придумать ничего лучше… Надо взять с собой кабель, концы оголить… Смерть наступит моментально, без боли… Если сами ничего не придумаете…
Предложение Лиекниса застало бандитов врасплох, но инженер их растерянность понял превратно:
— Такой грязный старик… Вечно жрет кильку… Стакан в автомате с газированной водой потом воняет за версту…
«Убийство!» До женщины наконец доходит суть разговора, но она отказывается верить. Отказывается упорно, отчаянно, хотя Лиекнис с инженерской точностью продолжает говорить о необходимой длине кабеля и других деталях страшного плана.
«Ты становишься убийцей! Замолчи!»
Надо что-то предпринимать. Надо что-то предпринять сейчас же.
Женщина встает и делает несколько шагов в сторону Гвидо. С детским удивлением смотрит ему в лицо, будто хочет убедиться, что все здесь происходит наяву.
«Замолчи же! Хочешь, я упаду перед тобой на колени, только замолчи!»
Ей необходимо на что-то опереться, иначе она упадет, и ее рука находит плечо парня в сером свитере, и она прячется за его спиной.
Но слова продолжают преследовать.
Слова ее колят и рвут.
Слова жгут.
Слова принимают реальный, убийственный облик и наезжают на нее гусеницами.
— Электрический стул… Две тысячи вольт… Самый гуманный вид… В двадцати четырех штатах и на Гавайских островах. — Она уже видит только движения губ инженера, предложения ломаются на части. — Конденсаторы… Трансформатор… Сухая кожа имеет большое сопротивление… В конце проводов следует припаять острие иголки… Я запах кильки не могу переносить с детства…
Женщина берет со стола пистолет и стреляет инженеру Лиекнису в грудь. Она совсем не хочет его убивать, просто надо заставить его замолчать. Остановить поток предательских слов, которые рушатся на нее.
— Стерва! — вскричал парень, вскочив. И сделал это так резко, что женщина была отброшена к двери, но пистолет остался у нее в руке.
«Пустим милицию по следам инженера, — промелькнуло в голове шефа. — Пока его ищут, к остальным внимание не будет приковано…»
«А уж ты, милый, у меня в неоплатном долгу!»
Парень повалился на стол, не успев повернуться к ней лицом. Пуля угодила точно, рука не дрогнула.
Немного замешкалась с патронником, в котором было еще две пули и которые надо было повернуть к двум стволам. Если бы старший не сидел, привалясь к шкафу, он бы убежал.
«А может, его не надо? Все равно… Четвертую пулю в себя… Четвертую пулю уже в себя…»
Лыжный поезд проснулся довольно поздно.
Тяжелые, темные, недвижные ели только еще ждали утреннего ветра, как ждут его беспомощные барки и бриги с истосковавшимися по ветру парусами, но снежинки, зацепившиеся в мелких веточках осины, уже сверкали в солнечных лучах, снежный покров слепил голубоватой белизной, и местные мальчишки уже который раз мчались на санях, на которых возят бревна. Вспыхивающие пылинки сухого снега неслись за ними, как сноп искр, мальчишки весело кричали и махали руками, а перед кустарником скатывались и падали в мягкий сугроб, как в пуховую перину. Потом маленькие снеговики отыскивали среди старых, почтенных ветел и болотных березок свои санки и вновь тащили их на гору.