Картонная пуля - Духнов Александр (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Валентина Филипповна не стала ворчать, отворачиваться и отпихиваться спросонья, а с ходу включилась в игру. Правда, особо порадовать женщину оказалось нечем — эякуляция началась на десятой фрикции, а я и не подумал ее затормозить.
Откинувшись к стене и отдышавшись после короткого спринта я осторожно сказал:
— Помнишь наш разговор?.. Давай сделаем это?
С Валентины Филипповны медленно сполз томный вид.
— В каком смысле? Какой разговор? — переспросила она, хотя я понял, что она сразу поняла.
Нельзя сказать, что Валентина Филипповна жадная женщина, но любовь к деньгам ощущается в ней за четыре километра. Месяца два назад, ночью, точно так же лежа в постели и сгорая от вышеозначенной любви и зависти, умноженных на полтора литра шампанского (я, помнится, в тот вечер предпочел дешевенький и паршивенький «Белый аист»), она рассказала о десятках, если не сотнях килограммов черного нала, хранящихся в подвале фирмы «Коала». По сути получился почти готовый план ограбления. «Роскошная жизнь лежит за стенкой! — переживала она. — Взять ее — все равно, что мужику два пальца… Причем днем! Ах, если бы я была мужчиной! Охрана — два обкуренных идиота. Даже один. Ключ от комнаты у него. Главное — вырубить дурака. А потом набиваешь сумки деньгами и выходишь как ни в чем не бывало…»
Эта идея, чувствуется, глубоко укоренилась в ее сознании, потому что еще дня через три, перебрав алкоголя, в тишине ночи она снова окунулась в свои грезы.
Один мой знакомый, большой выдумщик, любит повторять: заработать деньги — пара пустяков, главное — придумать способ, а придумать способ — вообще ничего не стоит, тем более, другие же придумывают… Он это приговаривает не из любви к афоризмам, а в полной убежденности, что так все в жизни и случается. Когда его слушаешь, все проблемы представляются такими простыми! В изложении Валентины Филипповны ограбление подвалов «Коалы» выглядело не только пустяком, но вдобавок еще и вполне богоугодным делом. Украсть у вора — чем не нравственный подвиг?
Естественно, дальше мечтаний у Клепиковой дело не двинулось бы никогда… Если бы она случайно не повстречалась со мной…
Когда о черном нале родной фирмы Валентина Филипповна заговорила во второй раз, я, слегка оживившись, принялся задавать наводящие вопросы. Впрочем, интерес подвыпившего мирного пенсионера выглядел так же невинно, как гладиолус, самый бестолковый и бесполый из цветов. Гладиолусов не дарят ни девушкам, ни юношам, а исключительно пожилым учительницам раз в год, первого сентября.
— Ты конкретно можешь сказать, сколько у вас там денег-то?
— Ну, точно, конечно, не знаю, — призадумалась бухгалтерша. — Всегда по-разному. Деньги-то каждый день поступают и убывают. Но не через меня. Я по большей части официальной бухгалтерией занимаюсь. Отчеты… Денег очень много. Они там на стеллажах лежат, как в банке. Как их сосчитаешь?..
— Ну тысяч пятьсот есть? Если в баксах…
— Ну уж, пятьсот! — пренебрежительно махнула рукой Валентина Филипповна. — Думаю, миллионов пять-семь наберется…
— Шутишь! — чуть ли не в самом деле испугался я.
Да и как же было не испугаться! Оказаться лицом к лицу с подобной суммой или хотя бы представить такую возможность — то же самое, что ступить на край пропасти. На край вечности. Конечно, кому как, но для меня пять миллионов долларов — это самая что ни на есть вечность и есть.
Никогда не любил русскую литературу. Сколько себя помню, тянулся к Хемингуэю, Фитцджеральду и прочим американцам. Не считая, конечно, тамошних соцреалистов. «Гроздья гнева», «Американская трагедия» — тьфу, помойка! После таких книг неделю изо рта воняет. И однажды задумался: отчего это от «Детей подземелья» и тому подобных Горьких тошнит, а от «Великого Гэтсби» в голове как будто праздничную иллюминацию включают, хоть книжка и печальная? И ответил себе так: мне не нравится читать про нищих, чьи интересы сосредоточены вокруг дерьмовой еды и дешевого платья; а вот когда денег хватает на «Праздник, который всегда с тобой» и «Зеленые холмы Африки», тут-то и начинается настоящая жизнь и истинные человеческие эмоции. Я люблю рафинированные чувства, очищенные от каждодневной заботы о деньгах. Не в том смысле, что я не люблю деньги. Мне просто хочется жить и о них не думать… Пять миллионов долларов позволяют превратиться в одного из героев Фитцджеральда и жить в мире очищенных чувств — стоять под дождем и слушать космос.
— …Только там не только баксы, — поправилась Валентина Филипповна. — Там и рубли.
— А в рублях сколько получается? — взялся я вычислять.
— Минимум тридцать миллиардов старыми, — мгновенно подсчитала бухгалтерша.
— Не может быть! — продолжал я сомневаться. — Это же годовой бюджет какого-нибудь Буркина Фасо…
— Я не знаю, кто такой Буркина Фасо, но за свои слова отвечаю. Думаешь, если у тебя есть полторы тыщи в месяц, то и все остальные так живут?.. Ошибаешься. Если учесть весь черный нал России и по полной программе снять с него налог, то на твою пенсию можно будет в Америку летать каждый год на каникулы.
— Я не хочу каждый год, — проворчал я. — Я, может быть, хочу навсегда… А откуда они там берутся? Я не имею в виду вашу торговую цепочку или ваши операции. Кто их привозит?
— Сергей привозит. Инкассатор. Каждый день объезжает точки.
— Ну и как это выглядит?
— Что именно?
— Ну вот подъезжает он… На чем? На броневичке?
— На «Крайслере».
— Ого!
— Это старый «Крайслер». На «Тойоту» похож. В общем, обыкновенная машина.
— А охрана?
— Какая еще охрана? Он и есть охрана — на него лишний раз взглянуть и то страшно… Ну, водитель есть.
— Кому он деньги сдает? Кто их считает?
— Деньги в сумках он сразу несет главному бухгалтеру. Есть у нас такая — Софья. Она считает и отдает охраннику… А тот в подвал относит.
— Так просто?
— А что — курьерскую службу заказывать?
— А в подвале там, значит, что?..
— Там комната на замке. И рядом подсобка, где охранник и сидит, телек смотрит. Смена — двенадцать часов. С восьми до восьми.
— Пять миллионов баксов и один охранник!
— Ну, не совсем один. Еще ведь один наверху находится, на вахте. А вообще весь эффект как раз в том, что никому постороннему в голову не придет, что в такой зачуханной конторе могут быть какие-то деньги.
— Все равно странно.
— Это ты фильмов насмотрелся про кражи со взломом — электроника и прочие сейфы. В жизни все гораздо проще. Помнишь, как арестовывали самого главного из Госкомстата? По телевизору недавно показывали… У него баксы по всей квартире были разбросаны… В коробках из-под обуви… И вообще никакой охраны.
— Смутно помню. Я телевизор редко смотрю. И политикой не интересуюсь.
— Но деньгами-то слегка интересуешься?
— Слегка интересуюсь… И сколько там было? Миллион был?
— По-моему, гораздо больше…
Возможно, я от действительности отстал… Или у меня по жизни к деньгам торжественное отношение…
Валентина Филипповна продолжала увлеченно конструировать ситуацию слегка заплетающимся языком:
— Заходишь в контору, на вахте говоришь: «Меня зовут так-то, так-то, я в бухгалтерию». Тебе говорят: «Проходите». Ты проходишь через вахту, сворачиваешь за угол, но вместо того, чтобы идти налево в бухгалтерию, спускаешься по лестнице в подвал. Там лестница опять же с поворотом, снизу ничего не слышно…
— И что дальше?
— Дальше не знаю, — замялась Валентина Филипповна, — надо как-то оглушить охранника.
— Допустим…
— Ну и все. Берешь ключ…
— Где?
— Да у него же в кармане. Он в кармане ключ носит. Нагребаешь денег в сумки. И выходишь, как зашел…
— С сумками? А мужик на вахте?
— Ну, тут я точно не знаю, но можно что-то придумать… Отвлечь его как-нибудь или что-нибудь в этом роде…
— А другого выхода нет?
— Если только через окно из кабинетов, хоть из бухгалтерии, но там же всегда полно народу.
— А туалет у нас там есть?
— Есть, но он без окна.
