Бархат - Хансен Эва (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
– За что сажать Жаклин? Она никого не убивала и кровь пила только донорскую, то есть сданную добровольно.
Линн фыркнула:
– Вы забыли, что я видела, как добровольно сдают эту кровь.
– Не будем спорить. Но Жаклин действительно не предъявляли обвинений. Как и нам с Ларсом. За болезнь еще никогда не сажали. А Торстейн держал ее и меня в узде вовсе не из-за крови, а из-за Петры.
– Что?!
– Ну, ты же слышала, что Петра наша с Жаклин дочь. Сначала ее поселили в домике на острове, а потом отдали в семью Флинтов. Аника знала, в чем дело, и о болезни Жаклин тоже знала, а вот о Торстейне нет. Адлер совсем ничего не знал, он заказывал кровь для Аники, считая, что та делает подпольные операции, он даже не знал, что это Лора была в машине. И Адлера убила не Жаклин, это сделал Торстейн. Адлер рослый мужчина, с таким женщина не справилась бы. Карл попытался ее защитить, за что и поплатился.
Линн сжала виски пальцами:
– Все, хватит с меня! Хватит ваших Жаклин, Торстейнов, Адлеров… Замолчите!
Снова повисла тяжелая тишина. Секундная стрелка часов, казалось, остановилась…
Первой опомнилась Фрида:
– Что теперь делать-то?
– Может, оставить ее без крови, пусть подыхает? Так даже справедливей, чтоб не тратить на нее средства в тюрьме, – неожиданно произнесла Бритт примиряющим тоном.
Линн ахнула:
– Вы с ума сошли?! Вы забыли, кто такая Жаклин и сколько людей погибло из-за нее? Она не будет тихонько умирать, она на охоту выйдет! Она же убивать ради крови будет!
Линн метнулась к двери, хлопнув ею так, что задрожали стекла в домах напротив.
Через пару секунд Ларс, опомнившись, бросился следом:
– Линн! Подожди!
Она успела прыгнуть в машину, но отъехать не успела.
– Между мной и Жаклин, Ларс, ты всегда делал выбор в ее пользу. Если ты сегодня не сообщишь в полицию, завтра это сделаю я.
– В полиции все знают!
Он закричал практически вслед, «Феррари Берлинетта» набирает скорость мгновенно. Вряд ли Линн услышала.
Ларс вернулся в офис мрачней некуда. Друзья сидели молча, никто действительно не знал, что говорить и делать.
– Объясните толком, что такое порфирия, или болезнь… как там?
– Шери, – усмехнулся Свен. – Это генетическое заболевание, страшное. Человек не выносит солнечного света, на ярком солнце гибель возможна за несколько минут. Жизнь только по ночам, пища только жидкая, постоянная потребность в крови, даже человеческой. Из плюсов только одно – молодая внешность надолго. Жаклин ненавидит всех, кто может выйти на улицу в солнечный день, кто может жить нормальной жизнью, но ее можно понять.
Бритт помотала головой, как всегда, когда чего-то не понимала и была не согласна:
– Два вопроса. Во-первых, больные порфирией бесплодны. Во-вторых, сколько лет Жаклин?
– Не всегда бесплодны, у больного порфирией короля Георга было 15 детей, которые тоже не страдали бесплодием. А лет Жаклин много, она годится Ларсу в матери, я же сказал, что эти больные выглядят молодо.
– Но я видела Жаклин у Адлера, в его квартире вовсе не полумрак, там много света, даже очень много, – возразила уже Фрида.
– Болезнь Шери вовсе не светобоязнь, а боязнь солнечных лучей, остальной свет для них безвреден. Адлер не знал о неприятностях Жаклин, никто не знал. Потому мы с Ларсом и держали ее только в замке. Да и кто мог помочь, эта болезнь неизлечима.
Фрида с досадой фыркнула:
– Нужно было просто рассказать Линн!
Ларс, снова стоявший у окна, невесело усмехнулся:
– Сказать, что в левом крыле замка живет вампирша? И что бы это изменило? Только то, что Линн исчезла бы так быстро, как ее смог увезти Петер.
– Ларс, неужели лучше, что Линн все раскопала сама? Да еще и после того, как побывала в подвале со снафф-видео?
Что делать, не знал никто.
– А где сейчас Жаклин?
– Снова в замке. Петеру запрещено привозить туда Линн под любым предлогом, как и увозить Жаклин тоже. Вангер знает, где Жаклин. Повторяю: ей не предъявлено никаких обвинений. Я поеду, попробую поговорить с Линн. Она в присутствии Дорис и Лукаса становится спокойней и разумней.
Магнус почему-то усмехнулся…
– Ладно, нам тоже пора. Бритт, пойдем? Фрида, ты едешь домой или снова к Густаву?
Фрида чуть покраснела:
– Конечно, домой. При чем здесь Густав?
– Конечно, ни при чем.
Ларс звонил в дверь уже третий раз, но никто не открывал. Наконец послышались шаги, но не из квартиры Лукаса, по лестнице поднималась соседка. Поздоровавшись, она заметила:
– Мне кажется, там никого нет…
– Боюсь, что так, – усмехнулся Ларс.
Женщина добавила:
– Уже несколько дней нет…
– Вы думаете?
– Я знаю!
Ларс набрал номер Линн. Она сбросила вызов. Набрал еще раз.
– Ларс, я за рулем.
И снова отбой.
Она позвонила сама:
– Ларс, я думаю, нам действительно стоит встретиться и поговорить, но только завтра. На сегодня с меня достаточно.
– В полиции все знают, Линн. Мне нечего больше сообщать Вангеру.
– Я слышала, что ты прокричал вслед. До завтра.
На следующий день они встретились в «Хермансе» на Седре. Ларс не надеялся, что вид покачивающихся гамаков или корабликов на водной глади поможет Линн расслабиться, просто терраса ресторана действительно расположена исключительно удачно – настолько высоко над набережной, что самой набережной не замечаешь, если не подходить к краю, то видны лишь Шеппсхольмен и Гамла-Стан.
Для Линн это особенное место, совсем рядом обожаемая Лестница последнего гроша, по которой она столько раз сбегала и поднималась во время утренней пробежки, когда жила в СоФо вместе с Бритт. Это было еще до встречи с Ларсом, сейчас казалось, что безумно давно…
Ларс ждал жену, напряженно вглядываясь в каждого выходившего на террасу. Линн не опоздала, но он все равно нервничал. Что будет говорить, не знал, просто хотелось посмотреть в глаза, коснуться рукой. Они давно не были вместе, давно не разговаривали наедине: как только начались неприятности из-за Карин, Линн словно отгородилась от мужа прозрачной стеной – рядом и где-то далеко, и Ларс не знал, как пробить эту стену. Он понимал, что Линн просто защищается, что устала от неприятностей, от обид и проблем, связанных с ним, и не знал, как убедить, что это не по его вине. Теперь вот болезнь Жаклин… Хотя с нее все и началось.
Когда Линн показалась в двери, ведущей на террасу, у Ларса сжалось сердце – она хорошела с каждым днем. Фигурка Линн восстановилась после родов и даже улучшилась. Волосы отросли и снова заплетены в так любимую Ларсом косу.
– Здравствуй, прекрасно выглядишь.
– Спасибо, Ларс.
Они сидели, глядя на корабли и катера, и не знали, как начать разговор.
– Линн, я не знаю, что объяснять. Если есть вопросы, спрашивай.
– О чем? О Жаклин я уже знаю, Фрида заставила Вангера все рассказать, хотя я должна бы знать от тебя и давно. Знаешь, вот это было самым страшным – понять, что ты мне ни на миг не доверял, все время скрывал. Это значит, что я для тебя так и осталась игрушкой.
– Ты не права!
– Почему же? Помнишь, ты учил меня раскрепоститься, слушать свое тело, потакать своим желаниям… Тело, Ларс, всегда только тело, но мы никогда не говорили о душе, о том, что на сердце и в голове. Ты никогда не считал меня равной, я сама себя такой не считала. Но только до тех пор, пока мне не пришлось защищаться по-настоящему.
– Что бы ты сейчас ни сказала, все будет справедливо, но я молчал не из-за недоверия, попробуй это понять. Я не хотел впутывать тебя, не хотел осложнять тебе жизнь.
– Это и есть недоверие, Ларс. Ты не хотел делить со мной свою жизнь, свои проблемы. А я не нарядная кукла, чтобы обо мне вспоминать по праздникам и держать на полке, когда у тебя дела. Либо я тебе равна, либо нам не по пути.
– Я не смогу без вас с Мари. Просто не смогу. Я выполню любые твои условия, только дай мне шанс все исправить.
