Падчерица Синей Бороды - Васина Нина Степановна (версия книг txt) 📗
– Пенелопа, ты хочешь забрать себе эти деньги? – спрашивает вдруг Чучуня.
– А ты не хочешь? – усмехается Королева.
– Пусть Пенелопа ответит. Я с вами работаю уже давно, многое повидала, но не могу вспомнить, чтобы мы вот так сидели и выдергивали у себя волосы из головы от отчаяния. И из-за чего? Из-за игр ребенка?
– Уважаемые коллеги, – торжественно объявляет Пенелопа. – Поиметь эти деньги для нас с вами равносильно смертному приговору. Передать информацию о невинных шалостях с банковскими кодами девочки Алисы для нас с вами тоже равносильно смертному приговору. Единственно возможный выход из такого положения – полное уничтожение либо арест «Медикуна» в лице его директора и свиты поставщиков, но это проблематично. Потому что даже после нейтрализации всех действующих лиц останется кипа документов, отчетов, протоколов допросов. Хотя… Все они хором будут катить бочку на Гадамера, – задумывается Пенелопа.
– А если это не глупость маленькой девочки? – тихо спрашивает Ириска. – Если она прекрасно понимает, что делает? Обеспечила своему отчиму полное прикрытие да еще и опознала потом его мертвое тело! Перевела деньги, так что и он теперь до них не доберется! И все это играючи, случайно, да? Если она втихомолку теперь смеется над нами?
Женщины переглядываются, встают и идут друг за другом на цыпочках к спальне Пенелопы. Осторожно приоткрывают дверь.
Париж светится разноцветными огоньками, по стеклам шуршит зима, в гамаке под Триумфальной аркой спит сном младенца девочка Алиса и улыбается во сне.
– Чиста, как ангел, – вздыхает Чучуня. – Нам нужен анис?
Женщины задумываются.
– А правда, Пенелопа, – тихо говорит Ириска. – Зачем она тебе? Отдай ее мне, я ей дочку с легкой душой положу на колени, никому другому не положу, а ей – положу!
– Я тоже не против покуролесить с Алиской, – улыбается Чучуня. – Она на подъем легкая и крови не боится, будет кому свои навыки по очистке помещений передать. Неплохой ведь заработок, а?
– Ну что ты говоришь! – возмутилась Пенелопа. – Ей учиться надо!
– Удочеришь или обучишь всему, что знаешь? – с подковыркой в голосе интересуется Чучуня. – Почему не рассказываешь про ее подвиги своим бывшим коллегам? Жалко?
– Я сама не знаю, почему к ней привязалась?! – отчаянно шепчет Пенелопа. – В конце концов, какой из меня воспитатель?!
– Ну что, Пенелопа, – шепчет Королева, – сдашь ангелочка Конторе? Уж они-то деньги из нее вытрясут.
– Сомневаюсь, – качает головой Пенелопа.
– Да ладно, они из кого хочешь вытрясут, – шепчет Ириска.
– Сомневаюсь, что сдам.
Провожали меня на работу все служащие прачечной. Сначала я собрала свои вещи в рюкзак, а Королева его перерыла, вещи раскидала, способ их уложения раскритиковала. Потом Ириска собрала мои вещи в рюкзак, а Пенелопа выложила их оттуда и перещупала каждую тряпку. Чучуня ее действия поняла по-своему и стала интересоваться, куда она прицепит подслушивающие устройства. Я сразу же честно призналась, что потею, если сильно чего-то пугаюсь, а всякие приборы от этого портятся и даже бьют разрядом того, кто их носит.
– Потеешь? – скривился сын Ириски.
– Да, потею! А когда я сильно разозлюсь…
– Об этом уже все знают, – перебила Королева. – У тебя кровь из носа течет. Пенелопа, слышишь, она еще и потеет, хватит ей микрофоны цеплять.
– Я не цепляю ей микрофоны, я их ищу!
– Алиска, ты когда сильно пугаешься, у тебя мурашки по коже бегают? – заинтересовалась Чучуня.
– Да. Бегают! И очень писать потом хочется, а что?
– Отлично!
Чучуня обрадовалась и сообщила, что последний свой заказ выполняла в китайском бойцовском клубе, что кровищи после нелегальных боев бывает, как после хорошей перестрелки, что главный китаец сразу же оценил ее умение справляться с подобными неприятностями и знанием китайского языка, что…
– Чучуня! – хлопнула по столу ладонью Пенелопа. – Что ты хочешь сказать?!
– Электронный датчик на мурашки, – коротко отрапортовала Чучуня.
– Что это такое? – опешила Пенелопа.
– Ну вот, так всегда, сначала не дают все объяснить подробно, потом удивляются. Китаец подарил мне цепочку с электронным датчиком на мурашки. Вот!
Чучуня протягивает руку. На ее запястье тонкая цепочка белого металла.
– Я хотела предложить нацепить цепочку Алисе. И как только ее кто-нибудь напугает, она покроется мурашками, а мы услышим сигнал.
– Впервые слышу! – фыркает Пенелопа, внимательно рассмотрев застежку. – И как это работает?
– Как только появляются мурашки, срабатывает приемник. Пи-пи-пи! Он начинает пищать.
– А где этот приемник? – заинтересовалась я.
– В сумке валяется.
Ириска приносит сумку Чучуни, ее содержимое вываливают на стол. Королева указательным пальцем откатывает в сторону помаду, духи, флаконы с растворителями, зажигалку, упаковку анальгина, о! Презерватив. Мы сначала смотрим друг на друга, потом – синхронно – на сына Ириски.
– Не отвлекайтесь, девочки, – Чучуня накрывает презерватив ладонью. – И хватит копаться в моей личной жизни. Приемник – это упаковка таблеток.
Осматриваем два ряда запаянных в пластик таблеток, по шесть в каждом.
– Ну? – я киваю на цепочку. – Изобрази!
И тут Чучуня заявила, что она столько всякого повидала в своей жизни, что разучилась пугаться. Она сказала, что у нее больше не срабатывает этот рефлекс, она не кричит, не падает в обморок и уж тем более не покрывается мурашками, даже когда ее в полвторого ночи на пустой улице со страшным ревом окружают на восьми мотоциклах накурившиеся роллеры и требуют раздеться догола.
– Так не бывает, – растерянно смотрит Пенелопа. – Все чего-то боятся!
– Бывает, – машу я рукой. – Я знаю такого мужчину.
– А какого черта ты тогда ее на себе таскаешь? – раздраженно спрашивает Королева.
– Нравится она мне! Алиса, примерь.
– Но как же тогда проверить этот приборчик? – интересуется Ириска.
– Это очень просто, – отвечает ее сын. – Мы выставим Алису на улицу без одежды. Она покроется мурашками не от страха, а от холода!
– Эй! – кричу я уже от двери, куда меня толкают Королева и Чучуня. – Если вы сейчас же не прекратите, я разозлюсь! А когда я злюсь!..
– Ну на одну минуточку, ну пожалуйста, – просит Чучуня. – Мы должны быть уверены, что он работает, тебе же носить!
– Ну ладно, извращенки, я вам это припомню!
Оказавшись на ступеньках, оглядываюсь. Вечереет. Зажигаются фонари. В кафе на той стороне площади наверняка все служащие уже заготавливают селедку, чистят ее и режут на мелкие кусочки… Холодно, однако. Поеживаюсь. У ступенек останавливается такси. Выходит высокая женщина в длиннющей норковой шубе. Она эту шубу еле вытащила за собой из машины, а в правой руке у нее сверток. Голова не покрыта, пушистые волосы раздувает ветер. Достала очки, нацепила их и внимательно меня рассмотрела. Мне стало не по себе. Немного страшно – уж очень она похожа на волшебницу, – но навряд ли этот страх проявится потоотделением. И мурашек тоже не наблюдается. Сняла очки, читает надпись.
– Как тебя зовут? – спрашивает она вдруг.
– Алиса, – я начинаю пританцовывать.
– Что ты здесь делаешь?
– Жду, когда появятся мурашки, – зубы мои начали стучать.
– Алиса – а потом как?
– Ген-надьевна Ка-кат-т-тран.
– Вот как, – кивает женщина, снимает шубу и набрасывает мне на плечи. – Алиса Катран?
– Не над-д-до, – отказываюсь я, – так у меня никогда не будет мурашек.
– Ты единственный ребенок Кемира, признанный им официально, – заявляет женщина.
– Как эт-т-то? Я не его ребенок!
– Это уже не важно. Ты работаешь в прачечной? Отлично. Значит, это ты нашла письма в моем доме?
Молча киваю.
– Я не знала, что они кому-то понадобятся, и забрала с собой. А когда узнала, сразу вернула.
– Молодец. Где он?
– Кто?
– Где Кемир, ты знаешь?
– Нет, – опускаю голову пониже. – Возьмите шубу, замерзнете. Вы пришли заплатить? Не надо. Я же ничего не искала, просто вернула, и все.
