Тайна черной жемчужины - Басманова Елена (книги полностью .txt) 📗
– Простите мне мое любопытство, – завертел в недоумении головой Ипполит Прынцаев, – я не понимаю о чем речь. Чтр случилось? Кого убили? Кто был у Бадмаева?
– Ах, дорогой Ипполит Сергеевич, – вздохнула Елизавета Викентьевна, – вы же ничего не знаете! Вы же не были у нас почти неделю!
– Да, – подтвердил Прынцаев, – сначала не мог вас навещать, пока Николай Николаевич болел, дневал и ночевал в лаборатории. Я и к вам-то зашел только разочек, после визита хлеботорговца Апышко. Замечательный человек! Меценат! Десять тысяч наличными отвалил на развитие химической науки! Если б не я, отказался бы Николай Николаевич, не взял бы.
– Разумеется, не взял бы, – буркнул профессор, – а то потом всю оставшуюся жизнь отрабатывал бы его дар – пек золотые блины...
– Проект рассчитан всего на полгода, – сказала примиряюще Полина Тихоновна, – а в мае юбилей Петербурга отпразднуем, и делом все смогут заняться. Как говорится, окончен бал, погасли свечи.
После того как Глаша унесла бульонные чашки и все приступили к телятине с грибным соусом, беседа продолжилась.
– Брунгильда Николаевна начала говорить о свечах, – напомнил Прынцаев, – а я ничего не понял.
– Милый Ипполит, это грустная история, – ответила ему Елизавета Викентьевна, – мы пережили тяжелые дни. После дня рождения, на следующий день, Брунгильда отправилась поблагодарить своего старого преподавателя за теплое поздравление. А по дороге вспомнила, что ее подруга Виргиния Арцруни – она учится по классу вокала – уезжает, и решила проводить ее на вокзал. Девушки проезжали по Литейному, когда кто-то бросил бомбу в городового. У Брунгильды случился шок. Несчастье произошло поблизости от кабинета Бадмаева, и Виргиния помогла Брунгильде добраться до кабинета, там работает подруга Виргинии, Лизочка Юзбашева. Виргиния надеялась, что Брунгильда скоро придет в себя, она очень спешила на поезд, не назвала ни наш адрес, ни телефон. Но из-за потрясения Брунгильда потеряла память. Нашел ее там Клим Кириллович. Спасибо вам, дорогой, мы вам так признательны. – Лицо Елизаветы Викентьевны, повернутое к доктору Коровкину, светилось счастьем.
Клим Кириллович поперхнулся, его честной натуре претила вынужденная ложь, но он уже не первый раз попадал из-за барышень Муромцевых в двусмысленные ситуации. Нелепую историю о Бадмаеве они сочинили с Брунгильдой по дороге из «Фортуны», в тот вечер ее услышала и Мура. Рассказывать о своих приключениях родителям Брунгильда категорически не хотела – стыдилась, что смогла усомниться хоть на минуту в том, что она не родная дочь Муромцевых. Она сильно волновалась и по поводу сорванного ею спектакля, но газетчикам, несколько дней смаковавшим скандал с антрепризой «Аполлон», имя таинственной незнакомки установить, к счастью, не удалось.
– Мы так беспокоились, так беспокоились, – подтвердила Полина Тихоновна. – Я обзвонила все больницы – нигде нет. У Николая Николаевича тогда-то сердечный приступ и случился. – И хвастливо добавила:
– Только Климушка догадался заехать в бадмаевский кабинет, видно с отчаяния, тибетскую-то медицину он не жалует.
– Все началось раньше, – уточнил профессор. – Сначала какой-то хулиган испортил нам своим звонком праздник. Потом другой идиот ошибся номером и нес какую-то ахинею. Потом третий хулиган прислал дурацкую записку о выкупе Брунгильды.
– О выкупе? – изумился Прынцаев. – И сколько же он требовал?
– Десять тысяч! – гордо ответила Мура. – Но после записки так и не появился. Конечно, следовало бы разыскать шутников и как следует их взгреть. – В голосе девушки послышались воинственные нотки. – Но нам так хотелось забыть этот кошмар! А чтобы папа не волновался, я разорвала на мелкие кусочки записку шантажиста-шутника и выбросила. А господин Апышко вовремя переключил внимание папы на свои меценатские идеи.
– Но почему же вы не пожаловались в полицию? – возмущенно подпрыгнул Прынцаев. – Надо было найти хулиганов, наказать их. Куда только смотрят наши доблестные сыщики!
– Вы так увлеклись освоением средств, полученных от господина Апышко, – усмехнулся профессор, – что верно газет вовсе не читали.
– Не читал, – признался ассистент. – Некогда, я пропустил даже чемпионат России по велосипедной езде на полторы версты.
– Вы не знаете самого интересного! – воскликнула Полина Тихоновна. – Наша петербургская полиция прогремела на весь мир! Кровожадный Рафик и его шайка схвачены следователем Вирховым, и теперь город может жить спокойно! Настоящий триумф России!
– Да? – виновато улыбнулся Прынцаев. – А кто такой Рафик?
– Ипполиту Сергеевичу некогда глупостями заниматься, он серьезный ученый, – с гордостью сказал профессор Муромцев И продолжил уже менее напыщенно:
– Хотя, признаюсь, я дрожал от ужаса, думая, что и Брунгильда могла стать жертвой этого бандита... Я бы этого не пережил – мой первенец, моя красавица, моя доченька.
Брунгильда смахнула слезу с шелковистых ресниц...
– А Татьяна Зонберг так и не оправилась после нападения в поезде, – сообщила Полина Тихоновна.
– Ее рана зажила, но душевное состояние оставляет желать лучшего. Впрочем, в последнем виновен отнюдь не преступник, – пояснил Клим Кириллович...
Закончив обед, вся компания переместилась в гостиную, и тетушка Полина взяла в руки «Санкт-Петербургские ведомости».
– Ипполит Сергеевич, я прочитаю вам маленькую заметку, из которой все станет ясно. Я оставила этот выпуск на память об успехе Карла Иваныча. Послушайте. Это много времени не займет.
И Полина Тихоновна с выражением прочла:
– "Вчера на заключительном заседании Международного конгресса криминалистов начальник Петербургского сыска В. Г. Филиппов сделал сенсационный доклад и предъявил заграничным специалистам по уголовному праву самого кровожадного преступника XX века – неуловимого Рафика.
Бандит сколотил шайку, действовавшую в Москве и Петербурге, а также на железных дорогах. Он грабил женщин и умертвлял их ударом ножа в грудь. Опасного преступника, рискуя жизнью, задержал в Воронинских банях следователь Адмиралтейской части г-н Вирхов. Он же предположил, что толчком к совершению преступлений были не только драгоценности, но и фильдеперсовые чулки, которые разъяряли преступника, что свидетельствует о явной патологии личности разбойника. Разнообразные психические отклрнения наблюдаются у преступников всех цивилизованных стран.
Вместе с тем осмотр преступника ведущими светилами мировой криминалистики, приверженцами социальной школы, не выявил никаких анатомических особенностей в его строении, которые подтвердили бы теорию Ц. Ломброзо о влиянии биологических признаков на предрасположенность к преступлению.
В Петербурге жертвами Рафика стали девица 3., мадемуазель Ляшко, горничная Конфетова, последняя являлась сообщницей Рафика. С ее помощью в Медвежьем переулке был убит Глеб Тугарин, но уже не из-за фильдеперса, а из-за старинного ларца с черной жемчужиной, личной собственности покойного. Впоследствии бандит устранил и сообщницу, носившую фильдеперсовые чулки. Преступник скрывался под фальшивым именем Серафима Крайнева, изображая из себя поверенного в делах. Преступник менял свою внешность, пользовался гримом и накладками. В его квартире под доской подоконника нашли фрагменты серебряного оклада иконы Пресвятой Богородицы в черных жемчугах, что неопровержимо доказало причастность арестованного к ограблению Успенского собора в Кремле. К счастью, сбыть свою добычу он не успел, и найденные сокровища, в том числе и оброненная преступником в поезде жемчужина, переданы законным владельцам.
При задержании особо отличился А. Рыбин, официант известного ресторана «Фортуна». Владелец ресторана, П. Федулов, желая поддержать хорошую репутацию своего заведения, едва не пострадавшую от свершенного там среди дня убийства мадемуазель Ляшко, выделил своего работника в помощь полиции.
Участники Международного конгресса криминалистов аплодировали бесстрашному русскому сыщику К. Вирхову, доказавшему на деле высокий уровень развития сыскного дела в России".
