Поиски в темноте - Тодд Чарльз (читать книги онлайн TXT) 📗

Элизабет отошла от машины и бросила на него пламенный взгляд:

— Что случилось? Почему вы мне не говорите? Аврора, пусть он скажет!

Аврора открыла рот, но тут со стороны музея послышался выстрел.

— Боже… — Она уже бежала туда, быстро, как призрак, развевались ее юбки, она напряглась от страха и ужаса.

Элизабет издала душераздирающий вопль и бросилась за ней, только каблуки замелькали.

Но Ратлидж успел первым. Ворвавшись в музей, он бросился в комнатку, которую Саймон сделал своим кабинетом.

На пороге он так резко остановился, что Аврора на бегу врезалась в него. Элизабет вбежала последней. Она прижималась к ним и громко звала Саймона.

— Не подходите ближе! — крикнул Ратлидж, вытягивая руку и преграждая Авроре путь.

— Нет, я должна идти к нему, я получила подготовку, я умею… Боже, да пустите меня!

Элизабет, оттолкнув обоих, встала на пороге. Какое-то время Ратлиджу казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Она покачнулась, ухватилась за дверь и тихо, прерывисто захныкала.

Аврора первой опомнилась и вошла в комнату.

Ратлидж понимал, что произошло. Такое он уже видел. За один короткий мучительный взгляд он все увидел при свете лампы. Саймон Уайет сидел за столом; перед ним лежали лист бумаги и перо. Все было залито кровью; пуля попала в висок. На полу рядом со стулом валялся пистолет. Немецкий… военный сувенир.

«Все-таки немцы его достали», — в бессильной злобе подумал Ратлидж.

И Хэмиш, вне себя от боли и ужаса, велел ему: «Смотри хорошенько. Сам видишь. Если тебя не подкараулят немцы, значит, тебя буду ждать я».

Ратлидж стоял на месте, словно прирос к полу. На миг ему показалось, что он видит на окровавленной столешнице собственное изуродованное лицо…

Глава 27

Ратлидж заставил себя войти в комнату и посмотрел на лист бумаги, лежащий под рукой Саймона, хотя он заранее знал, что там написано. Записка была адресована Хильдебранду. Всего несколько фраз: «Вы ошибались. Я был вне себя и убил их обеих. Она не знала. Так будет лучше». И размашистая подпись — «Саймон Уайет».

Ратлидж тихо выругался. Его потрясла напрасная потеря человеческой жизни.

Аврора стояла рядом с мужем на коленях, обнимая его.

— Он еще теплый, — сказала она, с надеждой глядя на него. — Наверное, если удастся остановить кровотечение, можно будет нащупать пульс…

Элизабет прижималась к дверному косяку и безутешно рыдала, не в силах отвести взгляд от Саймона.

Ратлидж склонился над Авророй, коснулся ее блестящих волос и заставил ее отпустить Саймона, поднял ее на ноги, развернул к себе лицом.

— Аврора, он умер. Он умер, и сделать уже ничего нельзя.

Тогда она уткнулась лицом в его рубашку. Он подумал, что она заплачет, как Элизабет. Но она как будто набиралась от него сил, чтобы не сломаться. Разум ее уже был надломлен.

— Я так боялась… — прошептала она. — Так боялась, что однажды… А теперь мне уже нечего бояться.

Она позволила ему вывести себя из комнаты, но как будто не заметила, как он усадил ее в кресло и сунул в руки платок.

Элизабет отказывалась уходить; она прижималась к двери и все смотрела на ссутуленные плечи, на растрепанные светлые волосы, на большое черное пятно крови.

Наконец Ратлидж уговорил ее уйти. Увидев Аврору, Элизабет выпрямилась, став как будто выше, и обрушилась на нее:

— Во всем виноваты вы! Вы убили его! Вы оторвали его от всего, что он знал и любил, превратили его жизнь в ад и в конце концов погубили его! Он не должен был умирать… Он погиб из-за вас и вашей проклятой, эгоистичной слепоты! Надеюсь, теперь вы довольны! Надеюсь, его призрак будет преследовать вас до конца жизни, каждый день, каждый час, и вы больше никогда, никогда не узнаете, что такое счастье!

Ратлидж подошел к ней, взял за плечи и сильно встряхнул. Элизабет снова разрыдалась и упала в кресло, которое он успел ей придвинуть. Закрыв лицо руками, она застонала, зовя Саймона; она повторяла его имя снова и снова, как молитву.

Аврора, бледная, напряженная, по-прежнему не плакала. Она взглянула на Ратлиджа глазами, полными невыразимой боли, и произнесла:

— Это не он.

— Но вы подумали на него… А он — на вас. Он покончил с собой, потому что не мог вас потерять, не смог бы пережить скандала, еще одной перемены в жизни. Он хотел спасти вас.

— Сегодня к нему приезжал Хильдебранд…

— Не знаю, откуда Саймон узнал о чемодане. Он ли поставил его туда… или просто нашел его там. Если это вас утешит…

Он замолчал, когда дверь открылась и к ним вошла Джоанна Долтон. Волосы ее по-прежнему были забраны наверх, седая прядь напоминала герб, но поверх ночной рубашки она надела халат. Она перевела взгляд с Авроры на Элизабет, что-то сказала о пожаре, а потом как будто сжалась, когда прочла все на их лицах.

— Саймон? — спросила она у Ратлиджа. — Боже правый! Где?

Ратлидж кивнул в сторону кабинета и предупредил:

— Не ходите туда.

Не говоря ни слова, она прошла мимо него и на миг остановилась на пороге кабинета. Губы ее шевелились; Ратлиджу показалось, что она молится. Потом она обернулась, с белым как мел лицом, и спросила:

— Чем я могу помочь?

— Пожалуйста, позвоните Хильдебранду и передайте, чтобы он немедленно ехал сюда. А потом, если можно, помогите мисс Нейпир и миссис Уайет. По-моему, с них обеих достаточно на одну ночь. Нужно напоить их чаем, согреть… утешить.

— Я обо всем позабочусь, — сказала она, правда, без прежней деловитости и сухости. — Я любила его, — просто продолжала она. — Он вырос у меня на глазах. Я думала: будь у меня еще один сын, я бы хотела, чтобы он был таким. Похожим на Саймона. — Она тряхнула головой, словно приводя мысли в порядок. — Надеюсь, теперь он успокоился… надеюсь, теперь он успокоился! — Голос ее дрогнул, и она вышла распоряжаться, оставив его с двумя женщинами.

— В нашем договоре ничего не изменилось, — сказала Аврора. — Не хочу, чтобы во всем обвинили Саймона. Вы меня слышите? — Она как будто не поняла того, что он говорил ей раньше.

— Аврора…

— Нет. Его не запомнят как убийцу. Если он написал признание, прошу вас, ради всего святого, уничтожьте его. Не допускайте, чтобы бумага его погубила!

— Я не имею права уничтожать улики!

— Тогда это сделаю я.

Она вскочила на ноги и почти добежала до порога кабинета, где Ратлидж ее перехватил и схватил за плечи.

— Аврора, послушайте меня. Дело еще не кончено. Дайте мне время! Если вы уничтожите письмо, во всем могут обвинить вас! Чтобы спасти вас, погиб Саймон… Вы меня понимаете?

— Он погиб потому, что больше не смог выносить давления со всех сторон!

Ратлиджу пришлось соображать на ходу.

— Пойдемте со мной. Вернемся в дом. Я должен запереть это крыло до приезда Хильдебранда. — Он взял Элизабет под руку, поддерживая ее, а Аврора — Аврора, вдова — шла рядом сама, ставя одну ногу перед другой машинально, как полуживая. Из подсознания всплыла мысль: в этом мире всегда найдутся Элизабет, которых нужно утешать в тяжелые минуты, тратить на них тепло и силы. Они кажутся такими беззащитными и беспомощными! Однако такие вот Элизабет куда выносливее остальных. Их заботят лишь собственные страдания, а на других им наплевать. Как можно утешить Аврору, если он не имеет права даже прикасаться к ней? За внешней силой таится огромное, неизбывное горе…

Он запер музей ключом, который там нашел, и сопроводил обеих женщин в дом через палисадник. Щеку у него саднило в том месте, где ее обожгло пламенем.

Когда они вошли, Элизабет снова устроила истерику. Ратлидж прекрасно понимал, что она чувствует и как сегодняшние события повлияют на всю ее жизнь. Она тоже все понимала. Элизабет Нейпир виновна в смерти Саймона так же, как Хильдебранд. Если бы она не вмешивалась, не пыталась каким-то образом вернуть его…

Усадив Элизабет на диван в тихой гостиной, подложив ей под голову подушку и прикрыв лампу шалью, он повернулся к двери.