Дом в Лондоне - Булычев Кир (электронные книги бесплатно TXT) 📗

Валентина раскрыла руку – ладонь была потной, она давно держала что-то в кулаке.

На ладони блестела маленькая сережка – жемчужинка.

Лидочка вдруг испугалась, она не помнила, ходила ли Иришка в сарай, когда она нашла микрофон. Вылетело из головы. Но Слокам не дал додумать.

– Почему вы решили, что мисс Кошко потеряла свою сережку именно во время какого-то предыдущего посещения садового сарая?

– А то когда же?

– И вы ее тогда нашли?

– Я ее сегодня нашла. Мы с Лидочкой были в сарае, я думаю, что там блестит. И вижу – сережка. А я помню: в тот день я Иришку спрашивала, где сережка, которую тебе дядя Василий привез? А Иришка говорит, обронила. Вот я и запомнила.

– Большое спасибо. – Слокам вежливо улыбнулся и принял из руки Валентины сережку.

– Вы передадите Иришке? – спросила Валентина.

– Разумеется.

– А то мы с Василием, может, завтра на рассвете уедем. Но хотели вашего совета спросить.

– В чем заключается мой совет? – спросил Слокам.

– Как вы нам скажете: Иришку отпустят или нет?

– Не знаю, – сказал инспектор. – Это будет зависеть от развития событий.

– Потому что если отпустите, то мы уедем, – сказала Валентина. – Иришка взрослая, не пропадет, а нас дома дела ждут. А если…

– А если не отпустите, – вмешался Василий, – то нам придется здесь сидеть, дом стеречь. Нельзя же дом без присмотра оставлять.

Слокам выслушал эти заявления, но, видно, не отыскал в них того, что ожидал.

– И в чем же мой совет? – повторил он.

– Так уезжать нам или погодить? – спросила Валентина, не скрывая удивления перед умственной отсталостью инспектора.

– Я бы на вашем месте остался здесь, – дал свой совет инспектор.

– А если мы захотим уехать? – спросила Валентина.

«Ах как они испытывают нашего инспектора! – подумала Лидочка. – Где-то она слышала термин – мозговой штурм».

Но английского инспектора было трудно подавить залпами тяжелой краснодарской артиллерии.

– Если вы захотите уехать, – все так же вежливо и ровно сказал Слокам, – я бы не советовал вам так поступать до окончания предварительного следствия.

– Им свидетели нужны, – пояснил жене Василий.

И Кошки стали пристально смотреть на инспектора.

Инспектор не подал вида, что трепещет под их тяжелыми взглядами.

– Лидии это тоже касается, – утвердительно заявила Валентина.

– Разумеется, пребывание миссис Берестоу в Лондоне на этот период остается обязательным.

– А он длинный, ваш период? – подал голос Василий.

– Это зависит от обстоятельств. Но думаю… – Инспектор оттопырил верхнюю губу, показал заячьи резцы. – Думаю, это займет немного времени. Совсем немного.

Он замер, ожидая, будут ли еще вопросы. И дождался.

– А кого подозреваете? – спросила Валентина.

И тут наступила тяжелая пауза, потому что Лидочка мысленно подсказывала инспектору. Валентина и Василий тоже мысленно подсказывали инспектору, а у инспектора было свое мнение.

Лидочке показалось, что в томительной, безмолвной борьбе прошло полчаса, прежде чем инспектор произнес:

– Я подозреваю вас, миссис и мистер Кошко. И потому мне хочется задать вам несколько вопросов.

– Вот это лишнее, – сказала Валентина быстро, будто ждала подобного заявления со стороны инспектора и, когда оно наконец прозвучало, ей стало легче. – Мы без нашего адвоката вам слова не скажем. А то подстроите гонения на честных людей.

– Помолчи ты со своим адвокатом, – медленно сказал Василий. – Обойдемся без адвокатов. Пускай спрашивает. Нам скрывать нечего.

У Лидочки словно гора с плеч свалилась. Ей все казалось, что у нас дома следователь давно бы уж все сообразил, вычислил, но психология английского инспектора была настолько чужой и путь его мыслей был настолько непонятен, что Лидочка допускала: он не видит некоторых давно ставших для нее очевидными доказательств вины краснодарских родственников.

Они оказались хитрее Слокама, а ей, Лидочке, заниматься подсказками не к лицу. Может быть, англичанка на месте Лидочки давно бы уже сообщила инспектору о своих подозрениях, но русские люди воспитаны иначе. Для англичанина инспектор – представитель обязательной и в принципе справедливой власти. Для русского милиционер или следователь – представитель власти неправедной и фигура чаще всего доверия не заслуживающая. Свидетель может быть более заинтересован в справедливости, чем следователь. И лучше промолчать…

Какая еще нация могла придумать поговорку «От сумы и от тюрьмы не зарекайся»? Ведь для нормального европейца совершенно естественно, что, если он честно трудится, никто не может его ложно обвинить и посадить в тюрьму, тем более обобрать.

– Вы предпочитаете беседовать в Скотленд-Ярде? – спросил Слокам. – Там мы найдем переводчика.

– Нет, – решительно заявила Валентина. – Мы хоть Лидии и не доверяем, но вашему еще больше не доверяем. Давайте дома разговаривать.

– И вы увидите, – пригрозил Василий, не вставая, – вы еще как увидите, что нельзя нападать на невинных людей.

– А для них, – сказала Валентина, – что виноватый, что безвинный – одна песня. Им план по убийцам выполнять нужно. Вот и объединяются империалисты с нашими дерьмократами.

Лидочка поняла, что к мерзкой разновидности демократов относится именно она. Грустно, но никуда не денешься.

– Мы можем начать? – спросил Слокам.

Он поставил на стол диктофон и произнес:

– Настоящая беседа не является официальным допросом и не может считаться свидетельством для суда. Мы намерены рассматривать ее в качестве предварительной беседы с супругами Кошко, которым я, инспектор полиции Слокам, высказал свои подозрения. Я допускаю, что они могли совершить убийство миссис и мистера Кошко, ибо имели к этому возможности и мотивы. Беседа фиксируется на магнитофон. Вы не возражаете против магнитофона?

– А нам что возражай, что не возражай – все равно свою линию будете гнуть, – сказала Валентина. – Но учтите, что наша Родина нас в беде не оставит. Клевещите, клевещите…

Слокам согласно кивнул и невинным голосом задал совершенно неожиданный для Лидочки, но, как оказалось, весьма плодотворный вопрос:

– Зачем вы подложили в машину носовой платок мисс Кошко?

– Как так подложили? – удивилась Валентина.

Конечно, допрос, который следователь ведет через переводчика, выгоден для его жертвы. У нее вдвое больше времени на то, чтобы продумать ответ.

– Капнули на сиденье кровью, – продолжил инспектор, – повозили по нему платком Ирины и оставили его в машине. Затем дали понять как миссис Берестоу, так и мне, что этот платок вы подарили Ирине, так что никаких сомнений в принадлежности платка не оставалось.

– Так мало ли кто мог подбросить его в машину! – возмутилась Валентина. – Мало ли какая подлая душа могла пойти на ущерб нашему ребенку!

Инспектор ничем не выказал своего отношения к ответу и сразу же спросил:

– Какие машины отъезжали сегодня ночью от дома? Вы же сказали, что видели машину?

– Не видела, а слышала, – уточнила Валентина. – И могла ошибиться.

«Надо бы Слокаму допрашивать их по отдельности», – подумала Лидочка.

Но инспектор был уверен в себе.

– А может, никакая машина не отъезжала? – спросил Слокам.

– А может быть, – согласился Василий. – Мы люди немолодые, изнервничались.

– Вы знаете, каким образом были убиты господин Кошко и его так называемая жена?

– Нет, – твердо ответила Валентина. – Нам смотреть не хотелось. Это ваша Лидия смотрела, она лучше знает.

Слокам кивнул и продолжал:

– Они зарезаны. Зарезаны кинжалом или ножом. Большим ножом. Что вы думаете по этому поводу?

И тут Лидочка вспомнила, чего не хватает на кухне.

Раньше там, на стене, висела доска с набором кухонных ножей разного размера. И теперь она пропала.

Надо встать и еще раз заглянуть на кухню. Может быть, ей это почудилось.

– Не видали мы у Иришки большого ножа, – сказала Валентина.

Василий исполнял более пассивную партию. Он был обижен и лишь изредка бурчал.