Ждать ли добрых вестей? - Аткинсон Кейт (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Она догадывалась, что они убьют ее в итоге, когда она выполнит свою функцию, какова бы эта функция ни была, но планировала усложнить им задачу: они запомнят, что она была с ними дружелюбна, звала их по именам, хоть и ненастоящим, показала им, что она человек. И они тоже люди.
Вместе с водой они приносили еду, полуфабрикаты из микроволновки, к которым в нормальных обстоятельствах она бы и не прикоснулась, но сейчас ждала их с нетерпением — есть хотелось ужасно. Они таскали ей банки детского питания и коровье молоко в чашке, но детку она этим не кормила — съедала сама, а ему давала грудь. Еще они принесли ей упаковку одноразовых подгузников — не того размера — и пластиковый мешок для использованных, но мешок этот ни разу не вынесли.
Детка был притихший — видимо, потому, что ей что-то вкололи, в первый день в голове была вата, раствор бензодиазепина, наверное, или валиум, внутривенно. Она сама подготовила вену, когда они приставили нож к деткиному горлу.
Они принесли игрушек — мячик, пластиковую коробку, у которой в боку дырки разной формы. Если правильную фигуру вставить в правильную дырку, включается лампочка и звенит звонок. И мяч, и коробка подержанные, с маленькими наклейками, на них от руки написана цена — видимо, из благотворительной лавки. Игрушки им обоим вскоре наскучили. В основном она играла с деткой в ладушки и в «ку-ку», пела ему, читала стишки и подбрасывала детку в воздух, чтобы ему было весело, а заодно тепло, потому что отопления в доме не было. Переохлаждение сейчас опаснее скуки. Ей дали пару одеял, совсем старых, но их не хватало. Жалко, что она не захватила ингалятор (она старалась сохранять спокойствие изо всех сил), жалко, что не взяла деткино одеяло, что оба они так легко одеты.
Они вошли в спальню, когда она переодевалась. Она услышала, как бешено залаяла Сейди внизу, а потом раздался грохот — сначала она не поняла, потом сообразила, что собака пытается прорваться к ней сквозь дверь. Она схватила детку, кинулась на лестничную площадку — и увидела их.
Веревка слишком короткая, до окна не дотянешься, но можно встать на кровати — тогда видно. Поля, сплошные зимние поля, бурые и пустые, залитые яркой холодной луной. И ни одного дома в окрестностях.
На второй день Питер принес ей бумагу и ручку и велел написать записку «вашему мужу». Что ей написать? Что оба они умрут, если он не сделает, как ему скажут, ответил Питер. Что натворил Нил, чем навлек на них все это и что он делает сейчас? Как он это прекратит?
Она стала врачом, потому что хотела помогать людям. Чудовищное клише, зато правда (хотя касается не всех врачей). Она хотела помочь всем, кто болен, кому больно от кори и рака, от тоски и депрессии. Если нельзя исцелиться самой, можно хотя бы исцелить кого-нибудь другого. Вот почему ей понравился Нил — его не нужно было исцелять, он цельный, его не мучили боль и грусть этого мира, он просто жил себе и жил. Она была как чаша, хранила все внутри, а он был Марс, что швыряет копье наружу. За ним не надо ухаживать, не надо беспокоиться за него. Отсюда следовало, что в жизни с ним неизбежны свои минусы, но кто совершенен? Только детка.
Тридцать лет, прошедшие с убийств, она творила жизнь. Не настоящую жизнь, иллюзию, но иллюзия была жизнеспособна. Настоящая жизнь осталась в другом, золотом поле. А потом родился детка, любовь к нему вдохнула в иллюзию жизнь — и иллюзия стала подлинной. Ее любовь к детке была всеобъемлюща, больше вселенной. Яростна.
— Человек, на которого мы работаем, — сказал Питер, — хочет, чтобы ваш муж переписал на него свой бизнес. Цена — вы. Все бумаги готовы, все будет чисто и легально.
Это же абсурд, подумала она и сказала:
— Но это принуждение, в суде ни за что не признают. — А он засмеялся:
— Вы, доктор, уже не в своем мире. — Она понадеялась, что разговор продолжится, но Питер потерял интерес, кивнул на бумагу и сказал: — Так что пишите хорошо.
Знал ли Нил, с какими людьми связался? Вероятно, знал, решила она.
— А если он не согласится? Если не перепишет все на вашего начальника, что будет с нами?
Но он смотрел так, будто ее здесь и не было.
Поэтому она написала: «Они нас убьют, если ты не сделаешь, что они говорят».
В субботу спозаранку Джон разбудил ее, снова дал бумагу и ручку и велел написать что-нибудь.
— Что угодно. Ваше время на исходе. — И ушел.
Шариковой ручкой она написала: «Пожалуйста, помоги нам. Мы не хотим умирать». Вопреки тому, что говорят про врачей, почерк у нее всегда был четкий. Она поставила галку над «й», расставила все точки, подчеркнула «Пожалуйста», а когда Джон вернулся за запиской, изо всех сил вогнала ручку ему в глазницу. Надо же, как глубоко вошла.
Пощупала ему пульс. Пульса не было. Детка спал. Она запаниковала — скоро придет Питер. Надо подготовиться. Она обыскала Джона, но оружия не обнаружила. У Питера на лодыжке был нож в ножнах, она видела, когда он наклонялся, ставя еду на пол.
Открылась дверь.
— Что за херня? — сказал Питер, увидев, как она сидит на полу и держит Джона на коленях, точно мадонна скорбящая. Она не успела выдернуть ручку, поэтому повернула Джона лицом к себе, а глаз ему прикрыла руками.
— С ним что-то случилось, — ответила она, подняв глаза на Питера. — Я не поняла, может, просто сознание потерял, но я не уверена… — И все это как можно профессиональнее, она же врач.
Питер присел на корточки, повернул голову Джона к себе, и тут она вскочила, сбросив Джона с колен, и основанием ладони сверху вниз изо всех сил ударила Питера в кадык. Питер упал, хватаясь за горло, выпучив глаза, и она прыгнула к нему, выдернула нож из ножен и перерезала веревку у себя на лодыжке.
Присела рядом, посмотрела. Дышать Питеру было очень нелегко, но он не умер. У нее тоже сбилось дыхание, легкие спирало, в них что-то хрипело. В комнате адский холод, а она вся в поту.
Она не показывала ему нож, и все равно он ерзал и извивался, пытаясь отодвинуться.
— Ш-ш-ш, — сказала она, придержав его за локоть, а потом тихонько, чтобы он не заметил раньше времени, вогнала острие ему в сонную артерию слева. А потом, для полноты картины, и справа, и кровь забила фонтаном, точно открытая нефть.
Детка проснулся, засмеялся, увидев ее, и она сказала:
— Маленький Томми жил в маленьком доме, рыбу ловил в канавах верзил.
Там, где чисто, светло
«Приуса» в гараже больше не было. Из заднего окна лился свет. Шесть утра, суббота, — может, Нил Траппер рано встал, но, скорее, и не ложился. Сквозь французские окна она видела, как он, закрыв глаза, сгорбился на диване в гостиной. Луиза легонько постучала в стекло — призрак мисс Джессел, [158] — и Нил Траппер в ужасе подпрыгнул; потом узнал ее, и ужас отпустил. Нил Траппер нестойко поднялся, отпер дверь.
— Ничего не говорите — и снова вы, — сказал он. Не человек, а пустыня выжженная.
— Не хотите рассказать, кто эти ваши друзья? — спросила она, войдя, и он мрачно засмеялся:
— Друзья? Какие друзья? У меня, как выяснилось, нет друзей. — Живой мертвец, одно слово.
— А ваша жена? Что с ней, мистер Траппер? Мне кажется, мы уже достаточно морочили друг другу голову, вы как думаете? Она не вызывала машину, чтобы поехать в Йоркшир, ей не звонила тетя, и вообще — это в некотором роде решающий аргумент, — ее тетя умерла две недели назад. Так что же творится?
Нил Траппер рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Луиза присела перед ним и мягко сказала:
— Просто скажите, ее похитили? Да или нет?
Он шумно втянул воздух и промолчал.
Луиза встала и как можно официальнее произнесла:
— Нил Траппер, я сейчас задам вам несколько вопросов. Вы имеете право не отвечать, но все, что вы скажете, будет зафиксировано письменно и может быть использовано в суде.
