Город призраков - Сазанович Елена Ивановна (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Вано сделал паузу, искоса посмотрел на Заманского и продолжил.
– И уж конечно, вы никак не ожидали, что Угрюмый возьмет вину на себя. Но дело приняло совершенно иной оборот. И слова Никиты о том, что выбора нет: либо вы, либо Угрюмый – подтолкнули вас к окончательному решению. Безусловно, вы понимаете, что можете выкрутиться. Особенно учитывая тот факт, что вы невиновны. Но тем не менее вы также четко осознаете, что Угрюмый, взявший вину на себя, сам не выпутается никогда. И поскольку третьего не дано… Вы приняли очень мучительное для себя решение, но, по-вашему, очень верное: признать себя виновным в свершении этого преступления.
– А вы считаете это решение неверным? – профессор не отрываясь смотрел на Вано.
– Безусловно. Более того, это чрезвычайно глупо с вашей стороны. Если не виноваты ни вы, ни Угрюмый, значит есть кто-то третий. И только остается выяснить: кто этот кто-то? Для этого мы с Никитой и задержались в этом паршивом городе. Где, поверьте, нам совсем не нравится наш отпуск.
Профессор вздохнул. И упрямо покачал головой.
– Вы никогда не найдете этого третьего. Но пока будете искать, Угрюмый может запросто умереть в тюрьме. Я же должен вернуть ему долг. Его здоровье уже один раз было подорвано из-за меня. И больше я не допущу, чтобы он хоть на один день там задержался. Поэтому я заявляю – адвоката убил я.
– Бред какой-то, – наконец не выдержал я. К тому же моя сигарета была уже выкурена, и я имел полное право высказать свое мнение. – Просто какой-то бред! Впервые такое вижу, чтобы двое дрались за право сесть на электрический стул. Ну, я слышал, что иногда дерутся за должность, за любимую девушку, за барахло. Но чтобы с пеной у рта доказывать свою виновность…
Наконец Заманский соблаговолил взглянуть на меня, и мне его взгляд не понравился. Он был одновременно и строгий, и обреченный.
– Вам этого не понять, молодой человек. Поверьте, чувство вины страшнее любой смерти.
– Ну, это для тех, у кого есть хоть капля совести. А у вас и у Угрюмого этого добра в избытке. Вот поэтому мы с Никитой и поможем вам. Но для этого вы должны рассказать, что произошло на самом деле в вечер убийства. Правда, предварительно я хочу задать вам другой вопрос. Почему вы в день похорон навестили Угрюмого? Зачем он вас вызвал?
– Честно я не смогу вам ответить. Я дал слово Угрюмому. Следовательно я не буду совсем отвечать.
Тут Вано не выдержал. Он раскалился до предела, как забытый на плите чайник, разве что не пускал пар. Но рожа его покраснела от негодования. И он даже стукнул своим кулачищем по столу.
– Черт с вами! – заорал он. – Идите, катитесь ко всем чертям! Бегите, расскажите Гоге, что это вы убийца. Вот он обрадуется! Но запомните, возможно, ваше признание не спасет Угрюмого! Он все изложил довольно четко, он далеко не глуп! А в вашу защиту поднимется вся общественность. Все ваши коллеги, уж мне поверьте. На Угрюмого всем плевать, а на вас нет! И если просочиться в прессу, что вы вот – вот спасете человечество от рака, всем уже будет глубоко плевать и на правду. Все, абсолютно все встанут на вашу защиту! А ваше признание будет расценено как благородный жест в защиту старого друга, которого вы когда-то несправедливо обидели! Запомните, ваше признание даже возвысит вас в глазах общественности! Вы станете для нее мучеником и героем! Но одновременно весь мир ополчиться против несчастного Угрюмого, и тогда его уже ничто не спасет! Так что давайте, бегите!
Профессор сидел, низко склонив голову и крепко обхватив ее руками. Он понимал правоту Вано. Но он колебался. Перед ним встал трудный выбор, и я это понимал. То, что ему предлагал Вано, было довольно рискованно. Вано не мог на все сто процентов утверждать, что будет пойман настоящий преступник. И если настоящего преступника не поймают. Профессор никогда не сможет себе простить, что у него был шанс спасти Угрюмого, но он им не воспользовался. Наконец он глухо выдавил. Скорее самому себе, чем нам.
– В конце-концов, я смогу покончить с собой.
Вано великодушно согласился, что в конце концов это тоже стоящий выход из возможного тупика.
– Вот именно. Но во всяком случае, прежде чем это сделать, вы доведете свою работу до конца. И многие люди будут спасены от этой страшной болезни. Но я вас уверяю, до такой крайности дело не дойдет. Мы обязательно разыщем этого подонка. И в этом сможете помочь только вы. Возможно, вы и дали слово Угрюмому. Но поверьте, мы тоже умеем хранить тайны. И к тому же, если вы примите наше предложение, возможно, на это пойдет и Угрюмый. Когда узнает, что мы намерены искать истинного убийцу. Поэтому я повторю вопрос…
– Не надо, – пробормотал профессор. – Я его прекрасно помню. Хорошо, я вам отвечу.
Профессор медленно поднялся. Тяжелыми шагами подошел к окну, за которым сгущались сумерки. И не поворачиваясь, глухо сказал.
– Почему ее так долго нет?
– Вы о Белке? – спросил Вано.
Он молча кивнул.
– Это была ее идея. Чтобы я скрылся… Все произошло так неожиданно, у меня не было даже времени подумать. В тот вечер… Когда некоторым образом меня разоблачили… Я и не собирался бежать, меня действительно интересовали бумаги адвоката. Мне казалось, там может быть скрыта разгадка этого преступления. И я с чисто профессиональным любопытством взялся читать его рукописи. Все столпились возле меня. Я помню, что Лили попросила девочку затушить последнюю свечу. По всей видимости она это сделала. А потом… Никто не обращал на нее внимания. И Белка обогнула толпу, подкралась к выключателю и выключила свет. Когда началась суматоха, Белка схватила меня за руку и потянула к выходу. Не знаю, почему ее послушался. Я уже говорил, у меня не было времени на размышления. Скорее, по инерции бросился к выходу. И укрылся в ее доме. Она меня умоляла не идти в милицию. Утверждала, что мне грозит опасность. Что нужно подождать, пока найдут истинного убийцу. Что ее отцу ничего не грозит. И я вынужден был с ней согласиться. Против меня было действительно много улик. К тому же и вы были уверены, что я убийца. Вы, на которых я больше всего надеялся. А утром девочка, по-видимому, узнала, что ее отец признал себя виновным. Но умолчала об этом. Она ни слова не сказала мне об этом! Это ужасно! Она так меня берегла!
