Тайна дела № 963 - Заседа Игорь Иванович (серия книг TXT) 📗

Как бы там ни было, но Федор порвал с Крюковым вскоре после Игр, работал теперь с молодым тренером-киевлянином, хотя жить остался в Москве. А сам Крюков вовсе исчез со спортивного горизонта, даже спросить было не у кого, куда он поделся: его покровитель, Гаврюшкин, после Сеула сменил профессию и тихо убрался в какую-то дальнюю страну не то торговым представителем, не то сотрудником консульства, и следы его затерялись…

– Нос воротишь, Романько, не узнал? – нахраписто навалился Крюков.

– Отчего же, Крюк, теперь разглядел. Тебя сразу и не признаешь. Никак в техперсонал подался? Но у тебя-то, если мне память не изменяет, физкультурное образование?

– Угадал… Нет, к самолетам я касательства не имею. Мойщик я…

– Чего, чего?

– Ну, бригада у нас – между прочим, два кандидата наук и я, заслуженный тренер СССР. Окна моем в общественных зданиях. Нынче вот подрядились Шереметьево освежить.

– И что – это выгодно? – Мне нужно было как-то совладать со своими чувствами.

– Ну, здесь, к примеру, за две недели, по пятерке получим…

– Не понял – по какой пятерке?

– Эх, Романько, романтик ты хреновый, если не слыхивал, что такое «пятерка». По пять кусков! Надеюсь, уразумел?

– Теперь – да. Неплохо ты устроился, Крюк… – Я решил идти напролом. – Выходит правду люди говорили, что и ты руку к Бенсону приложил… А?

– Не пойманный – не вор, Романько. А если хочешь уж добраться до правды, скажу: да, Крюков ушел, а сколько таких, как я, осталось на своих местах. И не добраться тебе до них – руки коротки, Романько. На твоем месте я бы поостерегся… Неровен час… Камень с балкона иль автомобиль какой встречный… Бывай, писатель! – Вадим Крюков руку мне не подал, сам догадался, что не отвечу на его жест, и потому предпочел ретироваться без церемоний. Впрочем, что нам было еще выяснять? Я ведь доподлинно знал, что Вадим Крюков участвовал в деле Бенсона – Трамбла на равных и были (впрочем, есть они и поныне) в моих руках верные, «железные» доказательства, но я утаил их, каюсь, словом не обмолвился, когда писал о сеульском скандале, да и вообще о некоторых деталях тех событий, что начались поздней, глухой лондонской осенью 1985 года. Промолчал, словно бы ничего и не случилось, потому что не мог убить Федора. Я по-прежнему уважаю этого парня с такой нелегкой, чуть было не поломанной Крюковым судьбой, и всякий раз, читая о его очередном успехе, радуюсь, что не поддался эмоциям тогда, в 1988-м… Правда, был у меня и личный счет к Крюкову – помните то столкновение с самосвалом на шоссе Черкассы – Киев? Но Леониду Ивановичу так и не удалось «разговорить» виновника аварии, хотя поначалу он стал давать показания… Но потом точно в рот воды набрал… Да и я, честно говоря, после Сеула не слишком-то и напирал на первоначальную версию… опять же по причине Федора Нестеренко.

Но боль от этой встречи, что подобно струе воды всколыхнула, подняла со дна сердца, куда мы стараемся заглядывать пореже, боль утрат, грустные воспоминания, не исчезла. Я подумал, что уж не услышу голоса и никогда не увижусь с Майклом Дивером – он погиб в катастрофе над Лондоном.

Я подумал еще и о том, что война, развернувшаяся в Колумбии между наркомафией и правительством,– дело рук и Дивера, ведь именно его многолетние расследования помогли проникнуть в святая святых Медельинского картеля, протянувшего свои чудовищные щупальца по всему миру. Потому-то с таким рвением пытался Питер Скарлборо через меня выйти на Майкла.

Прохоровка – Киев

1989 – 1990 г