Осколки ледяной души - Романова Галина Владимировна (серия книг TXT) 📗
Она обрадовалась. Степан видел, что обрадовалась, стряхнув с себя оцепенение последних дней. И он не стал ничего портить. Не стал ничего говорить ей.
Ни о том, что зло все еще существует. И существует оно в образе обаятельного мужчины, не гнушающегося даже тем, чтобы замарать себя убийством.
Ни о том, что Шурочка Шитина сильно пострадала, ступив на след этого мерзавца.
Ни о том, что в машине его ждет тот самый парень, который напугал ее пару недель назад, стоя под ее балконом.
Ничего не стал ей говорить. Зачем? Расскажет, когда все будет позади. Все страхи, все опасения, все неясности.
– Я пошел, Тань. Ты запрись. И умоляю тебя, никому не открывай. Даже если в твою дверь постучит твоя мать! – строго приказал Степан, схватил за руки и привлек к себе. – Поняла меня?
– Зачем она сюда?!
– Вот именно! Здесь никому нечего делать! Сидишь, как мышка, и ждешь меня. Поняла?!
– Ага. – Она потерлась щекой о его щеку, зажмурилась и, запрокинув голову, поцеловала его в губы. – Я всегда и все про тебя понимаю, Степа. И в том кафе в день нашей первой встречи я сразу поняла, что...
Он снова не дал ей договорить. Вернее, не он, а Воротников. Он позвонил Степану на мобильный. И снова позвонил с таксофона. Ну не чудо, а! В бардачке лежит телефон, который вручила ему Зоя, а он снова за старое. Вышел из машины. Не поленился дойти до угла дома, где под козырьком прятался от дождя таксофон, и позвонил с него, вызвав Степана из дома.
И они поехали к Кириллу...
Они все же решили остаться поужинать. Мать Кирилла упросила. Поначалу она все сидела и молчала, внимательно рассматривая край вышитой скатерти. Не обращала внимания даже на то, что муж, сидящий слева от нее, тихонечко под шумок напивается. А пить ему было нельзя, у него больное сердце. Да разве же на трезвую голову можно такое выдержать?!
Кирюша, мальчик... Бедный, бедный мальчик... Как же не везло ему с женами. Степа – друг его – тот не спешил никогда. И, кажется, свое счастье высидел. Нашел себе женщину хорошую... может быть.
Хотя там тоже, кажется, какие-то проблемы.
Ох, горе, горе горькое...
– Покушайте, мальчики, – разомкнула она губы, заметив, что Степа с другом собираются уходить. – Не пропадать же добру. Утка... Вкусная должна быть...
И она не хотела, да расплакалась. Муж слева от нее озадаченно крякнул и снова потянулся к бутылке. А Кирюша вдруг расстроился. Пересел к матери поближе и принялся шептать ей на ухо. Уткнулся лбом в ее плечо, по спине гладит и уговаривает.
Воротников на эту картину смотреть не захотел. Быстро опорожнил тарелку с картошкой, с аппетитом сгрыз утиную ножку, схватил попутно бутерброд с рыбой и, коротко попрощавшись, пошел к выходу.
– Я в машине, – буркнул он на ходу Степану. – Ты это... сворачивайся. Дел невпроворот.
Участие Степана теперь уже и не обсуждалось. Оно подразумевалось. Степан и не роптал. И раздражение Воротникова было ему понятно. Время поджимает. Преступник на свободе. Но прижат оказался крепко, раз решился среди бела дня стрелять в беззащитную женщину. А тут слюни, сопли...
Степан его раздражения не разделял. Понимать понимал, конечно, но не разделял. И даже расчувствовался, жалея и Кирюху, и его родителей. И что, в самом деле, ему так не везло? Может, частит он с браками, оттого и не получается у него? Все может быть. Он вот лично не спешил, а сразу попал. Попал или попался? Черт, Танька сегодня во второй раз пыталась ему сказать, почему остановила свой выбор именно на нем в том кафе. И он снова не дал ей об этом рассказать.
– Пойду я, – проговорил Степан, выбираясь из-за стола. – Спасибо вам всем. До свидания.
Кирилл хотел его проводить, но Степан его остановил. Если друг выйдет с ним в коридор, то придется ему обо всем рассказать. Обо всем, что случилось сегодня с Шурой. Не много ли для одного дня? И он решил пощадить Кирюху хотя бы в этом.
– Что там? – спросил Игорь, заводя машину.
– А как ты думаешь? Ладно Кирюха, ему по большому счету на эту даму было плевать. А родители... Куда едем?
– Для начала в больницу, – обрадовал его Воротников и кивнул на освещенные окна квартиры, где только что разбились в прах чьи-то мечты. – Пока ты там был, я кое-кому позвонил и узнал, куда отвезли твою помощницу. Она пока без сознания, но вдруг нам повезет и она придет в себя.
Мысль допрашивать Шурочку как-то не приходила Степану в голову. Все, что ему хотелось, так это узнать, что с ней все в порядке и что ей ничто теперь не угрожает. Ну, и по возможности оградить от неприятностей ее непутевого супруга. Ни для него, ни для Кирюхи не было секретом, почему Шура до сих пор терпела своего Генку. Ответ был до наивного прост. Александра его любила...
В палату к ней их, конечно же, никто не пустил. Не помогли ни удостоверения, ни заверения, что только одним глазком и сразу обратно. Врач, усталый и издерганный, как все дежурные врачи областных больниц, был непреклонен, чему Степан втайне порадовался.
– Она спит, – тихо, но твердо закончил он свою речь, обращенную в основном к Воротникову. – У нее очень сильное сотрясение. Ну, и повреждения имеются. И вы хотите, чтобы я позволил вам ее допрашивать?!
– Ну почему сразу допрашивать, – возмутился Игорь. – Никто ни о каком допросе разговора не ведет. Мы только...
– Через неделю, – отрезал врач и начал теснить их к выходу из травматологического отделения. – В лучшем случае дня через три. А сейчас будьте добры и здоровы.
Им пришлось уйти. Воротников бесновался и сыпал ругательствами и даже грозил кулаком больничному подъезду, олицетворявшему неприступность данной цитадели. Степан помалкивал. Главное, он понял: с Шурой все в порядке. И это было главным.
– Едем теперь в отделение, – почти не размыкая губ, проговорил Игорь. – Может, ее мужик нам что-нибудь интересное расскажет.
Но и там им не повезло.
– Так отпустили его, Игорек, – засмущался бывший коллега Воротникова тем, что не смог оказаться полезным. – Минут за сорок до вашего приезда и отпустили. А вон переговори с Витей. Он его допрашивал.
Витю Воротников, как оказалось, тоже знал неплохо. Но тот мало что мог сообщить им.
Шитина Геннадия он допрашивал почти три часа, но так ничего путного и не добился.
С его слов выходило, что за женой он не следил. А про свидание узнал благодаря звонку своей бывшей знакомой. Знакомую долго искали, но не нашли. Она сказалась больной и ушла со службы. Домашний телефон ее не отвечал. А Геннадий продолжал утверждать, что приехал к кафе «Витязь» на такси как раз в тот момент, когда Шура ссорилась с каким-то мужиком. Тот вскочил с места, а она все пыталась его удержать за рукав. Все это Шитин наблюдал через окно, ну, и злился, конечно. Но не до такой степени, чтобы стрелять в свою жену. Он ее, во-первых, любит. А во-вторых, у него и пистолета-то нет.
Что было после того, как тот мужчина ушел? А ничего не было. Шура сама позвонила ему, и они немного поругались. Но она все ему объяснила. Что именно? Кем, например, был тот мужик, с которым она встречалась.
– И кем же? – одновременно выпалили Воротников и Степа.
– Тут главное не запутаться, – хмыкнул Виктор, запрокинул голову к потолку и медленно начал выговаривать по слову. – Этот мужик был бывшим мужем женщины, с которой теперь живет ее начальник. Во! Кажется, так! Думал, не выговорю...
Степан задумался.
Шурочка встречалась с Верещагиным? Выходит, что встречалась. Но зачем?
– Да мало ли, – отмахнулся от него Воротников. – Может, хотела убедиться, что он совершенно ни при чем, или была еще какая причина.
О причине снова рассказал им следователь Виктор.
Свидание устроила все та же знакомая. Устроила с целью выставить Шурочку перед мужем в дурном свете. Надеялась вернуть былого возлюбленного. Это уже сам Шитин догадался, отсидев на нарах до самого глубокого вечера. Догадался и поделился догадкой с Виктором. И еще одной догадкой поделился.
Услышав о ней, Воротников со Степаном тут же заспешили из отделения. Игорь, правда, в ответ на недоуменный взгляд Виктора успел ему шепнуть, что Степан и есть тот самый начальник пострадавшей Шитиной Александры. Пояснил и тут же побежал следом за Степаном по коридору.
