Эта песня мне знакома - Кларк Мэри Хиггинс (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Картина была в массивной раме, и я осторожничала, чтобы не перенапрячься, но в конце концов вытащила ее. Я прислонила картину к стене, уселась по-турецки на полу перед ней, вооружилась лупой и принялась внимательно ее разглядывать.
В живописи я не разбираюсь, поэтому то обстоятельство, что это полотно оставило меня абсолютно равнодушной, ни в коей мере не свидетельствовало о его ценности. В углу красовалась роспись — Морли — точно с таким же росчерком, как и на той картине, которая сейчас украшала собой столовую. Сюжеты обоих полотен практически совпадали, однако то приковывало к себе внимание, а это — нет. Датировано оно было 1920 годом.
Возможно, в 1920 году Морли написал эту картину, а потом, уже набив руку, продолжил изображать ту же сцену в других вариациях? Это казалось правдоподобным. И тут я увидела то, что можно было разглядеть только при тщательном осмотре. Роспись Морли скрывала под собой другое имя.
— Что это вы делаете, Кей?
Я вихрем обернулась. На пороге, белее мела, стоял Винсент Слейтер и смотрел на меня, сжав губы в тонкую ниточку. Он шагнул ко мне, и я шарахнулась от него.
— Что это вы делаете? — спросил он снова.
78
В кабинет Барбары Краузе вызвали стенографистку, чтобы запротоколировать показания Чарльза Олторпа. Отставной посол, похоже, взял себя в руки, и голос у него, когда он заговорил снова, больше не дрожал.
— Когда моя дочь, Сьюзен, пропала, я утаил от следствия, что она употребляла кокаин и мне было об этом известно. Как на днях заметил Николас Греко, если бы я рассказал об этом полиции, когда Сьюзен только исчезла, возможно, следствие пошло бы в ином направлении.
Он уткнулся взглядом в сложенные на коленях руки, как будто рассматривал их.
— Я считал, что, если я буду держать Сьюзен в ежовых рукавицах и урежу ей карманные деньги, мне удастся заставить ее бросить наркотики. Разумеется, я заблуждался. Греко рассказал мне, что в день того злополучного приема в особняке Кэррингтонов нынешняя миссис Кэррингтон, которой тогда было шесть лет, случайно подслушала разговор незнакомых ей мужчины и женщины. Женщина шантажировала мужчину, потому что ей нужны были деньги. Греко полагает — и теперь я тоже так считаю, — что эта женщина была Сьюзен. Несколько часов спустя она исчезла. Многие годы я хранил пагубную страсть Сьюзен в тайне. Я рассказал об этом моим сыновьям, когда мы с ними стояли у могилы их матери. Если бы я сделал это раньше, возможно, это помогло бы предотвратить величайшую несправедливость. — Олторп прикрыл глаза и покачал головой. — Напрасно я молчал так долго…
Он умолк.
— Что именно вы сказали вашим сыновьям, господин посол? — уточнил Томас Моран.
— Я сказал им, что, по-видимому, Сьюзен начала принимать наркотики, когда вернулась из колледжа в последнее лето своей жизни, и что она, возможно, пыталась шантажировать кого-то, чтобы получить деньги, которые были ей нужны. Мое признание побудило их ответить откровенностью на откровенность и рассказать мне все, что им было известно об их сестре, и в свете последних находок эти факты приобретают новое значение. Мой сын Дэвид в тот год приезжал домой на Рождество. Сьюзен тогда проводила очень много времени в особняке Кэррингтонов. По словам Дэвида, она заметила, что несколько картин на первом этаже подменены копиями. Дело в том, что она изучала искусство и прекрасно в нем разбиралась. Она была уверена, что знает, кто подделывает картины, потому что этот человек пригласил на одну из вечеринок молодую художницу и Сьюзен видела, как та фотографировала картины. Дэвид посоветовал Сьюзен забыть об этом и держать рот на замке. Он сказал, что знает, чем закончится дело, если обо всем узнает Кэррингтон-старший. Будет скандал, суд, и Сьюзен, возможно, придется давать показания. Наша семья, сказал Дэвид, и так хлебнула достаточно горя от той семейки из-за моего давнего романа с Элейн Кэррингтон.
— Значит, Сьюзен тогда последовала совету Дэвида, но, когда летом ей понадобились деньги, решила прижать вора к стенке, чтобы раздобыть их, — предположила Краузе.
— Я полагаю, что именно так она и поступила, — кивнул Олторп.
— Это был Питер Кэррингтон, господин посол? — спросил Моран. — Он что, обкрадывал родного отца?
— Нет, разумеется, это был не он. Неужели вы не понимаете, почему это так меня мучает? Питер сейчас в тюрьме по обвинению в убийстве Сьюзен. У него не было причин убивать ее. Дэвид считает, что, если бы Сьюзен попросила денег у Питера, он дал бы их не раздумывая, а потом попытался бы помочь ей. Но Сьюзен ни за что не обратилась бы к Питеру с такой просьбой, потому что она была влюблена в него. Дэвид сказал, что своим молчанием я исковеркал Питеру жизнь. Когда я днем разговаривал с Дэвидом, он заявил, что, если я сегодня же не пойду в прокуратуру, он мне больше не сын.
— Так кто же подменял картины?
— Сын Элейн Кэррингтон, Ричард Уокер.
79
Пэт Дженнингс отложила книгу, которую читала, взяла пульт от телевизора и включила десятичасовые новости.
— Посмотрим, что делается в мире, — сказала она мужу, который клевал носом над каким-то журналом, и, не дожидаясь ответа, уткнулась в телевизор.
— Мы только что получили важное сообщение, — произнес с экрана диктор «Фокс ньюс». — В реке Ист-Ривер обнаружено тело сорокашестилетней Александры Ллойд. Женщина получила множество ножевых ранений. Ее соседка, с которой они поддерживали тесные дружеские отношения, сообщила нам, что она преподавала в художественной школе и не так давно потеряла работу в связи с сокращением штатов. Всех, кто располагает какой-либо дополнительной информацией, просят позвонить по телефону двести двенадцать пятьсот пятьдесят пять семь тысяч.
— Александра Ллойд! — воскликнула Пэт, и в ту же минуту зазвонил телефон.
Это была Триш.
— Пэт, я сейчас смотрю новости, и…
— Я знаю, — сказала Пэт. — Я тоже их смотрю.
— Ты собираешься позвонить в полицию и рассказать им о ее звонках Ричарду Уокеру?
— Еще бы! Прямо сейчас и позвоню.
— Вот бедняжка! Кошмар какой, зарезали и бросили в реку! Господи, думаешь, это он?
— Не знаю. Полиция разберется.
— Держи меня в курсе! — напомнила ей Триш перед тем, как повесить трубку.
80
После того как Чарльз Олторп закончил давать показания и в сопровождении своего адвоката удалился, Барбара Краузе с Томом Мораном принялись обсуждать значение того, что они только что слышали, и прикидывать, как это может повлиять на дело Питера Кэррингтона.
— Если Уокер даже и воровал подлинники картин, подменяя их копиями, это еще не значит, что он убил Сьюзен. И потом, все, что рассказал нам Олторп, в основном пересказ с чужих слов, — решительно произнесла Барбара Краузе.
— К тому же это не отвечает на вопрос, почему Кэррингтон спрятал свою парадную сорочку и почему его отец выписал Марии Вальдес чек на пять тысяч долларов, — напомнил Моран. — В любом случае, даже если нам удастся доказать, что Уокер промышлял подделкой картин, срок давности уже вышел и привлечь его за воровство не удастся.
Барбара Краузе поднялась.
— Я устала. Пойдем-ка по домам.
Телефон у нее на столе зазвонил.
— Наверное, мои домашние решили, что я сбежала с тобой, — пошутила она и подняла трубку.
Чем дольше она слушала, тем сильнее изменялось выражение ее лица. Потом она принялась забрасывать звонившего вопросами.
— Когда ее нашли?.. Секретарша утверждает, что она ему угрожала?.. Говорите, завтра он улетает в Лондон?.. Ясно. Спасибо.
Она повесила трубку и взглянула на Морана.
— Ну что, опять Ричард Уокер. В Ист-Ривер только что нашли тело женщины, которая регулярно звонила Уокеру на работу и несколько дней назад оставила ему гневное, почти угрожающее сообщение. Ее имя Александра Ллойд. Информацию о том, что Ллойд звонила Уокеру, сообщила его секретарша. Господи, неужели оба этих братца — убийцы?
