Уголовного розыска воин - Чергинец Николай Иванович (книги онлайн бесплатно txt) 📗
В этот же УАЗ сажают преступника.
Во второй машине инспектора УУР, два капитана милиции, кассирша УТТ-1, понятые и эксперт Майсаков с фотоаппаратом.
Старший лейтенант включает магнитофон.
— Гражданин Байков, — обращается прокурор к преступнику, — мы находимся у здания горотдела милиции. Вы изъявили желание добровольно выдать следственным органам сейф, похищенный вами 12 апреля из кассы управления технологического транспорта № 1. Подтверждаете это?
— Да, я желаю добровольно выдать сейф.
— Давайте команду водителю нашего автомобиля, куда нам ехать.
— Прошу водителя ехать к зданию конторы УТТ-1. Машины трогаются в путь.
— Гражданин Байков, мы подъезжаем к зданию конторы управления технологического транспорта № 1. Куда нам ехать дальше?
— Прошу ехать в сторону Самотлора.
И вот она, самотлорская дорога! Описанная в сотнях — нет, пожалуй, в тысячах журналистских репортажей, отечественных и зарубежных. Бетонка, проложенная по топям и торфу, по воде и просекам. Здесь не видно праздных машин — идут многотонные КрАЗы и «Татры», КамАЗы и «Уралы». Рабочая трасса, дорога к нефти уникального месторождения.
До недавнего времени ездил по ней и Байков. Ездил как честный, всеми уважаемый труженик, покоритель Сибири. И вот едет по ней, пожалуй, в последний раз. Может быть, проедет по ней когда-нибудь еще, но это будет не скоро.
Крутится лента магнитофона, лежащего на коленях старшего лейтенанта.
— Прошу водителя повернуть налево.
Машина сворачивает на старую лежневку. Шофер включает передний мост — дорога оставляет желать лучшего.
Прямо по курсу, куда идет машина, монтируется буровая. Вдоль лежневки тянутся к горизонту три параллельные трубы — по ним идет нефть Самотлора.
— Прошу остановиться, — говорит Байков. — Кажется, здесь.
Выходим из машины. Из УАЗа, который идет за нами, выскакивают капитаны и младшие инспектора.
— Где-то здесь... — говорит Байков. — Вот так же были три трубы и впереди буровая... Только... не могу понять...
Инспектора уже по ту сторону труб. Болото, по которому они проложены, уже подтаяло, инспектора проваливаются где по колено, а где и по пояс.
Прокурор вполголоса говорит:
— Не найдем, пошлем за вторым. Второй сидел за рулем, должен лучше запомнить.
— Второй еще не сознался, Евгений Моисеевич, — замечает Доброшинский.
— Ничего, теперь уж сознается.
Справа работает бульдозер. Разравнивает площадку.
— А что? — говорит один из младших инспекторов. — Вот так вполне сейф загребет в болото — и поминай как звали. Тут же до двадцати метров, говорят, глубина.
— Нет, — неуверенно говорит Байков. — Вроде проехали...
— Ну пошли обратно, — терпеливо говорит Битюцких. — Ничего страшного. Вы, главное, вспоминайте.
Идем обратно. Машины ползут следом. Здесь уже и не лежневка, а просто месиво из торфа, воды и снега.
— Товарищ полковник, садитесь в машину, — предлагает начальник милиции по очереди обоим полковникам. — Чего бродить по колено.
— Да нет, чего уж.
— Может, примета какая запомнилась в том месте, где сейф зарыли? — спрашивает Доброшинский.
— Да вроде... вроде березка была. Тут сосны кругом.
Битюцких ушел далеко вперед — метров на пятьдесят, потом еще дальше. Догоняю его, хлюпая полными уже ботинками по торфу.
Угол соснячка. Там берег болота. Слепит глаза снег. Битюцких вглядывается в лесок и вдруг говорит:
— Березка!
Теперь и я вижу изогнутый белый стволик среди сосенок. Никаких следов дороги нет. Неудивительно: прошло девять дней. Несколько раз за это время сыпал снег: апрель на Самотлоре еще не весна.
Тем временем подходит остальная группа во главе с Байковым. Он тоже видит уже березку, бросается вперед, за ним устремляются инспектора, Доброшинский, капитаны.
За трубами невысокий снежный бугорок. И оттуда, с бугорка, хорошо виден уголок белого ящика, выглядывающего из сугроба. Сейф зарыт на открытом месте и под ярким апрельским солнцем успел оттаять.
Старший инспектор оперативно-поисковой группы плюет, как заправский землекоп, на ладони и берется за черенок лопаты. Это уж работа легкая — откапывать сейф. Вторую лопату на части рвут младшие инспектора.
Мрачно наблюдает за этой суетой Байков. Но, кажется, какое-то напряжение уже прошло. Глядя на него, думаешь, что он, быть может, не то чтобы рад, но все-таки... что все наконец кончилось — страхи, сомнения, холодный пот по ночам, кошмары среди бела дня.
Сейф, как и предполагали, не такой уж тяжелый. С трудом, но его поднимают двое. Кассирша достает ключи. Ключ не входит — скважину забило снегом. Приходится ковырять палочкой. Наконец ключ поворачивается, открывается дверца. Все на месте: ведомости, корешки использованных чеков, мелочь и пачки пятирублевок в банковской упаковке.
Прокурор смотрит на часы. Конечно, положено пересчитать деньги на месте, составить протокол, но... кончается смена — выходят из проходной УТТ шоферы, слесари, обсуждая вопрос, скоро ли милиция найдет сейф. Так пусть увидят, что сейф найден, деньги на месте.
— Грузите! — говорит прокурор. — Товарищи понятые, посчитаем деньги в конторе. Не возражаете?
Начальник ГОВД Хохлов выходит на дорогу и останавливает ГАЗ-66.
— Далеко?
— В город.
— Как раз по пути, — говорит майор. — Подруливай задним бортом. Сейф тут надо подбросить...
— Нашли?! — изумляется водитель. О сейфе знает весь город. — Да, елки-палки, вот это да! А я вас видел, когда вы по телику выступали, товарищ майор! Ну, думаю, глухо дело...
Сейф в кузове.
— Ну все. Поехали, — дает команду Битюцких.
— Минуточку, товарищ полковник! — кричит Майсаков. — Товарищ полковник! — обращается и к Азарных. — Фотографию на память! Встали дружненько! Секунда, и готово!
Преступники задержаны. Кто же второй?
Помните того робкого, застенчивого парня, который приходил вечером в гостиницу «Строитель» и спрашивал Пал Палыча?
В романе или повести я бы не решился на такой поворот сюжета. Но в жизни это было. Я встретился с этим парнем за несколько часов до того, как он совершил разбой. Помните, на глазах у него появились слезы, когда Степан Астахов бил за измену жену?.. А между тем этот паренек уже знал, что ночью подъедет на своей машине к УТТ-1, возьмет в руку железный прут и вместе с Байковым пойдет за сейфом. Будет бить сторожа прутом по голове. Ночью отвезет сейф по самотлорской дороге, оттащит с Байковым в сугроб, затем, отъехав немного, отольет из бака бензина и сожжет обувь. То же самое прикажет сделать Байкову, но тот забудет. А утром 12 апреля, через два часа после возвращения с Самотлора, снова придет в гостиницу «Строитель», вежливо постучится к нам в номер и спросит, не приходил ли Пал Палыч?..
В конце допроса он поинтересовался:
— Вы все там же живете, в «Строителе»?
Я кивнул.
— Ну так вы Пал Палычу от меня привет передайте. Долго я мотался с места на место, а с ним мы как то сработались. Жаль, недолго пришлось.
Эксперты, как и фотожурналисты, не любят отдавать снимков. Или отдают через год. Зная эту особенность, я сказал Майсакову:
— Ну а снимки, конечно, после дождичка в четверг?
— Ха! За кого ты меня принимаешь? У нас все-таки не фотоателье. — И вынул объемистую пачку.
Вот она, эта фотография: посреди широкого заснеженного болота группа людей. Слева тянутся за горизонт три блестящие черные нитки — трубопроводы, по которым идет нефть. Еще левее несколько чахлых сосенок: там начинается берег.
От этого места, где находится группа, пятнадцать километров до Нижневартовска (расстояние замерено по спидометру автомобиля), а само это место — Самотлор. Да, тот самый знаменитый Самотлор, нефтяная жемчужина Западной Сибири.
Одиннадцать человек, застывших на снимке (семеро во втором ряду встали полукругом, четверо в первом присели на корточки), не имеют отношения к добыче нефти. В то же время они приехали сюда отнюдь не из праздного любопытства — они здесь работали, и этот снимок прощальный, на память.
