Я пойду одна - Кларк Мэри Хиггинс (книги полностью .TXT) 📗
– Зан, я вчера задержался здесь допоздна, проверял ежемесячные счета. Я не стал тебе звонить, потому что ты сказала, что собираешься принять снотворное. Но, Зан, зачем ты купила на следующую среду билет в Буэнос-Айрес, да еще в один конец?
6
Мальчик услышал шум машины, повернувшей на подъездную дорогу, даже раньше, чем Глори. В одно мгновение он соскользнул со стула перед столом, за которым завтракал, и бегом бросился по коридору к большому чулану. Там, как ему прекрасно было известно, Мэтью должен был сидеть как маленькая мышка, пока за ним не придет Глори.
Он ничего не имел против. Глори объяснила ему, что это некая игра, которая придумана ради его безопасности. В чулане на полу стояла лампа и лежал надувной резиновый плотик, достаточно большой, чтобы мальчик мог лечь и поспать, если устанет. Имелись там также и подушки с одеялом. Глори сказала, что в чулане Мэтью может делать вид, что он – пират, плывущий по океану. Или же мальчик мог почитать какую-нибудь книгу. Их в чулане было множество. Но вот чего он никогда не должен делать, так это издавать хоть какие-нибудь звуки. Мэтью всегда знал, когда Глори собиралась куда-нибудь уйти и оставить его одного, потому что в таких случаях она всегда предварительно вела его в ванную комнату, нужно то было ему или нет, а потом ставила в чулан большую пустую бутылку на случай, если ему понадобится пописать. Еще она оставляла ему сэндвич, печенье, воду и пепси.
Так было и в других домах, где они жили. Глори всегда устраивала для мальчика потайное местечко, где он мог прятаться, а потом расставляла там его игрушки, машинки, головоломки и книги, цветные мелки и карандаши. Она объясняла, что он все равно будет умнее всех других детей, хотя ребенок никогда не играл с ними.
– Ты уже читаешь лучше большинства семилетних ребят, Мэтти, – говорила она ему. – По-настоящему сообразителен, очень умный благодаря мне. Тебе здорово повезло, ты просто счастливчик.
Но поначалу мальчик совсем не чувствовал себя счастливым. Ему постоянно снилось, что он лежит под теплым пушистым одеялом рядом с мамой. Какое-то время спустя он уже не мог как следует припомнить ее лицо, но все равно не забывал, как себя чувствовал, когда она его обнимала. Мэтью часто плакал, но потом эти сны перестали ему сниться. Еще позже Глори купила новое мыло, которым он умывался перед сном, и сны вернулись, потому что после этого мыла от его рук пахло точно так же, как от мамы. Мальчик снова вспомнил ее имя и даже то, как она кутала его в свой халат… Утром он забрал мыло в свою комнату и спрятал под подушку. Когда Глори спросила его, зачем он это сделал, Мэтью честно ей рассказал, и она заявила, что все в порядке.
Однажды мальчику захотелось поиграть и спрятаться от нее, но больше он никогда этого не делал. Глори бегала вверх-вниз по лестнице, громко звала его, была по-настоящему взбешена, когда наконец заглянула под кушетку и обнаружила его. Она трясла кулаком перед лицом Мэтью и кричала, что он никогда не должен так поступать! Лицо у нее было таким злым, что мальчик испугался не на шутку.
Людей он видел только тогда, когда они ехали куда-нибудь на машине. Это всегда случалось поздно вечером или ночью. Они не задерживались подолгу ни в одном месте, и где бы ни останавливались, рядом никогда не было других жилищ. Иной раз Глори играла с ним в задней части дома, рассматривала его рисунки. Но потом они снова переезжали в другой район, и она опять устраивала для мальчика потайную комнату.
Иногда мальчик просыпался ночью, когда Глори уже запирала его в тайной комнате, слышал, как она с кем-то разговаривает, и гадал, кто бы это мог быть. Он никогда не слышал другого голоса и знал, что это не может быть его мама. Если бы она очутилась в этом доме, то сразу прибежала бы к нему. Но все-таки когда мальчик был уверен, что в доме есть кто-то еще, он брал в руки тот кусок мыла и представлял, что это мама.
На этот раз дверь чулана распахнулась почти сразу после того, как закрылась. Глори смеялась.
– Владелец этого дома прислал какого-то парня из охранной фирмы, чтобы тот убедился, что сигнализация работает. Настоящее бесчинство, а, Мэтти?
7
После того как Джош сообщил Зан об оплате авиабилета с ее кредитки, он предложил сразу же проверить все ее карты.
Грин без труда обнаружил, что в универмаге «Бергдорф Гудман» за счет Зан была приобретена некая очень дорогая одежда того размера, который она носила, вот только сама Морланд ничего об этом не знала.
– Надо же было такому случиться именно сегодня, – пробормотал Джош, посылая сообщение о том, что карту необходимо блокировать, и тут же добавил: – Зан, ты думаешь, что справишься с этим разговором одна? Может, мне все-таки пойти с тобой?
Александра поклялась, что все будет в порядке, и ровно в одиннадцать часов уже стояла перед входом в офис Кевина Уилсона, создателя потрясающего многоквартирного дома, смотревшего прямо на Гудзон. Дверь оказалась слегка приоткрыта. Офис был расположен на первом этаже нового здания. Любой архитектор устроил бы его точно в таком же месте ради удобства наблюдения за продвижением предстоящего проекта.
Уилсон сидел спиной к Зан, склонившись над большим столом, стоявшим рядом с письменным. Там были разложены какие-то бумаги. Возможно, это были эскизы Бартли Лонга. Зан знала, что с ним архитектор должен был встретиться раньше, чем с ней. Она постучала в дверь, Уилсон обернулся и пригласил ее войти.
Прежде чем Зан успела дойти до его письменного стола, Кевин развернулся вместе с креслом, встал и сдвинул на лоб очки. Зан поняла, что он куда моложе, чем она предполагала, ему явно было не больше тридцати пяти. При высоком росте и худощавой фигуре Уилсон куда больше походил на баскетболиста, чем на архитектора. Крепкий подбородок и яркие голубые глаза были самыми заметными чертами грубоватого, но интересного лица.
– Александра Морланд? – Он протянул ей руку. – Рад познакомиться с вами и благодарю за то, что приняли наше предложение разработать дизайнерский проект для квартир-образцов.
Зан постаралась улыбнуться, пожимая его руку. За два без малого года после исчезновения Мэтью она, в общем, научилась как бы делиться надвое, заставлять сына покинуть ее мысли в деловой ситуации. Но сегодня на нее навалились и день рождения Мэтью, и потрясение от того, что она узнала о воровстве денег с кредиток. Все это пробило брешь в стене самозащиты, которую Александра так тщательно выстраивала.
Она знала, что рука у нее ледяная, и порадовалась тому, что Кевин Уилсон как будто и не заметил этого, но пока не слишком доверяла себе и не решалась заговорить. Прежде всего ей нужно было как-то избавиться от кома, который застрял у нее в горле, иначе, как Морланд прекрасно понимала, скрытые слезы вырвутся наружу и потекут по ее лицу. Зан могла надеяться только на то, что Уилсон ошибется и примет ее молчание за застенчивость.
Похоже, так оно и случилось.
– Почему бы нам не посмотреть на то, с чем вы пришли? – мягко предложил он.
Зан тяжело сглотнула, потом произнесла ровным невыразительным тоном:
– Если не возражаете, давайте лучше поднимемся в квартиры. Тогда я смогу прямо на месте объяснить вам, как хотела бы все оформить.
– Конечно, – кивнул архитектор.
В несколько длинных шагов Уилсон обогнул письменный стол и забрал из рук Зан тяжелую кожаную папку. Они прошли по коридору ко вторым лифтам. Этот холл еще не был окончательно завершен, над головой висели какие-то провода, а на пыльном полу валялись обрезки лестничных ковров.
Уилсон продолжал говорить, и Зан чувствовала, что он делает это для того, чтобы помочь ей преодолеть нервозность:
– Это должен быть один из самых энергосберегающих домов в Нью-Йорке. Мы используем солнечную энергию и сделали здесь максимально большие окна, чтобы во всех квартирах постоянно присутствовало ощущение тепла и света. Я, знаете ли, вырос в такой квартире, где окно моей спальни смотрело прямо на кирпичную стену соседнего здания. В комнате день и ночь было так темно, что я едва мог рассмотреть собственные руки. Представьте, когда мне было десять лет, я сделал надпись на своей двери: «Пещера». Мать заставила меня стереть ее, пока отец не вернулся домой. Она сказала, что он очень расстроится из-за того, что мы не можем переехать в местечко получше.
