Осколки великой мечты - Литвиновы Анна и Сергей (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
На пляже ребята купались до упаду. Играли в морские салки. Плавали наперегонки – Вера все время побеждала. Она даже уверовала в свой высокий пловецкий класс, да заметила случайно, что, пока она машет руками-ногами, рвется первой доплыть до буйка, Васька преспокойно лежит на спине.
Загорали. Болтали – как привыкли еще в школе – о судьбах Вселенной и ни о чем. Ели фрукты. (Васька ворчал, что они соленые. А что делать, когда пресной воды на пляже не водилось – пришлось в море мыть.) Покуривали, Вася – «Мальборо», а Верочка – длинные коричневые «Море». Обсуждали, кто из одноклассников куда поступил. Рассматривали соседей по пляжу, играли «в угадайку»:
– Эта парочка кто? Супруги или просто… встречаются?
(«Колька, оболтус, давай собирай сумку!» – Все ясно, супруги.)
– А эти кто?
– Какие?
– Вон, парень усатый, лет двадцати пяти, и девчонка мелкая…
– А черт его знает… Для отца он вроде молодой… А для ее парня – старый…
Стали прислушиваться.
– Эй, да он ей что-то диктует… Тише!..
Развалясь на топчане и глядя в небо, усатый парень начал диктовать. Девочка, примостившись на другом топчане, покорно записывала в тетрадочку.
– …В этот день в Малине, – донесся до Веры с Васей мерный, чуть картавый голос парня, – небольшом городке на Житомирщине, произошло событие, ставшее определяющим для судеб многих тысяч людей: труженики – одно «н» в слове «труженики», бестолковая!.. – …труженики местной бумажной фабрики избрали почетным рабочим Владимира Ильича Ленина… Точку поставь. С новой строки, прямая речь…
– Пойдем, Серенчик, искупаемся, – мечтательно произнесла девочка.
– Анька, не ной! Сама на журфак собралась. Я тебя, сестренка, туда на аркане не тащу. Вот и терпи. Тренируйся. Новый абзац, прямая речь…
– Они, оказывается, брат и сестра… – разочарованно протянула Вера.
– Да… – промямлил Вася. – Интересные тут, на пляже, вокеры… Статьи друг другу диктуют… Делать им нечего…
Девочка с тетрадкой услышала их разговор и возмущенно крикнула со своего лежака:
– Мы, между прочим, не статью пишем, а книгу! Первую!
Усатый парень дернул ее за растрепанную косу:
– Анька, прекрати!
Но девица не унималась. Она заявила, обращаясь к Васечке:
– Мы – Литвиновы! Вы про нас еще услышите!
– Хорошо-хорошо, – поспешно сказал Вася. Отвернулся от странной парочки и весело подмигнул Вере.
…Ей играть в «угадайку» быстро надоело. Она лежала на спине, подставляла закатному солнцу лицо, поглядывала на часы, чтобы не опоздать на последний катер. Вася тоже примолк, нежно взял ее руку и не выпускал.
«Уж пора бы, – думала Вера. – Пора бы ему сказать, чего ради он сюда приехал! Неужели сразу замуж позовет?»
Он значительно откашлялся. Затянулся «мальбориной» и закашлялся вновь. Потеребил ласково ее пальцы:
– Вер, Верочка… А ничего, если я в Сочи к тебе тоже приеду?
– Да ты что, Васька, миллионер, что ли? – Она аж привстала.
– Нет, не миллионер, – грустно сказал он. – Но до Сочи добраться денег хватит…
Она чуть не ляпнула: «А зачем тебе это?» – но быстро одумалась. Все с Васькой ясно. Считай, в любви он ей объяснился.
Пусть приезжает, конечно. Ей с ним хорошо. Спокойно, уютно. Вот только… Ничего она к нему не чувствует. Ничегошеньки. Не любит она его, понимала Вера, и не полюбит, наверно, никогда. Можно сказать ему об этом – но зачем? Кому плохо от того, что он рядом? Пусть будет… Пока… Пока место не занято… А скоро она приедет в Москву – там будут новые знакомства. Столичные парни… Вот когда появится кто-то настоящий, Васе можно будет и объявить об отставке. А до того пусть он будет рядом. Запасной вариант.
Вера повернулась к нему, облокотилась на локоть:
– Конечно, Васенька, приезжай! Буду рада безумно! Только… как ты добираться-то будешь? Поезда в Сочи отсюда не ходят… Автобусов, наверно, тоже уже нет – поздно, почти восемь.
– Доберусь, не волнуйся! – решительно сказал он. И добавил: – Я так хочу…
– Чего ты хочешь? – лукаво спросила она.
Он задумался. Взглянул на часы и от ответа ушел:
– Хочу… чтобы ты на свой теплоход не опоздала. Помчались!
…До теплохода Василий ее не провожал. Боялся, что попадется на глаза строгим Вериным родителям. Прятался в полупустом здании морвокзала за кадушкой с пальмой. Проследил, как Вера своей знаменитой на всю школу танцующей походкой взбегает по трапу.
Теплоход светился огнями. С палубы неслась музыка. Пассажиры обнимались, смеялись, махали остающимся… Их ждали Сочи, пальмы, танцы, вкусный ужин, который подадут вышколенные официанты…
Василий вздохнул. Подавил пробившееся было чувство голода. Приказал зависти замолчать. В его жизни тоже все будет. И вышколенные официанты, и белый пароход… И Верочка будет с ним. Всегда рядом с ним.
Все – будет. Только не сейчас. Чуть позже.
Теплоход басовито гуднул. Трап подняли. Двое крошек-буксирчиков легко сдвинули с места многотонную сверкающую громадину. Двухтрубный лайнер прогудел еще раз, попрощался с Новороссийском и неспешно направился к выходу из Цемесской бухты. Ветер трепетал красным флагом. Ниже, на ослепительно белеющей корме, чернела надпись: «АДМИРАЛ НАХИМОВ». Шел одиннадцатый час вечера воскресенья, тридцать первого августа тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.
2
На верхней палубе «Адмирала Нахимова» собрались туристы из числа тех, кому за сорок. Они праздновали День шахтера, поздравляли ветеранов и танцевали устаревшее, тяжеловесное танго. Нестройные голоса выводили под баян: «Бье-ется в те-есной печурке огонь!»
Молодежь игнорировала ветеранские мероприятия. Вера вместе с будущим морским волком Мишей отправилась бродить по пароходу в поисках вечерних приключений. Заглянули на верхнюю палубу, но, заметив Верочкиных родителей, поспешно ретировались. Прогулялись к корме, наведались в тамошние бары. И в первом, под названием «Варна», и во втором – «Рубине», был полный аншлаг. Пассажиры так аппетитно потягивали свои безалкогольные коктейли, что казалось, будто они пьют по меньшей мере водку с мартини. Свободных столиков не было, у барной стойки народ стоял в два ряда.
Миша предложил поплавать в бассейне, но Вера после сегодняшнего пляжа была сыта купаньями по горло.
– Давай лучше посмотрим, как отплывать будем! – предложила она.
– Не отплывать, а отшвартовываться, – важно поправил он.
– Ну и словечки у вас, у моряков… отшв… отшвур… фу, язык сломаешь.
Они пристроились на носу, чтобы были видны город и набережная. Вера мягко сняла Мишину руку со своего плеча. Вдруг Васька сейчас с берега ее видит – зачем его зря расстраивать?
Причал заполнял праздно любопытный народ. Чинные парочки и бесшабашные мальчишки, группки хохочущих невпопад девушек, деды с удочками или тросточками… По пирсу металась собачонка-дворняга, все пыталась забраться на трап. Зверюгу отгонял строгий матрос в белой униформе.
– Вот хозяин сволочь! – гневно сказал Миша.
– А?
Вера не слушала Мишу, думала о своем, переживала за бедного Васю, который остался один в незнакомом ночном городе.
Трап медленно пополз вверх. Дворняжка принялась скулить. Вере показалось, что она видит огромные от горя собачьи глаза.
– Как так можно! – горячился Миша. – Сами на теплоход, а собака – подыхай на улице!
– Эй, подожди, – одернула его Вера. – Ты что, не видишь?
К собаке подошел подросток лет пятнадцати, потрепал по холке – дворняга огрызнулась. Паренек ловко отдернул руку от острых зубов, извернулся и пристегнул к ошейнику поводок. Пес вырывался, скулил, а пацан говорил строго: «Сидеть, Рекс, сидеть! Это что за истерика!»
Миша облегченно вздохнул.
А парнишка, с трудом держа на поводке вырывающуюся псину, крикнул в сторону парохода:
– Не боись, мам! Все нормально будет!
«Нахимов» издал трубный хриплый гудок и неспешно с помощью двух пыхтелок-буксиров отвалил от причала. Затем судно неповоротливо, словно гигантский грузовик, развернулось и направилось к выходу из порта.
