Граната РГД-5 - Щелоков Александр Александрович (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
Зизи Ангелине Михайловне понравилась. Оставалось решить некоторые мелкие, но очень деликатные вопросы. Утрясти их она поручила подруге.
— Ли! Ты поговори с Зизи сама. Боюсь со своим опытом она завалит Игорька в постель раньше, чем он поймет в чем дело. Мне нужно, чтобы она не отбила ему уважение к женщинам. Мы не должны казаться ему слишком доступными...
— Ангелок! Как я тебя понимаю. Он, как понимаю. Мне самой столько раз приходилось встречаться с таким отношением. Бывает понравится мужик, а с какого боку подойти — не угадаешь. И так и сяк, а он пальцем тронуть тебя боится. Что же, самой с него штаны спускать? А, как ты права, Ангелок...
«Ни хрена не поняла, курва, — подумала Ангелина Михайловна, — но объяснять толку мало: на уме у тебя совсем другое».
Тем не менее, она милостиво улыбнулась.
— Я думаю, ты объяснишь все как надо.
В тот же вечер, представив сыну Зизи как свою старую знакомую, Ангелина Михайловна уехала с дачи в город. Игорь и гостья остались вдвоем.
Видеофильм, который Зизи привезла с собой, был предельно откровенным, и как ни старался Игорь демонстрировать безразличие к происходившему на экране — мол, я и не такое уже видел, он «завелся». Несколько раз Зизи полу обнимала парня теплой мягкой рукой, заставляя его трепетать от вожделения.
Поздно вечером, когда пришла пора ложиться спать, гостья попросила Игоря проводить ее на второй этаж, где ей отвели отдельную комнату.
Вверх вела крутая лестница. Ступени при каждом шаге поскрипывали. Мать несколько раз пыталась пригласить плотников, но отец их выгонял. Скрип ему нравился. Он говорил: «Дерево нельзя убивать. Оно должно оставаться живым. Боитесь скрипа — тащите в дом бетон». И ступени жили, отзываясь на каждый шаг разными голосами.
Зизи шла вверх, приподнимая подол. Впрочем, слово «приподнимая» не совсем точно описывает происходившее. Если быть точным, она задрала платье настолько, что из-под него стали видны розовые прозрачные трусики, плотно облегавшие округлые ягодицы.
Игорь, следовавший за ней, поначалу смущенно опустил взгляд, но, поняв, что Зизи ничего не видит, нахально вперил глаза в аппетитные живые выпуклости.
Зизи, которая ни одного шага не делала, прежде чем его продумала до деталей, прекрасно представляла, что должен был испытывать юноша, вынужденный следовать за ней с поднятой головой.
Эта игра ее возбуждала. По натуре Зизи была бесшабашной и страстной. Ее богатые формы — грудь, бедра, не были беззастенчивой и лживой рекламой несуществующих достоинств. Наоборот, они в полной мере отражали испепеляющую сущность внутреннего огня, который с ранних лет сжигал ее изнутри.
Впервые Зизи затащила на себя парня в двенадцать лет. Ему шел шестнадцатый. Большеголовый белобрысый увалень Мишка Тряпкин был сыном дворничихи в их дворе. Толстогубый, ленивый, он не обращал на Зизи внимания, а вот она положила на него глаз.
Странное любопытство тянуло ее к ребятам, но более подходящего объекта для изучения, чем Мишка, она не находила.
Мальчики в их классе собрались тупоголовые, на девочек почти не смотрели, кучковались стаей, у которой на уме были только проблемы утверждения своей силы в школе, в квартале. Подрастала смена «крутому» поколению первого призыва. Мир девочек, обделенных мальчишечьим вниманием, жил своей жизнью. Собираясь в кучки, подружки постоянно шушукались. В таких разговорах доминировали две темы — моды и интимные тайны, о которых многие знали лишь понаслышке. Личным опытом среди девчат поделиться никто не мог, и потому беседы не столько удовлетворяли любопытство, сколько разжигали его.
Потому интерес Зизи к Мишуне рос быстрее, чем она сама того ожидала.
Однажды, когда родители уехали в деревню к бабушке, Зизи пригласила Мишу к себе домой. Он вошел в чужую квартиру, робко оглядываясь.
Родители Зизи жили в четырехкомнатных апартаментах, тогда как Тряпкины обитали в небольшой однокомнатной шкатулке.
Просторный холл, светлые комнаты, все сразу ошарашило Мишуню, и он сильно заробел.
Зизи шла к цели решительно. Она никогда не умела тянуть кота за хвост, а сразу хватала его за шкирку.
Демонстрируя квартиру, Зизи привела Мишуню в ванную комнату. Это было просторное помещение со стенами, выложенными итальянским кафелем, с зеркалом во всю стену, с ванной, которая светилась непривычной голубизной эмали.
Быстрым движением Зизи открыла кран.
— Видел такое?
Мишуня не видел. В их «гаванне» — в санузле, совмещавшем унитаз и ванну, — каждый кран перекрывал что-то одно — либо холодную, либо горячую воду. Чтобы сделать струю теплой, приходилось крутить оба вентиля.
— Не...
Вода, рвавшаяся из крана, быстро наполняла ванну.
— Хочешь искупаться?
Зизи посмотрела Мишуне в глаза. Тот стыдливо отвел взгляд в сторону.
— Не...
— Трус! — Слово прозвучало хлестко, как пощечина. Такого оскорбления от девчонки не в состоянии выдержать самый толстокожий мальчишка. Мишуня не оправдывался. Он лишь спросил:
— А можно?
— Ну, — ответила Зизи, и глаза ее расширились от любопытства.
— Ты тогда выйди, — предложил Мишуня. Перспектива окунуться в огромную ванну его уже пленила, но сделать это в присутствии девчонки он не мог осмелиться.
— Еще чего?
Зизи взяла с полки красивый пластмассовый флакон и плеснула из него в воду маслянистую зеленую жидкость. Поверхность воды покрылась белой пушистой пеной. Запахло пряным незнакомым духом.
— Это «бадузан», — объяснила Зизи пораженному происшедшим Мишуне. — Раздевайся. Давай помогу.
Зизи протянула руку и начала медленно расстегивать пуговки на его рубашке. Щеки Мишуни налились краснотой, но попытки сопротивляться он не предпринял.
— Ты о чем думаешь? — Зизи хихикнула.
— Ни об чем, — признался Мишуня, хотя именно в это время лихорадочно соображал, что ему делать.
По характеру Мишуня был флегматиком. В классе он держался особняком, мало с кем общался и тем более дружил — не было к этому ни желания, ни интереса. Тем не менее, его никто никогда не трогал. Кулаки у Мишуни были крепкие, а к чужим ударам он оказался совсем нечувствительным.
Не общаясь тесно с ребятами, Мишуня не участвовал и в их разговорах о девочках. Более того, он страшно стеснялся, что кто-то может заподозрить его в интересе к ним, и потому поведение Зизи — «фифочки», как ее иногда называли в классе, приводило его в крайнее смущение.
— Ни об чем, значит думаешь об уроках.
Это прозвучало оскорблением: какой вольнолюбивый парень вне школы станет забивать себе башку мыслями об уроках? Надо же такое сказать!
— Не, — сказал Мишуня, — не об них...
Она распахнула полы его рубашки и коснулась ладошкой широкой груди. Мишуня вздрогнул, и розовая кожа пошла пупырышками.
— Не...
— Ты другие слова знаешь?
По инерции он чуть было не ляпнул «не», однако успел спохватиться. Набычился и утвердительно закивал.
— Раздевайся.
Она сдернула с него рубашку.
— Ты выйди.
Это стало последней попыткой сопротивления.
— Дурак. Обними меня. Неужели боишься?
Мишуня раскинул руки и обхопил ее наискосок, как пьяный обнимает телеграфный столб, чтобы не потерять равновесия.
От Мишуни тянуло теплом и пахло парным молоком. Зизи это понравилось. Она щекой легла на его грудь.
Мишуня не шевелился. Он будто замер в столбняке, не находя в себе сил или просто не зная что ему делать дальше.
Зизи ждала, что он станет действовать, но ничего не происходило.
Тогда она слегка отстранилась от Мишуни и потрогала пальцем его соски, отвердевшие, а потому особенно похожие на коричневые пуговки. Потом расстегнула и распахнула свою блузку.
— Потрогай мои.
Вишневый сок со щек пролился Мишуне на шею, спустился на грудь...
В ванную они забрались вместе. Мишуня заметно осмелел, о чем свидетельствовал его бананчик, приобретший твердость еловой шишки. Зизи трогала его руками, нервно хихикала, поощряла любые исследовательские интересы Мишуни.
