Запасной выход - Малышева Анна Витальевна (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
– Знаешь, я думала, что тебе дорога твоя коллекция. Ты же так с ней носился, а взял всего четыре диска. Остальное тоже заберешь позже?
Он измученно посмотрел на меня:
– Ты не поверишь, но в последние дни у нас такой наплыв покупателей, что мне уже не до музыки. Даже во сне я кому-то ставлю диски.
– А кстати, где ты спишь?
Он не стал уклоняться от ответа и коротко сообщил:
– У друга.
– А… – Я слегка задохнулась от обиды. Значит, по его мнению, с меня хватит и такого объяснения? Ладно, пусть! И я спросила, знает ли хотя бы его мама, где он проводит время?
– Ой, Надя, с мамой я разберусь сам, – пообещал он, и я видела, что он опять возмечтал от меня отделаться.
– Ну, знаешь ли, ни твоя мама, ни Шура не знают, что мы расстались, – я заговорила громче, потому что из динамиков понеслось соло на гитаре, и мне приходилось перекрикивать солиста. – Вчера я позвонила им, хотела узнать, может быть, ты там…
– Ты сказала, что я ушел?
Да, теперь он точно испугался. Глаза как будто ушли в тень – в такие минуты мне никогда не удавалось поймать его взгляд.
– Значит, ты боишься им это сообщить? – издевательски спросила я. – Думаешь, они очень расстроятся? Будут тебя ругать? Ладно, хочешь – я возьму все на себя? Все равно уж – раз ты и от них скрываешь, куда переехал, общаться с твоей мамой придется мне.
И тут он сделал одну вещь… Он никогда раньше этого не делал. В общем-то тут не было ничего не-обычного… Многие мужчины так делают… Только вот он – никогда, да и время было неподходящее – мы все-таки расстались. Да и место – магазин… В общем, он поцеловал мне руку – схватил запястье и крепко поцеловал. Я опешила. Мне показалось, что он сошел с ума – что это было, откуда, почему?!. Никогда в жизни он не целовал мне рук. Может, потому, что у нас все началось с дружбы, а друзьям рук не целуют. И мы были почти ровесниками, он всего на год старше. И кстати, мне вообще не нравится, когда женщинами целуют руки. Ни в кино, ни в жизни. В этом всегда есть что-то очень фальшивое. Если мужчина поцеловал мне руку, да еще при первом же знакомстве – я сразу начинаю относиться к нему с подозрением. И то, что Женя выкинул такое под занавес…
– Надь, я тебя очень прошу, – он оглянулся по сторонам, проверяя, не следят ли за нами другие продавцы. Но тех осаждали покупатели – только у нашего отдела было пусто. – Я умоляю тебя, пока ничего им не говори, ладно? Говори, что мы по-прежнему вместе! То есть вообще ничего на эту тему, договорились?
Он все еще сжимал мою руку.
– Ты с ума сошел? – спросила я.
Его пальцы сжались так сильно, что я почувствовала боль. Но у меня даже мысли не возникло вырвать у него руку – у меня вообще не осталось ни одной разумной мысли. В голове крутилось одно – с ним что-то происходит, что-то странное, нехорошее. Особенно мне не нравились его глаза, я по-прежнему видела в них страх – глубоко загнанный, но такой явный!
– Договорились? – спросил он.
Диск прокрутился до конца, и стало неожиданно тихо. Теперь я заметила, что на нас смотрят. И покупатели, и продавцы из других отделов. Покупатели, должно быть, приняли меня за воровку – ведь Женя схватил меня за руку. А продавцы ждут, когда мы наконец подеремся… Или начнем целоваться.
– Отпусти, – попросила я, и он тут же сделал это. На коже, возле запястья, отпечатались все его пальцы. Значит, вечером у меня будет чудесный браслет из синяков. Такая уж у меня кожа – на ней все проявляется за несколько минут, как на снимке, сделанном «Полароидом». Брюки в соляных пятнах, руки в синяках, опухшие от бессонницы глаза… Да, еще меня ждет изжога от шампанского. О, я буду просто неотразима!
– Почему ты собираешься это скрывать? – спросила я, осторожно массируя запястье. – Все равно твоя мама скоро узнает… Как ты себе представляешь мое вранье? Между прочим, Шура хочет знать, где мы с тобой собираемся встречать Новый год.
– О боже мой, – пробормотал он. – Не знаю…
– Да я не требую ответа, мне как раз ясно, что мы его встретим в разных компаниях. Но твоя сестра хочет знать – пойдем ли мы к твоей маме. Да или нет? Она сама собралась в какой-то ночной клуб.
– Пускай идет, – рассеянно ответил Женя. – Я подумаю…
И он еще раз попросил меня делать вид, что мы не расставались. Видите ли, его мама не должна об этом знать, иначе…
– Иначе что? – поинтересовалась я.
– Она встревожится, впадет в панику, а я этого не хочу.
И тут я не выдержала. Бог знает, о чем мы говорили, что обсуждали! Какие-то технические вопросы – когда он заберет свою одежду и диски, сколько у него покупателей, как врать его маме! Ну, ни дать, ни взять – супруги, давно обдумавшие вопрос о разводе! Мы не говорили только об одном – как раз о том, что меня волновало больше всего.
Я открыла сумку, достала его записку и разгладила ее на прилавке – текстом к нему:
– Ну а это ты никак не прокомментируешь? Может быть, я тоже впала в панику, а? Как ты считаешь – может быть, я тоже немного встревожилась? Совсем чуть-чуть? Или ты уверен, что все сказано здесь?
Его спасли покупатели – иначе я это просто не могу назвать. К прилавку одна за другой подошли две девушки, за ними – несколько подростков, мужчина в возрасте… Женя тут же поставил диск по чьей-то просьбе, открыл каталог, принялся копаться на полках… Я стояла со своей запиской, прикрывая ее ладонью от посторонних глаз, и ждала. Я твердо решила никуда не уходить, пока не получу ответа.
Это продолжалось минут десять. За это время он мог урвать хотя бы секунду, чтобы посмотреть в мою сторону. Он ни разу на меня не взглянул. Я чувствовала, что щеки у меня пылают огнем. На глаза то и дело наворачивались слезы, я таращилась, чтобы их просушить, смаргивала… Наверное, выглядела странно, потому что ничего не просила, ничего не требовала послушать, только следила взглядом за Женей. Постепенно меня оттеснили в самый угол. Я скомкала записку, сжала ее в кулаке и отошла от прилавка. У меня больше не было сил ждать.
На улице меня догнал Митя – он схватил меня за плечо, подбежав сзади, я даже вскрикнула от неожиданности.
– Постой, Надь, – он задыхался и торопливо запахивал куртку. – Я тоже…
– Что тоже? – удивилась я. – Куда ты собрался?
– На обед. Может, пообедаешь со мной? Тут рядом…
– Да, знаю, – я взглянула на часы. В самом деле, нужно было что-то перекусить, иначе вечером я буду совсем никакая. Только мне не очень хотелось общаться с Митей, который был свидетелем всего этого безобразия в магазине. – Знаешь, я лучше поеду домой, тем более надо переодеться к вечеру.
– Собираешься куда-то?
Я вяло похвасталась своим заданием. Если бы я рассказала такое Жене, он бы не стал меня особо поздравлять. Он-то хорошо понимал, что я не люблю ни шампанское, ни тусовки, где никого не знаю. Нет, все-таки не быть мне профессиональным журналистом… А Митя сразу восхитился:
– Здорово, я бы с удовольствием пошел на такое мероприятие! Все-таки разнообразие… А то – работа, дом, телевизор… Замкнутый круг.
Я взглянула на него внимательней. Митя всегда казался мне симпатичным, хотя был не в моем вкусе. Слишком… Как бы это сказать? Простой? Ясные серые глаза, короткая аккуратная стрижка, сытое лицо с правильными чертами. Он мне чем-то напоминал школьные годы и мальчиков-отличников, которые никому не доставляли проблем. Но может быть, я была несправедлива к парню – ведь ему приходилось жить с бабушкой, а та была бы против, если бы он отрастил волосы ниже плеч, проколол уши и нацепил заклепанные кожаные штаны.
– Знаешь, у меня приглашение на два лица, – сказала я, почти жалея о том, что раскрыла рот. Но что поделаешь – иногда слова опережают мысли. – Если ты к шести освободишься…
Он был в восторге! В таком искреннем восторге, что мне даже стало неловко. Ведь парень явно обрадовался не из-за шампанского – неужели он его никогда не пил? А если хотел развлечений, то мог их себе позволить – все-таки в этом магазине продавцы не бедствовали. Мне впервые пришло в голову, что я ему нравлюсь. Может быть… Да нет, совершенно точно! Ведь Женя как-то сообщил мне, что Митя очень одобряет мою внешность и фигуру. Я произвела на него впечатление, когда явилась в магазин в ковбойских сапогах, бархатных брюках и блестящей черной курточке – мы с Женей собирались пойти на концерт. Это было весной. Совсем недавно, о господи…
