Бег зайца через поля - Жапризо Себастьян (первая книга TXT, FB2) 📗
На овальном столе, с которого еще не все убрано, Чарли раскладывает пасьянс. Тони со скованными руками сидит поодаль.
В зал входит Шугар и собирает со стола оставшуюся посуду.
Она смотрит на Чарли.
— Партию в gin-rummy?
Чарли берет колоду.
— Десять центов очко.
Шугар усаживается напротив него. Тем временем Тони наблюдает за тем, как забавляются Маттоне и Риццио: они бросают скомканные журнальные страницы в пустой цветочный горшок.
— С кем сыграешь. Тони, с ними или с нами? — спрашивает Шугар.
Чарли, начавший сдавать карты, поворачивается к Тони, но ничего не говорит.
Тони нерешительно встает, подходит к Риццио и сует ему под нос свои наручные часы на запястье. Довольно симпатичные золотые часы — все, что у него осталось.
— Двадцать пять долларов — и часы твои, Риццио.
Риццио снимает часы с его руки, подносит к уху, слушает и достает деньги.
— Ведь у тебя уже есть часы! — возмущенно кричит Маттоне.
Действительно, у Риццио есть часы — на левой руке.
Купленные у Тони он надевает на правую.
— Двадцать долларов и три сигареты. Просто чтобы поторговаться, — говорит Тони.
Поначалу удивившись, Риццио достает пачку сигарет. Тони вытаскивает из нее три штуки и садится за овальный стол.
Кладет перед собой купюры и прихлопывает их сверху ладонью.
— Чарли, хочешь пари на двадцать долларов?
Уверенно, несмотря на наручники, Тони ставит одну из сигарет стоймя на стол. Потом — медленней, аккуратней ставит на нее другую, и они не падают.
Риццио и Маттоне, заинтересовавшись, подходят и смотрят из-за плеча Шугар.
Без колебаний, но с величайшими предосторожностями Тони ставит на две сигареты третью; И она стоит.
— Если сделаешь так, заберешь все, — обращается Тони к Чарли.
Все завороженно смотрят на хрупкую башенку.
Тони щелчком сбивает ее.
Чарли достает купюры, кладет их поверх денег Тони и берет со стола три сигареты.
Ему удается поставить первую, потом вторую сверху.
Третья падает, едва он отнимает пальцы:
Вздох. Какое-то время Чарли остается неподвижным, потом подбирает сигарету, подносит ее ко рту и закуривает.
Риццио и Маттоне, разочарованные, возвращаются к прерванной игре.
— А у Фрогги ловкие пальцы, раз ему удалось такое. Он мог бы нам пригодиться.
Шугар явно ждет ответа. Но Чарли ограничивается тем, что сгребает со стола сорок долларов. Тони делает движение, чтобы их удержать, но опаздывает.
— В погашение того, что ты мне должен, Фрогги.
Чарли возвращается к прерванной партии.
А за мостом, привалившись к дереву, цыган с кожаной полоской на лбу, усеянной золотыми кнопками, играет на свирели.
Остальные двое сидят на земле, подле угасающего костра Они находятся более чем в километре от дома. Тишину здесь нарушает только песнь свирели. Цыгане не собираются убивать Тони у посторонних людей. Они ждут, вот и все. Они будут ждать столько, сколько понадобится.
Стоит очень светлая ночь, ночь полнолуния, и мелодия, та же, что была утром, теперь звучит угрожающе.
В комнате Риццио, у окна. Тони свернулся в детской кроватке. В большой кровати крепко спит Риццио.
А Тони не спится.
В доме нельзя услышать свирель цыгана, караулящего там, за мостом. Но он, Тони, слышит Она звучит у него в голове.
Надрывная и неотвязная, как воспоминания, которые мешают ему уснуть.
ПОЖАРНАЯ МАШИНА
Тысяча лесных звуков.
В окне коридора второго этажа из-за деревьев встает багровое солнце.
У самого окна чье-то затаенное дыхание Это Маттоне, прижавшись к стене, смотрит в щель чуть приоткрытой двери.
Он одет в старый, поношенный боксерский халат.
На спине еще можно прочесть вылинявшую надпись BOMBER MATTONE.
Подсматривает же он за Шугар в ванной комнате Она только что приняла душ и вытирается махровым полотенцем.
Как следует насладиться зрелищем Маттоне не удается, на его плечи падает пара тяжелых рук. Это Чарли в майке схватив бывшего боксера, он изо всех сил вбивает его головой в стену. Ловит и по-прежнему молча, безжалостно отшвыривает к противоположной стене коридора.
Это нокаут. Ошеломленный, окровавленный, Маттоне обрушивается на пол. Сцена продолжается каких-нибудь три секунды, но грохот сотрясает весь дом.
На пороге своей комнаты вырастает Тони в наручниках.
Риццио, который успел спуститься на первый этаж, взбегает по лестнице, спеша увидеть, что происходит. Последней появляется Шугар, завернувшаяся в полотенце.
На Маттоне жалко смотреть. Лоб у него в крови, и, пытаясь вытереть его ладонью, он лишь размазывает кровь по всему лицу и глядит на Чарли исподлобья, с таким видом, будто вот-вот расплачется.
— Ты не любишь меня, Чарли!.. Всегда мне достается!..
— Что он натворил? — спрашивает Шугар.
— Да ничего, Шугар!.. Немного на тебя поглазел, только и делов! И так живем здесь, как монахи!
— Встань! — кричит Чарли.
Бывший боксер поднимается и неподвижно стоит у стены.
Если бы Чарли снова ударил его, он и не подумал бы защищаться.
— Ну, это не так уж серьезно… — успокаивает их Шугар.
— А если он провалит всю операцию, это будет серьезно?..
Мне нужны профессионалы! А у него пустая черепушна! Он опасен для общества!..
Заметив Тони, Чарли умолкает, ни на кого не глядя, круто поворачивается и уходит в свою комнату. Она больше и комфортабельней, чем у Риццио.
На спинке кресла аккуратно сложены юбка и свитер, которые вчера были на Шугар. Повсюду в комнате чувствуется ее присутствие.
Войдя, Чарли обнаруживает, что вслед за ним вошел и Тони.
— Ты-то чего хочешь?
— У меня нет белья.
Ничего нет.
— Ты решился вернуть мне мои цепки?
— Нет.
— Тогда какая разница? Ведь меньше чем через час ты умрешь.
— Я желаю умереть чистым.
Чарли пожимает плечами, потом показывает на комод.
— Верхний ящик. Что подойдет — твое.
Сам он надевает лежавшую на кровати хорошо отутюженную рубашку. Тони выдвигает ящик и копается в нем в поисках того, что ему нужно.
На спинке стула рядом с комодом висит кожаное снаряжение с револьвером. Тони посматривает на револьвер, но схватить не пытается.
— Ты когда жил в «Ритце», не платя ни гроша, — во время войны?
— От тебя ничего не скроешь, Фрогги. В сентябре сорок четвертого.
— Ты кем был в армии?
— Туристом.
— А на гражданке?
— Вором. Я никогда не менял профессию.
За разговором Чарли открывает шкаф и достает оттуда черный кожаный футляр.
Это электробритва — включив ее в сеть, он секунду-другую проверяет, как работает моторчик.
Тони выбрал себе рубашку и нательное белье.
Он задвигает ящик. Над ночным столиком фотография в рамке.
Скаковая лошадь.
— Кто это?
Чарли бросает взгляд на карточку, — Одна кобылка из твоей страны. Звали ее Куропатка. Она уже умерла. — Он кладет бритву на комод. — Бери Новая, никто не пользовался.
Тони, слегка удивившись подобному вниманию, забирает ее со всем остальным. Чарли достает красный перочинный ножичек, размыкает на его руке один из браслетов, чтобы он мог привести себя в порядок, и говорит, как бы про себя:
— Скоро я переберусь в Париж и там скупаю всех потомков Куропатки, каких только можно будет.
— Понадобится куча денег.
— У меня их будет столько, сколько нужно.
Тони с бельем под мышкой направляется к двери. На пороге он оборачивается.
— Чарли… Почему Париж?
— Потому что там каждый божий день бега.
Тонн приходится довольствоваться этим объяснением.
Бросив напоследок взгляд на фотографию Куропатки, он выходит.
Из своей комнаты, дверь в которую оставалась открытой, бедняга Маттоне слышит весь разговор. Его тут шпыняют на, каждом шагу. А этого, который невесть откуда взялся, жалуют бритвой, одеждой, ему даже рассказывают о своей жизни.
Бывший боксер готов разрыдаться от ярости.
