Скорпион - Валяев Сергей (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Ядерный центр притыкался на берегу таежной реки Студеная-Студенец и бетонными строениями напоминал военный поселочек в раю. Правда, кирпичные трубы котельной били копотью в утреннее небо, нарушая тем самым идеалистическую картинку благодатного края. Территория Центра была поделена на зоны с КПП, где скучали бойцы вневедомственной охраны в пятнистой форме, похожие на постаревших космонавтов.
Поначалу мы решили посетить дирекцию, чтобы получить у директора допуск в спецзону «U», где находилась лаборатория академика Биславского.
В коридорах дирекции неотчетливо присутствовал запах беды. Казалось, сотрудники бродят вдоль стен, отравленные этим запахом, как ипритом.
Директор Пешкин Владимир Николаевич встретил меня и Полуянова с радостью, будто для полного счастья ему не хватало именно нас и наших проблем. Пешкин был энергичным пузаном, неунывающим даже в такое трудное времечко. В его кабинете присутствовала несообразная смесь социалистического планирования и капиталистических рыночных отношений. В одном углу пылились бархатные знамена за передовой труд. В другом горбились мешки с сахаром, а также тюки с мануфактурой. На столе в рамке замечался портрет академика Сахарова, где гений, ещё лояльный к власти, был заснят на первомайской демонстрации: отмахивал нам, живым, искусственно-пористой революционной гвоздикой.
— Все-все, у меня люди, — предупредил директор нетерпеливых коллег желающих получить свой законный мешок сахара, закрыв дверь на ключ. — Вот так каждый день.
— Бартер? — спросил я.
— Верно-верно, бартер, — жизнеутверждающе улыбался. — Шабашим бытовыми изобретениями и меняем, — указал на мешки и тюки, — на пропитание. Вот умельцы придумали «балконный ящик». Очень удобный: можно хранить картошечку летом, овощи там, фрукты… Не хотите посмотреть?
— Владимир Николаевич, — сдержанно вмешался Полуянов. — Это в другой раз, — и сообщил по какой, собственно, причине мы явились.
— Ох, простите-простите, я думал вы из, как его, черт, ООО «Лок-кид», — извинился директор. — Совсем закрутился, как гайка. А что делать? Надо выживать. Это раньше атомщику слава и почет, — махнул рукой на знамена. Конечно, проще пиф-паф себе в лоб и никаких проблем, да?
— Да, — сказал я и задал вопросы по господину Нестеровому Виктору Германовичу: где, как, что и почему?
Директор понял, что меня меньше всего интересуют хозяйственные дела его Центра и пригласил по селектору руководителя по безопасности всей научно-исследовательской территории. Тот немедленно явился, напоминая габаритами и простодушным умом гренадера образца 1812 года.
— Карпов, — представился. И на мой вопрос о сумасшедшем ученом с ядерным ранцем сильно возмутился: — Подлец этот Нестеровой, и никакой он не псих психованный, а выполняет задание мирового сионизма.
Директор подпрыгнул за своим столом:
— Ты эту провокацию прекрати, Наум Наумович. Что люди про нас подумают?
— А что думать? — гнул свою линию руководитель службы безопасности Центра. — Заговор, я вам говорю. Один он не мог «продукцию» мимо нас пронести, я голову свою на отсечение…
— Побереги головушку-то, Наум.
— А я тебе говорил. И говорю, что…
Я решил прервать академический спор и высказал желание посетить рабочее, так сказать, место «несуна», создавшего столь глобальную проблему. Может там я получу ответы на некоторые свои вопросы?
В сопровождении руководителя охранной службы мы отправились изучать местность. По дороге товарищ Карпов успел изложить свой экстремистский взгляд на развитие националистической идеи в России и роли тех, кто губит её на корню. Тема для меня не представляла интереса по причине инвалидно-примитивного мировоззрения секьюрити и поэтому скоро разговор перешел на охоту.
По утверждению моих спутников, тайга в этом смысле здесь не просто кладовая, а волшебная кладовая. Отойдя на километр от цивилизации, натыкаешься на край непуганного зверья, которое само лезет под ружейные дула.
— И требует, чтобы его пристрелили, — пошутил я; право, не понимаю и не принимаю такой охоты.
Мои спутники запротестовали: ходят они в тайгу редко и только по причинам меркантильным: когда надо запастись медвежатиной. Я понял, что у каждого из нас своя правда и не стал полемизировать.
Проникнуть в лабораторию «Тяжелых металлов» человеку со стороны не представлялось возможным, равно как и выйти без специального на то разрешения. Для охраны объекта были задействованы самые современные технологии, ориентированные именно на защиту от врагов, как внутренних, так и внешних. Тем более было непостижимо, как удалось господину Нестеровому обмануть бдительность неподкупной системы?
Телеметрическая аппаратура отслеживала каждый шаг отважных экспериментаторов и любое отклонение от поведения было бы зафиксировано на пленке.
Сама лаборатория напоминала вместительный отсек космического корабля, отправившегося в далекое путешествие к пылевым кольцам лилового Сатурна. Невероятная стерильность поражала. Чтобы проникнуть в лабораторию, сотрудник должен был пройти санитарную обработку тела, а затем переодеться в специальный комбинезон цвета серебра. Такое я видел только в фантастических фильмах. Я отказался от помыва и прохода на запретную территорию. Зачем? И так понятно, что господин Нестеровой Виктор Германович не мог из этой зоны вытащить и грамма плутония для своих хозяйственных нужд.
Потом мы посетили складское помещение, охраняемое специальным подразделением, подчиненное напрямую только Министру обороны и руководителю охраны Центра, то бишь господину Карпову Н.Н. Впрочем, меня допустили только в административный отсек, откуда при помощи видеоаппаратуры велось наблюдение за состоянием «продукции». На экранах я увидел аккуратные ряды, состоящие из свинцовых туб, там, по утверждению специалистов, хранился оружейный плутоний.
— А где ядерные ранцы? — поинтересовался я.
— Они в специальной камере, — ответил Наум Наумович и указал на один из экранов. — Во-о-он там.
— Где? — спросил я.
Помимо многих положительных качеств, я обладаю ещё одним замечательным свойством: чувствую ложь — чувствую её на уровне подсознания. Поначалу возникает дискомфорт в общении с человеком, и я не сразу понимаю причину такого состояния. Потом возникает раздражение оттого, что тебя посчитали за простака и смеют отливать пули. Господин Карпов мне не понравился. Я думал: по причине своей зоологической ненависти к нации, к которой он, собственно, тоже принадлежал, скрывая это всячески.
Однако, поразмыслив, понял, что руководитель охраны под личиной ратоборца за высокую и чистую националистическую идею скрывает страх. Страх?
Я проявил интерес к этому фигуранту, удивив старшего лейтенанта Полуянова, но тем не менее он обязался к вечеру выдать «объективку» на главного секьюрити Ядерного центра.
— Ну теперь можно и с академиком Биславским, — вспомнил я, поговорить о международном положении.
Мое желание, конечно, было похвальным, да выяснилось, что старенький академик убыл работать домой. Незваный гость хуже татарина, это известно, да делать нечего: надо встречаться. И по уважительной причине: Нестеровой-старший был любимым его учеником. А вдруг встреча с учителем по-новому осветит образ разумненького Витеньки?
Мы вернулись в полуденный тихий Снежинск. Академик проживал в кирпичном элитном доме в семь этажей; на балконах я приметил ящики для хранения продуктов, которые горячо рекламировал директор Пешкин.
На лифте мы поднимаемся на шестой этаж. У двери, обитой дермантином цвета расплющенной на асфальте абрикосины, я говорю в шутку Полуянову, что сейчас мы столкнемся… И не успеваю договорить: дверь резко открывается и в меня утыкается надушенное юное создание:
— Ой, извините… Петя, ты? К деду, что ли? — И, не слушая ответа, хрипловато кричит в длинный коридор: — Деда, тут к тебе! Люди-и-и! — И стремглав убегает вниз по лестнице.
— Коза, — с неожиданной лаской в голосе заключает старший лейтенант.
