Танцы на минном поле - Свержин Владимир Игоревич (книги полностью .TXT) 📗
— Хорошо, Анатоль, — кивнул мсье Жорж. — Но чем я могу помочь?
— Внук знакомого моих знакомых сейчас учится в Сорбонне, и живет в Париже. Кстати, обрати внимание, его родители весьма состоятельные люди, и могли бы быть очень полезны вашему обществу. Мои друзья хотели бы уточнить адрес, по которому проживает его семья.
— А почему ты сам не сделаешь этого? — допивая свой капучино, поинтересовался Балашов.
Покровский пожал плечами.
— Не думаю, чтобы мне это было трудно, но какой же это будет сюрприз?
Адвокат усмехнулся:
— Да, ты прав. Хорошо, я помогу тебе. Не знаешь, родственники этого студента, (кстати, как его зовут?) живут в Париже?
— Студента зовут Поль Шитофф, а родственники, судя по фотографиям, которые они как-то передали с оказией, не в Париже. Скорее всего, где-то на Средиземном море.
— Ну, что ж, — произнес мсье Жорж, подзывая гарсона, — я постараюсь помочь твоим друзьям.
Глава 23
Русский народ, который, как известно, мастак изрекать афоризмы, утверждает, что умный в гору не пойдет. Однако, как показывает практика, количество людей, стремящихся во что бы то ни стало опровергнуть эту истину, исчисляется не десятками и даже не сотнями. При этом изрядная часть их проживает в холмистой Москве. Среди всего этого множества Алексею Полковникову предстояло найти ту незначительную группу, которая не просто бы согласилась от большого ума пойти в горы, но пойти в горы, вблизи которых регулярно стреляют, и не только бы согласилась, но и пошла. Следовательно, путь его лежал по многочисленным турклубам Москвы и Подмосковья, по их альпинистским и спелеологическим собратьям.
“Мерседес-250” въехал в подворотню и остановился у двери со стеклянной вывеской “Турклуб Эльбрус”. Молодой человек, вышедший из машины, распространяя вокруг себя ауру солидности и деловитости, начал подниматься по лестнице на второй этаж, туда, где еще со времен развитого социализма находилось объединение умных людей, ходящих в горы. Время было неурочное, а потому клуб пустовал. За председательским столом, погруженный в чтение газеты, восседал бородатый мужчина интеллигентной наружности в свитере из ангорской шерсти.
— Добрый день, — поздоровался с порога Алексей Полковников, озаряя помещение голливудской улыбкой. — Прошу простить меня, если я вас отвлекаю. Могу я видеть председателя клуба?
Бородач отложил газету и испытующе посмотрел на Алексея. Мужчина, стоявший перед ним был хорошо выбрит, одет дорого, но не безвкусно, и производил впечатление человека, знающего себе цену.
— Я заместитель председателя, — наконец произнес бородач. — Председателя сейчас нет. Может, я вам смогу помочь?
— Вероятно, да. Разрешите представиться. Олег Дьячков, менеджер по персоналу ЗАО Южнефтепром. — Самозванный менеджер открыл дорогую кожаную папку фирмы «Моцарт» и вытащил из нее аккуратную визитную карточку.
— Кузьмичев, — в ответ представился бородач, — тоже Олег.
— О, значит мы с вами тезки, — улыбнулся Полковников, пожимая протянутую руку. — Очень рад. У меня к вам вот какое дело: фирма, в которой я работаю, планирует подписать соглашение с правительством России на проведение нефтепровода по территории Ингушетии. Кроме того, фирма проводит изыскания и разработку новых месторождений в Дагестане. В данный момент идет обкатка перспективного проекта предполагаемой нитки и увязка ее с общим нефтепроводом. На этом этапе нам необходимы специалисты, имеющие опыт работы в тех местах. Желательно, конечно, геологическое или техническое образование, но это не главное. Как вы понимаете, ландшафт там своеобразный. Кроме того, мы были бы весьма благодарны, если бы вы предоставили нам возможность переснять отчеты о походах, проводившихся за последние годы в Чечено-Ингушетии и Дагестане.
— Нефтепровод? — задумчиво произнес Кузьмичев, глядя на стоящего перед ним менеджера. — Да, я что-то такое слыхал. Немцов, кажется, по телевизору говорил.
Полковников утвердительно кивнул:
— Говорил. Можете быть уверены, и ваша консультация, и работа указанных вами специалистов будет надлежащим образом оплачена, причем, — Алексей чуть понизил голос, — как вы понимаете, по достаточно высоким расценкам. Нефть все-таки.
Упоминание о финансовом вливании привело заместителя в состояние одновременно благодушное и деловое.
— Северный Кавказ. Хорошо, сейчас посмотрим. Вообще, туда сейчас не очень много групп ходит, но кое-что у нас есть. Подождите, я сейчас вернусь.
Он возвратился минут через десять, неся кипу путевых журналов и альбомов с фотографиями. И пошел рассказ. За час, проведенный в обществе Олега Кузьмичева, Полковников узнал много нового о горном туризме вообще и на Кавказе, в частности. Десятки имен, десятки названий, десятки фотографий… — Вот эти ребята вам, наверняка, подошли бы, — сказал он, показывая на одну из вклеенных в альбом фотографий. — Они Кавказ, как собственный двор, знали.
— Так в чем же дело? — Это их последняя фотография. В прошлом году на Памире пропали ребята. Так и не нашли…
— Да, — сочувственно вздохнул Полковников, — лучше гор могут быть только горы. И часто такое?
— Бывает, — пожал плечами Кузьмичев. — Что поделаешь? А вот над этими ребятами просто рок какой-то висит.
— В каком смысле? — спросил Алексей.
— В самом прямом, — ответил зам председателя. — Вот эти трое, — он показал на снимок с изображением группы, пропавшей на Памире, — весной девяносто пятого ходили в дагестанских горах. Группа восемь человек. Двое погибли почти сразу после этого. Машина на серпантине потеряла управление. Одного машина сбила, еще одного инфаркт достал, так что из всей группы единственный человек в живых остался. Родик Бейбутов. Промышленным альпинизмом занимается. Сейчас одну из сталинских высоток реставрирует. Там камни сыплются, страшное дело! Многие ребята сейчас этим промышляют. Есть-то хочется. Тот же Родька, скажем, раньше в почтовом ящике работал, атомные электростанции проектировал. Но там сейчас работы нет, вот и промышляют — там крыши ремонтируют, там сосульки сбивают. Валик Крылов команду организовал, — бурным потоком разливался в объяснениях зампред.
— Простите, Олег… Как вас по отчеству?
— Ярославович, но можно просто Олег.
— Хорошо, — кивнул Полковников. — Олег, как бы мне найти этого вашего Родика Бейбутова?
— Плевое дело, — пожал плечами Кузьмичев. — Давайте я вам адрес запишу. — Он открыл стол, достал лист бумаги и ручку. — Отсюда на любом троллейбусе до круга. Вот вы вышли, перешли дорогу, дальше во двор, там увидите двенадцатиэтажку. Второй подъезд, шестой этаж, квартира направо.
— Прекрасно, — поблагодарил Алексей, принимая исписанный листок с маршрутом. — Ну, а еще кого вы можете посоветовать?
Кузьмичев назвал еще несколько имен и фамилий, снабжая каждое обозначенное лицо краткой характеристикой. Затем оба Олега отправились к ближайшему ксероксу, и вскоре в распоряжении Полковникова находилась увесистая стопка путевых заметок всех групп, совершавших походы по этим местам. Консультация была оплачена с соблюдением надлежащих формальностей, с цифрами прописью, двумя экземплярами и подписью напротив птички.
Таким образом, в руках Алексея Полковникова очутился список из двадцати шести фамилий, снабженных краткими характеристиками и адресами, и описания восьми походов по Надтеречному району Чечено-Дагестанской границы. Фамилия Родиона Бейбутова в данном списке была подчеркнута двумя четкими, параллельными, словно лыжня, линиями.
Агентство “Кордон” в полном составе сидело в доме-эсминце на Страстном, и внимало отчету Алексея Полковникова о проведенной за день работе.
— …Судя по путевым заметкам, это единственная группа за последние несколько лет, сошедшая с маршрута и оказавшаяся в нашем ущелье. Здесь указывается ночевка и продолжение пути. Если верить записям, на следующий день они прошли примерно две трети обычного дневного перехода. Само по себе это, конечно, ничего не значит. Горы не шоссейная дорога, здесь на ста метрах можно день проколупаться. Но, если рассматривать в ряду всех последующих странностей, то есть о чем задуматься.
