Завещание профессора Яворского. Плата по старым долгам - Ростовцев Эдуард Исаакович (мир бесплатных книг txt) 📗
- Ясно. Давай дальше.
- Нечего особо уже давать. Встретились они в начале того же восемьдесят первого, снова приятельствовать стали, вплоть до семнадцатого сентября. А что сталось семнадцатого ты не хуже меня знаешь. Мирослава еще девчонкой была. Ее мать - Тамара - не долго горевала: года не прошло, как снова вышла замуж, да неудачно - муж алкашом оказался. И ее споил. Леонид опекал Славу, а как только женился, взял ее в свой дом. Полина тоже привязалась к ней. Одно время они ее с собой повсюду таскали. Когда был жив Петр Егорович, бывали с ней и у нас. Петр Егорович жалел, баловал девчонку. А вот Наташка сразу невзлюбила ее.
- Почему?
- Об этом ее спроси. Видно опасалась, что рано или поздно Славка узнает правду и в отместку за отца нам какую-нибудь пакость сделает. Она и сейчас бесшабашная, а девчонкой была - оторви, да брось. Петька еще мальцом был, но она заводила его до упора - дом вверх дном переворачивали. Наташку это нервировало. Да и мне, откровенно говоря, не по себе в ее присутствии становилось. Но по другой причине. Это ведь как живой укор девочка-сирота. И сирота по моей вине.
- Считалась, что в Тысячного стрелял я.
- Но я-то знал, что это не так.
- И Леонид об этом знал?
- Возможно. Только на эту тему со мной он никогда не говорил.
В это трудно было поверить. О том, что начальнику третьего цеха Сорок седьмого завода Закалюку обстоятельства гибели капитана Тысячного были доподлинно известны, Олег никогда не сомневался. Можно допустить, что Леонид не любил вспоминать об этом, поскольку сам причастен к той давней трагедии. Однако, после появления статьи "Беспредел" генеральный директор объединения должен был так или иначе объясниться со своим кадровиком.
- А вообще когда-либо вы вспоминали ту историю? - не отступал Олег. Помнишь, я как-то просил выяснить, что известно о водителе фургона? Не из заводских ли он?
- Не из заводских - комитетчик, - быстрее, чем можно было ожидать, ответил Роман. - Но не местный: то ли из Киева, то ли из Москвы. Только об этом я не от Леонида узнал.
- От кого?
- Уже не помню.
- Но хорошо помнишь, что то ли из Киева, то ли из Москвы.
- Олег, мне нравится твой тон! - нахмурился Роман.
- А мне не нравится, когда меня за дурака принимают! - завелся Олег.
- Я действительно запамятовал, - начал сдавать Роман. - Это важно для тебя?
- Для меня важно все, что касается той истории.
- Погоди, сейчас вспомню... Да, вот - просветлело. Года два спустя, была у нас с комитетчиками совместная операция, в которой участвовал один хлопец, из тех, кто сопровождал тогда спецтранспорт и проморгал его на переезде. Признал он меня, разговорились, вспомнили тот случай, и он проболтался.
- А того полковника, который вместе с ним проморгал объект сопровождения, не вспоминали?
- При чем тот полковник? - встрепенулся Роман.
- Если мне не изменяет память, он сильно обидел тебя тогда.
- Кто на начальство обижается, жизнь себе укорачивает.
- Это не ответ.
- Не вспоминали, - отвел глаза Роман.
- И впоследствии ты не встречал этого полковника?
- Не встречал.
- Хорошо. Оставим это, - не стал упорствовать Олег. - А как думаешь, от кого Мирослава узнала о действительных обстоятельствах гибели отца?
- Очевидно от тех же комитетчиков. Что не знаешь этих железных хранителей государственных тайн? Пока им платили большие зарплаты, они молчали, но как только их уровняли с простыми смертными, стали трепаться на всех перекрестках о том, что было и чего не было.
- После опубликования статьи "Беспредел" эти трепачи не вызывали тебя?
- Эти уже не у дел. Другие вызывали. Извинились за беспокойство и объясненьице попросили написать. Очень вежливо попросили, такими деликатными стали, хоть куда.
- Показывали старое следственное дело?
- Кому охота в архивах копаться, пыль глотать? Им, абы отписаться. А я не забыл какие показания давал следователю: они стреляли, мы ответили, а кто в кого попал - то уже дело десятое. На войне, как на войне!
- Эсбистов устроило такое объяснение?
- Их-то устроило. Только теперь каждый шмок в объединении мне в морду эту статейку тычет. А перед каждым не оправдаешься. Вот и получается, что ты снова в герои вышел, а я подонком оказался.
- Не перекручивай, Рома! Ты прекрасно знаешь, что если бы не твой выстрел, меня, скорее всего, не было бы в живых. Как не было там ни героев, ни подонков - нас всех тогда подставили: Тысячного, тебя, меня.
- Подставили? - снова встрепенулся Роман, - не выдумывай. Никто нас специально не подставлял. Все было проще и глупее, чем сейчас это кажется. С одним только могу согласиться - виноваты были все: комитетчики не предупредили автоинспекцию о пути следования спецтранспорта, "Волга" с охраной отстала на железнодорожном переезде, Тысячный этого не заметил и не придержал водителя, на фургоне не было специальных опознавательных знаков. Да и мы, надо признать, дали маху: не пытались установить словесный контакт с экипажем фургона, обозлились на водителя, что он едва не задавил гаишника, сразу пошли в атаку. Мы ведь считали, что это те самые злодеи, которых ждем, за которыми гонялись уже вторую неделю и за кого начальство ежедневно давало нам накачку. Ко всему тому, экипаж фургона первым открыл огонь.
- На поражение стрелял только Тысячный.
- Я и говорю: накладка за накладкой произошли. И у них, и у нас. Вот и сорвался парень. По некоторым сведениям, он перед поездкой основательный втык от своего начальства получил. А нервы-то у человека одни.
- За что Тысячный получил втык?
- Не знаю. Но как догадываюсь, кто-то из его шефов перегнул палку любителей распекать зазря у нас всегда хватало. А результат известен. Местное кагебистское начальство тогда здорово трухнуло. Ты в госпитале лежал, когда из Киева, Москвы их генералы скопом нагрянули. Большого шороху наделали! Только в их облуправлении одного зама и двух начотделов досрочно на пенсию отправили. Так что не на тебе одном тогда отыгрались...
В том, что говорил Роман, была своя логика, своя правда. Но Олег чувствовал - это не вся правда, о чем-то Роман умалчивает...
15
В гостиницу Олега отвез Петя. О том, чтобы за баранку канареечного "москвича" сел Роман, не могло быть и речи - в накале нелицеприятного разговора свояки осушили обе бутылки, и если Олег не чувствовал себя пьяным - так, немного выпившим, то Романа пришлось уложить в кровать, до которой он не смог добраться самостоятельно. Натали готова была убить их обоих, и Олег поспешил откланяться. По дороге Петя поинтересовался, какое впечатление на дядю произвела Диана и, польщенный благожелательным отзывом, признался, что решил жениться на ней через два месяца, когда Диане исполнится семнадцать. Но тут же спросил совета.
- Зачем тебе совет, если уже решил? - усмехнулся Олег. - И потом, старый холостяк - не советчик в таких делах.
- А чего вы не женитесь?
- Не встретил еще ту, которая мне предназначена, - вспомнил Олег пророчество маленькой кудесницы.
- Но как узнать, какая предназначена тебе? - не унимался Петя.
- А это, Петюня, познается методом проб и ошибок. Другого пока не придумали.
Олег попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.
В холле четвертого этажа дежурная, вместе с ключом от номера, передала ему записку Елены Аполлинарьевны. Юрисконсульт компании просила вице-президента связаться с ней по важному вопросу, когда бы тот не вернулся. Олег недовольно поморщился - вопросов ему хватало и без Елены Аполлинарьевны. Сунув записку в карман, он уже направился к себе, но затем, по какому-то наитию, изменил направление, поднялся на пятый этаж, отыскал номер, который занимала юрисконсульт, негромко постучал. Решил, что если Елена Аполлинарьевна спит, то его стук не разбудит ее, а сильнее стучать он не станет. Но она услышала.
