Подсказки пифии - Сунд Эрик Аксл (книги онлайн полные версии txt) 📗
Прежде чем Жанетт успела что-либо сказать, Хуртиг сделал шаг вперед.
– Мы думаем, что объект номер один, молодая женщина, находится в доме, – начал он. – Объект зовут Ульрика Вендин, и мы подозреваем, что объект номер два, владелец дома, похитил объект один и удерживает его силой. Объекту номер два около восьмидесяти лет, он адвокат, и насчет возможного сопротивления – черт его знает.
Жанетт пнула Хуртига.
– Уймись уже, – прошипела она и повернулась к командиру. – Приношу извинения за своего коллегу. Иногда с ним трудновато. Но кое в чем он прав. Мы подозреваем, что владелец дома, адвокат Вигго Дюрер, удерживает Ульрику Вендин силой. Он может быть вооружен, но точно мы этого не знаем.
– Хорошо. – Мужчина натянуто улыбнулся. – Тогда начинаем. – И он полубегом двинулся к своим подчиненным.
– Давай заканчивай со своими выступлениями. – Жанетт встала возле машины, дожидаясь, когда тяжеловооруженные полицейские двинутся к дому.
Командир группы поднял правую руку, чтобы привлечь внимание бойцов, и стал отдавать приказы:
– Альфа берет фасад и большую дверь. Бета прикрывает заднюю сторону, а Чарли обеспечивает гараж со стороны дома. Вопросы есть?
Полицейские в масках ничего не ответили.
– Хорошо. Пошли! – заключил командир и опустил руку.
Жанетт слышала, как Хуртиг буркнул: “Яволь, майн фюрер!”, но у нее не было сил комментировать.
Потом все было очень быстро. При помощи большого болтореза первая тройка одолела калитку, по лужайке пробежала к крыльцу, где полицейские встали по обеим сторонам двери. Вторая группа повернула за левый угол дома и скрылась на заднем дворе, а третья двинулась к гаражу. Жанетт услышала звук бьющегося стекла, окрик “Это полиция!” и приказ всем, кто находится в доме, лечь на пол, а также обещание, что при любой попытке сопротивления последует стрельба на поражение. Жанетт подошла к калитке, ожидая, когда они смогут войти, и тут раздался гулкий вой. Она зажала уши ладонями. Через полминуты вой повторился.
– Нижний этаж проверен! – послышалось из дома.
– Прости. – Хуртиг встал рядом с Жанетт. – Я сглупил. Мне нравятся эти ребята, но иногда я думаю, что в них многовато мачизма.
– Я тебя понимаю. – Жанетт легонько погладила его по плечу. – Разница между ними и хулиганами – с волосок. Они как футбольные фанаты.
Хуртиг кивнул.
– Верхний этаж проверен!
– Гараж проверен!
Командир группы вышел из дома, жестом показал Жанетт: путь свободен.
– В доме пусто, но он был на сигнализации, – сказал он, когда Жанетт с Хуртигом подошли к крыльцу. – Классическая старая сигнализация, подключена не к охранной фирме, а черт знает к чему. Раньше было эффективно, а в наше время – вряд ли.
– То есть все под контролем?
– Девушки нет ни внизу, ни наверху. Подвал пустой, но сейчас мы проверяем, нет ли тайников.
Шестеро бойцов вышли из дома на крыльцо.
– Ничего, – сказал один из них. – Можете заходить.
Сначала ничего, потом ничего и опять ничего, подумала Жанетт. Она перешагнула порог, Хуртиг последовал за ней. Полицейские собрались на газоне.
В скромно обставленной прихожей и в гостиной пахло застоявшимся воздухом, тонкий слой пыли ковром лежал на мебели и безделушках. Вдоль одной стены – диван и тяжелые кресла темно-коричневой кожи перед столом, заваленным старыми книгами и стопками бумаг. В углу – пианино. На стенах картины и старые иллюстрации, большинство – на медицинскую тему. На одной полке – череп и чучело птицы. На взгляд Жанетт, комната походила на музей.
Она провела рукой по столу, прочертив темную полосу на белой пыли, и констатировала:
– Давненько тут не убирали.
– Может, даже давненько тут никто не жил, – добавил Хуртиг.
Жанетт подошла к одной из полок и взяла книгу. Учебник судебной медицины. Издан в 1994 году, Институт судебной медицины, Упсальский университет.
– Если это настоящее, то оно довольно ценное, – сказал Хуртиг. Обернувшись, Жанетт увидела, что он рассматривает старую русскую икону над огромным черным пианино. Он нажал несколько клавиш, и Жанетт услышала, что инструмент не настроен.
– Продолжаем, – сказала она, выходя через прихожую в кухню. Хуртиг со стуком закрыл крышку пианино и последовал за ней.
На кухне было почище, пахло моющим средством.
– Хлорка, – определил Хуртиг, принюхавшись. – Мама обычно с хлоркой моет кухню и туалет. Научилась у дядиной жены, польки. У старухи была бациллофобия, и она чистила ванну хлоркой каждый раз, как собиралась мыться. Тридцать лет скребла – и соскребла всю эмаль, так что ванна была, конечно, чистой, но полностью из черного железа. Жутко выглядела.
Жанетт выслушала его, одновременно отметив, что кухня тоже не представляет интереса. Она вернулась в прихожую и поднялась на второй этаж, слыша, как Хуртиг роется в кухонных шкафчиках.
В спальне было пусто – только платяной шкаф и большая кровать без одеяла и простыни. Один голый матрас в пятнах. Когда Жанетт открыла шкаф, Хуртиг позвал ее снизу, из кухни, но прежде чем спуститься к нему, Жанетт внимательно рассмотрела плечики с аккуратно развешанными платьями, блузами и костюмами. Странное чувство охватило ее, когда она увидела принадлежащую Вигго Дюреру коллекцию старомодного дамского белья. Корсеты и пояса для чулок, синтетические и вискозные. Белые панталоны из грубого льна.
Он или был женат, или трансвестит, подумала она, припоминая, что София говорила ей о неясной половой принадлежности. Что такая одежда слишком немодна, чтобы принадлежать дочери, может быть, и поспешный вывод, но Жанетт с трудом представляла себе, чтобы женщина ее возраста добровольно носила неудобное и непрактичное белье.
Жанетт закрыла дверь, вышла из спальни и спустилась по лестнице.
На кухне Хуртиг рылся в одном из кухонных ящиков. Рядом, на разделочном столе, он разложил несколько предметов.
– Ужасно странно держать такие вещи в ящике для ложек и вилок. – Он указал на выложенные в ряд предметы, и Жанетт увидела несколько клещей, небольшую пилу и несколько разнокалиберных пинцетов. – А это что? – И он поднял деревянную палочку с крючочком на конце.
– Странно, но не противозаконно, – сказала Жанетт. – Пойдем посмотрим подвал.
Внизу, в пахнущем плесенью подвале, не обнаружилось ничего, кроме коробки полусгнивших яблок, двух спиннингов и паллеты с восемью мешками газобетона. В остальном все четыре сырых подвальных помещения были пустыми, и Жанетт затруднялась понять, почему шестерым полицейским понадобилось почти десять минут, чтобы увидеть, что тут нет никаких тайников.
Одна разочарованная Жанетт с одним не менее разочарованным Хуртигом вышли на крыльцо к оперативной группе и ее командиру.
– Остался только гараж, и можно ехать домой. – И Жанетт вяло зашагала к строению возле дома.
Один из полицейских догнал ее и потянул маску-балаклаву вверх, освобождая рот.
– Когда мы выломали дверь, то заметили только, что стекло разбито.
Жанетт не могла решить, на чем сфокусировать взгляд – на рте, разговаривающем с ней, или на карих глазах, неотрывно глядящих на нее через прорези балаклавы.
– Вероятно, окошко разбили гаечным ключом, он валялся прямо под дверью, – продолжил полицейский, и Жанетт решила смотреть в глаза. – Мы положили ключ в пластиковый пакет, отправите его на анализ. Ключ может стать хорошей ниточкой, даже если тут просто побывали соседские ребята.
Жанетт взглянула на Хуртига, тот смущенно пожал плечами.
– Да, я забыл подобрать его, – прошептал он.
Жанетт понадеялась, что никто не будет искать ДНК на инструменте.
Один из полицейских открыл дверь в гараж, другие выстроились рядом. Оглядывая холодное помещение, Жанетт заметила, как Хуртиг с пристыженным видом подходит к полицейскому, который держит запечатанный пакет с гаечным ключом. Хуртиг что-то сказал, покрутился и шагнул на залитую бетоном крышку канализации. Заливка выглядела совсем свежей, и Жанетт предположила, что именно поэтому в подвале стоят мешки с бетоном. По собственному опыту домовладелицы она знала, что ремонт оказывается вдвое дороже в основном из-за того, что люди покупают слишком много строительных материалов. Она припомнила тюки со стекловатой, стоящие в ее собственном гараже с тех пор, как Оке изолировал чердак и устроил там ателье.