Пока ангелы спят - Литвиновы Анна и Сергей (книги регистрация онлайн txt) 📗
– Вам не приходилось, господин Данилов, – мягко продолжил гэбэшник, – задумываться в последние пару недель вот на какую тему… На ту тему, что с вами, уважаемый Алексей Сергеевич, – или вокруг вас – происходит нечто странное?..
Я вздрогнул. «Товарищ подполковник» попал в точку. Мне действительно приходилось – и не раз! – об этом задумываться.
Но я помедлил с ответом. Краем сознания отметил, что со мной сейчас ведут старую, как история юриспруденции, игру: злой следователь – добрый следователь. Однако голос подполковника звучал столь проникновенно, что ему хотелось довериться.
Мой собеседник устало потер виски и продолжил:
– Вы, уважаемый Алексей Сергеевич, две недели назад, семнадцатого апреля, в понедельник, вдруг, совершенно неожиданно испросили отпуск в американской компании «Ясперс энд бразерс», где вы служите…
«Ох, ничего себе, – я почувствовал тошноту. – Как много он знает. Крепко же они за меня взялись. Взялись… Но за что? Почему? Что я такого сделал?»
– Когда вы просили отпуск, – прежним мягким тоном продолжил подполковник, – то сослались на мифические семейные обстоятельства. Это, конечно, оказалось неправдой. Отец ваш проживает в городе Южнороссийске, занимается своим бизнесом и прекрасно себя чувствует. Больше близких родственников у вас не имеется, матушка ваша, к сожалению, скончалась более десяти лет назад…
«Крепко, – тоскливо подумал я. – Очень крепко. Всю подноготную мою знают. Но зачем им, спрашивается, это понадобилось?»
– Я не стану задавать вам вопрос, – по-прежнему мягко проговорил допросчик, – зачем вам вдруг потребовался отпуск… Не стану – потому что знаю ответ… Отпуск вам, дорогой Алексей Сергеевич, понадобился оттого, что вы, человек очень способный, вдруг решили взяться за написание романа…
Он посмотрел мне прямо в глаза. Я ответил на его взгляд.
– А что, это преступление? – с вызовом проговорил я. Голос мой прозвучал хрипло.
– Конечно же нет, дорогой Алексей Сергеевич! – рассмеялся подполковник Петренко (или как его там?). – Сейчас, слава богу, совсем другие времена, и каждый может писать все, что ему вздумается. Больше того, скажу вам: сейчас каждый может публиковать все, что ему вздумается. Это, честно говоря, мне не совсем нравится – но не из «кагэбэшных», как вы могли бы подумать, а исключительно из эстетических соображений… Столько барахла сейчас печатают… – сказал он проникновенно и усмехнулся. – Читаешь – прямо-таки глаза вянут…
– А вы и не читайте.
– Да я и не читаю… Но вы – вы, все там! – он сделал жест, словно объемлющий все в стране редакции и издательства, – все строчите, строчите… Строчите – а потом, уважаемый Алексей Сергеевич, – он пристально глянул на меня своими большими черными глазами, – вдруг начинаете замечать, что с вами – с вами лично! – происходит что-то неладное…
Я вздрогнул. Мой собеседник, казалось, не заметил этого. Он взял стул, поставил его около моего, сел и оказался совсем рядом – наши колени почти соприкасались.
– Вы пишете – и вдруг под окном вашего дома загорается, вспыхивает и сгорает дерево… – задушевно продолжил допрашивающий. – И в тот же день машина вашего приятеля, соседа, срывается с тормозов и едет сама. Давит детскую коляску… С вами происходят и другие странности – мелкие, пакостные, тревожащие вас вещи… Вас это беспокоит, но вы отмахиваетесь от неприятного и с завидным упорством продолжаете свой труд… Продолжаете и продолжаете – будто бы не видите, уважаемый Алексей Сергеевич, что с вами не все обстоит ладно…
– Со мной?!
– С вами, с вами, а с кем же еще, уважаемый господин Данилов! Вы утомлены, вы расстроены, ваши нервы издерганы. Вы, видно, давно не смотрелись в зеркало, а ведь у вас вид такой, словно у лихорадочного больного или у человека, принявшего дозу наркотика… А между тем я уверен, что никакого такого наркотика у вас в крови нет… Или – уже нет, но он был раньше… Поэтому я вас и спрашиваю: с чего все началось?
Мой собеседник цепко глянул на меня.
– Почему вы вдруг взялись за роман? Кто и зачем заставил вас или убедил сделать это?
Я помедлил. «Раз уж их это интересует, – подумал я, – почему бы не рассказать им о странном издателе? Кто он мне, этот господин Козлов, – сват, брат? Что тут такого секретного? А может, он действительно какой-то суперпреступник? Я ведь и сам об этом подумывал…»
– Ну, давайте же, Данилов! – поторопил меня собеседник.
– Да какое вам дело до этого! – вяло засопротивлялся я.
– Да такое дело, – жестко отчеканил кагэбэшник, – что лицо, убедившее или заставившее вас приняться за работу, подозревается нами в совершении тяжких преступлений. И пока мы его не нашли – в опасности прежде всего вы, Данилов!
Оказавшись в темном, по-утреннему сонном и малолюдном зале прилета Шереметьева-один, Наталья опять растерялась. Она еще ни разу не бывала в аэропортах одна. Всегда летела с кем-то – с кем-то взрослым, кто решал за нее все – в том числе, как добираться до дому. Наташа шарахнулась от парочки вялоагрессивных таксистов. Прежде всего нужно выпить кофе. И только потом она решит, как выбираться отсюда. И куда выбираться. Мысль о том, что скоро она – одна-одинешенька, без Данилова и даже без родителей – окажется дома, вселяла ужас.
Наталья купила пластмассовый стаканчик с двойным сладким кофе и выбрала столик, возле которого стоял только один стул. Не хватало только, чтобы сейчас кто-то знакомиться с ней начал. Она сделала глоток, поперхнулась: аэропортовский напиток оказался горячим и безвкусным. Нечаянно мелькнула мысль: а вот когда Алеша мне кофе варил…
Его лицо невольно всплыло перед глазами. Его глаза, руки, непослушные волосы, которые почему-то всегда пахли морем. Забавные конопушки. Крохотная хмуринка между бровями. Его ласковые объятия, его шутки, их разговоры, их ночи… Воспоминания налетели, ошеломили, разбили в прах версию, что Алеша – мафиози, только что казавшуюся вполне логичной…
– Да какой он, к черту, контрабандист! – громко сказала Наталья.
Парочка за соседним столиком удивленно воззрилась на нее.
Наташа виновато улыбнулась, забрала с собой стаканчик с недопитой бурдой и покинула кафе. Решение было принято.
Еще перед отъездом Леша рассказывал ей, что его машина открывается любым ключом. «Почему же твою машину до сих пор не украли?» – помнится, изумилась тогда она. А Леша серьезно ответил: «Но ведь воры не знают, что ее так легко отпереть!»
Значит, если за время их отсутствия машину не стащил какой-нибудь опытный, знающий вор, она откроет ее и будет ждать Алексея там. Не весь день, конечно, а, скажем, часов до десяти. К этому времени наверняка выяснится, что произошла ошибка, и его отпустят. Если же Данилов не придет – значит, он и вправду мошенник. Тогда она проколет колеса в его дурацкой красной машине, поймает такси и поедет домой.
Наташа ловко запулила пустой стаканчик в урну, расправила плечи и бодро зашагала по направлению к дороге, где краснела брошенная Алексеем «копейка».
Парнишка оказался довольно-таки упрямым, но все-таки раскололся. Значит, его, Петренко, догадка и его блеф оказались верными: кто-то посторонний спровоцировал Данилова на написание его так называемого романа. Какая-то третья сила. Оставалось выяснить: кто это был? Из каких побуждений он предложил Данилову написать роман? И только ли это таинственный заказчик сделал?
Петренко слушал рассказ мальчишки, делал наводящие вопросы. Ничего не записывал, но цепко запоминал все, что рассказывал Данилов. «Офис на Большой Дмитровке, восемь, ход со двора, полуразрушенный дом, пятый подъезд, четвертый этаж… Издатель – Козлов Иван Степанович… Внешность обрисована нечетко, надо будет еще поработать с Даниловым, составить субъективное изображение этого самого Козлова…»
