Ярость и страсть - Корнилова Наталья Геннадьевна (полные книги txt) 📗
Да, ничего подобного в нашей практике ещё не было. Я не знала, что делать. Успокаивало только то, что босс наверняка ещё жив, если его взяли с собой. Труп они вряд ли бы прихватили. С этой мыслью я спустилась в приёмную, выключила везде свет, села за свой стол и вскоре незаметно для себя уснула…
Проснулась я от шума открываемой двери. Взглянув на настенные часы, увидела, что уже половина восьмого, а значит, должна появиться Валентина. Она и вошла, весёлая и довольная собой, в ярком цветастом платье и с вплетённой в толстую косу такой же яркой ленточкой. Мне сразу захотелось провалиться под землю от стыда.
— Привет, — удивлённо проговорила она, включив свет. — Ты чего это на столе спишь? А где Родиоша?
Протерев глаза, я тут же опустила их и скорбно прошептала:
— Все, Валюша, нет у нас больше Родиона…
— Как это нет? — опешила она, опускаясь на диванчик. — Сбежал, что ли?
— Хуже. Его украли.
— Что?! — Она вытаращила глаза. — Как украли? Эти тараканщики, что ли? — и схватилась за сердце. — Господи, что ж это творится на свете? Говорила я вам, что эти ваши эксперименты до добра не доведут! Что теперь делать-то без него будем? Куда ты смотрела?
— Не кричи только — самой тошно, — поморщилась я, поднимаясь. — Приготовь лучше кофе…
Пронзительно зазвонил телефон. Мы уставились на него, и Валентина испуганно прошептала:
— Это он. Я знаю, это Родиоша звонит. Не бери трубку.
— Почему?
— Он скажет, что его сейчас убьют.
— Не говори ерунды.
Я посмотрела на определитель номера — звонили из автомата. И взяла трубку.
— Слушаю.
— Привет, Мария, как тебе новый костюм? — услышала я язвительный голос похотливого весельчака Шуры и сразу почувствовала слабость во всем теле. — Ну, что замолкла, не ожидала небось? Или язык отсох?
— Как вы меня нашли? — Голос у меня задрожал.
— У-у, это было совсем не сложно, ха-ха! Таких красоток в Москве раз-два и обчёлся…
— Что вам нужно? — сухо спросила я, начиная злиться. — Я верну вам вещи.
— Нет, милая, вещами ты теперь не обойдёшься. Придётся отработать все сполна, по полной программе, как договаривались. Или думаешь, навешала мне лапшу на уши, оставила в дураках, и все, Шурика можно забыть? — В его голосе зазвенел металл. — Нет, Шурик такого не прощает, голуба.
— Извините, — пошла я на попятную, — мне сейчас некогда. Может, в другой раз поболтаем…
— Некогда? Ах ты. Господи, неужто случилось что? Или кто-то пропал? Ай-яй-яй, какая незадача. Надо же, как не повезло…
Кровь застыла в моих жилах, сердце остановилось, душа ушла в пятки, а мозги расплавились. Так вот где собака зарыта! Эти сволочи оказались гораздо умнее, чем мы предполагали. Мне стало страшно. Валентина, слушавшая весь разговор по спикерфону, с ужасом смотрела на меня и ничего не понимала, кроме того, что все очень и очень плохо.
— Послушайте, — твёрдо проговорила я, — не знаю, о чем вы говорите, но мне действи…
— Заткнись, мерзавка! — рявкнул Шурик. — И слушай, когда старшие говорят! Бери свою красивую задницу, все бабки, которые есть, и чеши в Балашиху, если хочешь видеть живым своего ублюдка! И никаких ментов. Чтобы через час была на свалке!
Послышались короткие гудки.
— Валя, выйди, — попросила я глухо.
— Что? Что происходит? — пролепетала она.
— Выйди, Валя. Пожалуйста. Взглянув на моё лицо, она испуганно поднялась и на непослушных ногах ушла на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Я достала из потайного отделения своего сейфа коробочку с запасными накладными ногтями-лезвиями, быстро приклеила их лежащим там же специальным клеем, потом прошла в кабинет босса, выгребла из его сейфа все деньги в рублях и долларах, сложила все в небольшую спортивную сумку, положила туда купленные Шурой костюм и обувь, затем обула свои туфли-убийцы с выскакивающими лезвиями и, так и не сказав Вале ни слова, вышла из офиса. Если эти люди хотят войны, они её получат. И мало им не покажется.
…Скрываться мне не было смысла, поэтому, попросив частника остановить машину прямо на въезде, я расплатилась с ним, вышла и открыто пошла по разбитой и загаженной дороге на территорию свалки. Все было спокойно, вокруг лежали дымящиеся кучи мусора, и я шла между ними вперёд, ожидая, что меня остановят. Гнездо Ерофея находилось где-то на другом конце свалки, и он вряд ли мог видеть то, что разыгралось здесь вчера утром и произойдёт сейчас. И правильно, такое лучше не видеть — спокойнее будет спать.
Справа, из-за горы сложенных картонных ящиков, ухмыляясь и поигрывая пистолетом, вдруг появился… Миша. Вот уж кого не ожидала здесь встретить. За ним ещё двое. Слева и сзади тоже стали выползать, словно тараканы из щелей, вооружённые амбалы. Впереди маячила огромная яма, в ней горели отходы. Ни Шуры, ни Родиона, ни машин, в которых они могли бы находиться, нигде видно не было. Я остановилась, глядя Мише в глаза, и даже не обернулась, когда сзади очень близко подошли двое и остановились, задышав в затылок перегаром. Выйдя на середину дороги, Миша наставил на меня пушку и просипел:
— Бабки принесла?
Я швырнула ему под ноги сумку.
— Где Родион?
Он поднял сумку, покопался в ней и достал костюм.
— Это что за дерьмо?
— Это Шурино, — пояснила я и повторила. — Где Родион?
Он сунул костюм обратно и вытащил пачку долларов. Затем поворошил рукой в сумке, прикидывая приблизительное количество, поморщился и посмотрел на меня.
— Не торопись, девочка. Твой Родион в надёжном месте. Сначала я разберусь с тобой за себя и за Петю, а потом то, что останется, отвезу шефу. Если захочу. Он мне тебя подарил.
— Не мудри, парень, — сказала я. — Две попытки у тебя уже были.
— Да, вчера мы тебя недооценили. — Он потрогал свою шею. — Но сейчас ты своё получишь, деваться тебе некуда. Если с нами что-то случится — шеф прикончит заложника. Вы слишком много узнали о нас, козлы. Так что не дёргайся. — Он окинул взглядом своих дружков, которых я насчитала семь человек, включая двоих за спиной, и усмехнулся. Потом посмотрел на меня и процедил:
— Скажи, зачем ты Петю убила? Кто тебе, сука, давал право лишать жизни моего другана? Честнейший ведь был человек!
— Сам напросился. Скажи спасибо, что тебя не тронула, подонок. А надо было…
— Я вот стою и думаю: может, тебя сразу замочить? Шеф тебя все равно в живых не оставит.
— Попробуй. Только сначала скажи, где Родион.
Тут вмешался один из тех, что стояли рядом с ним:
— Слушай, Мишон, кончай ты эту бодягу! Давай трахнем её и разбежимся. Надоело эту вонь нюхать…
— Погоди, братан, успеем. Я этой твари в глаза хочу посмотреть. Она же Петруху замочила, курва, не понимаешь?
— Ну так тем более давай начинать! — изумился тот. — Чё на неё пялиться? Не за этим же звал…
— На, держи бабки, поделите. — Он кинул ему сумку. — Там кусков пять, не меньше. Только не мешай пока.
— Знаешь что, Миша, — спокойно сказала я, — давай по-хорошему. Я вам честно скажу, что, если полезете на меня, живым отсюда никто не уйдёт. В лучшем случае калеками останетесь. Поэтому не нужно меня трогать, очень прошу.
— Ха-ха-ха! — заржали все вокруг, а я продолжала увещевать, глядя уже на остальных:
— У вас сейчас есть возможность развернуться и спокойно уйти с моими деньгами. Это тип знает, что стало с его дружком, который пытался задушить меня удавкой. То же самое будет и с вами. Поверьте, я не шучу и не пугаю, просто не хочу напрасной крови.
— Мишон, что она несёт? — крикнули за моей спиной. — Она что, больная? Давай команду, и поехали, хватит…
— Нет, мы послушаем, что она там про Петра сказать хочет, — упрямо заявил Миша, опаляя меня злым взглядом. — Ну, говори.
— Петру уже все равно, идиот, — процедила я. — Себя пожалей и своих дружков. Представь, что сейчас тебе будет очень больно и ты подохнешь на этой свалке, как собака. Ты хочешь этого? Если нет, тогда скажи, где Родион, и я отпущу вас. Не гневи Бога и не буди во мне зверя — он вас всех убьёт.
