Зло - Хруцкий Эдуард Анатольевич (читаем книги онлайн txt) 📗

— Так я это пятно стер.

— Это ты у Щелокова его стер. А у Андропова оно навечно осталось. А жаль. Двинул бы я тебя на большую работу. Ну что делать. Слава богу, в группу советников удалось тебя протащить, так что в этом месяце начнешь оклад получать, да к кормушке я тебя прикрепил. Только харчи получай не на Грановского, там народ больно кастовый. На Серафимовича отоваривайся.

— Спасибо, Матвей Кузьмич. — Шорин привстал.

— Да сиди ты, Сашка, сиди спокойно. Ты в прошлый раз хлопотал за каких-то евреев, которые трикотажный цех в Салтыковской больнице организовали.

— Золотое дно, Матвей Кузьмич, очень надежные дельцы.

— Так вот машины эти вязальные из ФРГ им отгрузят. Пусть работают. А благодарность в другом виде нужна.

— Как скажете.

— На эту сумму пусть старых камней в хорошей оправе купят.

— Сделаем.

— Теперь вот что, ты вокруг себя оглядись, лишних людей отсеки. Не нужны они тебе. Сам-то плох. Если удастся вместо него Черненко протащить, то тогда мы в большом порядке будем. Ну а если главный чекист придет, тогда времена суровые настанут.

— Все сделаю, Матвей Кузьмич.

— Ну что твой журналист?

— Пока не знаю.

— И не узнаешь, меньше бабу свою слушай. Ты же бывший чекист. Как мне стало известно, сидит он тихо в детской спортсекции и нос высунуть боится. Пусть работает. Потом поможем ему, такой парень нам вполне сгодиться может. Ну иди, а то у меня дел невпроворот.

В машине Шорин распустил узел галстука, расстегнул воротничок. Вот же сука зажравшаяся, двести тысяч получил и хоть бы глазом моргнул. Восемьсот кусков в год он от Шорина имеет да плюс редкие украшения. Одного Фаберже за это время несчитано получил, и все ему мало.

Интересно, куда он деньги девает? Детей нет. Жена умерла. Любовница? Вряд ли. Это бы Шорин непременно узнал. А может быть, мальчики? Нет, вряд ли. Слишком уж Рытов о своем имидже печется. Есть у него баба. Есть. Только вот кто?

Сегодня Ельцов проводил спарринги. На ринг впервые должны были выйти шесть новичков. Юрий тщательно подбирал пары. Противники были приблизительно равными. Правда, у каждого имелись свои недостатки, но они устранятся в будущей работе.

Первыми нырнули под канат два неплохих пацана Коля и Алик. Защитные шлемы делали их похожими на инопланетян. Алик часто дышал, шмыгал носом, волновался, а Коля был флегматичен и спокоен. Но Юрий знал, что за видимым спокойствием скрывается некая, правда пока ни на чем не обоснованная, уверенность в собственной силе.

Действительно, Коля был прекрасно физически развит, но это одновременно становилось и его слабым звеном. У него были тяжелые ноги. Парень малоподвижен, а это один из самых больших недостатков боксера.

— Ну, освоились? — спросил Ельцов, глядя, как пацаны пробуют ринг боксерками.

Пацаны затрясли головами, капы с непривычки мешали им даже мычать.

— Боксеры на середину! Поприветствуйте друг друга. Алик, не пытайся пожать Коле руку, ты не теннисист. Коснитесь перчатками и достаточно!

Ельцов вспомнил, как много-много лет назад он так же впервые вылез на ринг и топтался растерянно, не зная, что делать.

— Бокс.

Алик сразу же пошел в атаку, пытаясь достать Колю правой, и, что самое невероятное, достал. Коля сделал шаг назад, опустил на секунду руки, и Алик провел серию, четкую, словно на лапах работал.

Коля закрылся, уходя от ударов. Он практически не двигался, позволяя противнику постоянно атаковать его.

— Коля, двигайся, двигайся! — крикнул Ельцов.

Юрий не увидел удара, настолько он был стремительным и резким. Алик сидел на полу, странно тряся головой. Коля спокойно уходил в свой угол.

— Стоп!

Юра вспрыгнул на ринг, поднял Алика.

— Ты как, дружище?

— Ничего, Юрий Петрович, только перед глазами все плывет.

— Давай к врачу.

— Не надо, я уже пришел в себя.

— Нет, дружок, надо. Это первый нокдаун в твоей жизни. Он может стать последним.

— Почему так случилось, Юрий Петрович?

— Ты увлекся атакой и забыл о защите, малыш. Марш в медпункт.

Он подошел к Коле, снял шлем, вынул капу, начал расшнуровывать перчатки.

— Отличный удар. Превосходный. Но такой фокус проходит только с неопытным бойцом. При твоем ударе необходимо не просто передвигаться. Нужно порхать по рингу, тогда ты станешь особенно опасным для противника. Иди в душ.

Ельцов спустился в зал.

— Браво, — сказал кто-то за его спиной.

Юра оглянулся и увидел Сергея Сергеевича.

— Браво, — повторил тот, — из этого мальчика может получиться новый Николай Королев, вы помните его?

— Конечно, Сергей Сергеевич.

— Здравствуйте, Юрий Петрович. Вот я и увидел своими глазами то, о чем так много судачат в Москве.

— Что именно?

— Опальную звезду журналистики, ушедшую в тренеры.

— Ну и как вам показалось?

— Нормально. Настоящий мужчина всегда сильнее обстоятельств. Вы многого добьетесь и на тренерской работе.

Ельцов посмотрел на этого респектабельного благодушного человека, эдакого доброго наставника молодежи, и еще раз подивился хитросплетению жизненных обстоятельств.

— Знаете, чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что успехи приходят за счет неудач других.

— А вам до них какое дело? — удивился Сергей Сергеевич.

— В принципе, никакого.

— Так в чем же дело? — Гость достал золотой портсигар, раскрыл его, но вспомнив, где находится, захлопнул.

— Перерыв, ребята! — крикнул Ельцов. — Пойдемте, подымим на улице.

Они вышли из клуба в чахлый дворик. В нескольких метрах грохотало Садовое кольцо. Сергей Сергеевич раскрыл портсигар, протянул Ельцову.

Они закурили.

— Я пришел за ответом, Юрий Петрович, — пристально посмотрел на него Сергей Сергеевич.

— Я так и понял! — Бросать сигарету было жалко. Не каждый день перепадает настоящий американский «Кэмэл». — Докурю и принесу вам книжицу.

— Очень рад, что она нашлась, — Сергей Сергеевич посмотрел на Ельцова с затаенной насмешкой. — Видимо, ваш уважаемый дядя Игорь Дмитриевич посоветовал отдать ее мне.

— Да, дядя помог найти ее в куче хлама, который он вывез из моей квартиры перед самым обыском.

— Вот как? И его не заинтересовал шифр?

— Поверьте, мы нашли ее несколько дней назад, — слукавил Ельцов.

— Давайте примем ваш вариант, — развел руками Сергей Сергеевич.

— Тем более что другого просто нет.

Ельцов вошел в здание школы, открыл дверь, на которой красовалась табличка «Старший тренер Ю.П.Ельцов».

Он отомкнул старый сейф, неведомо как попавший в его кабинет, достал эту странную книжку. Полистал, даже не пытаясь разобраться в странных сочетаниях цифр и букв. За последние четыре года он узнал о стране, в которой живет, значительно больше, чем за прожитые до этого тридцать девять лет. Да и что он знал раньше! Школу, бокс, военное училище, службу армейскую, потом опять Москва, газета, заочный институт, командировки, партсобрания. Поездка в Африку, прекрасная карьера. А потом — тюрьма. Как ни странно, именно там он понял, что есть еще один мир. Не уголовники, их он видел и раньше, с одним сидел на одной парте, с другими занимался боксом. В тюрьме ему открылась изнанка этого благополучного респектабельного общества, в котором он жил последние семь лет, запутавшись в паутине лиц. Неправдой было все: идеалы, поступки, дружба, любовь. Ложь, повторенная многократно, со временем становится единственной правдой.

И, как ни странно, в крытке, на пересылке, на зоне он увидел совсем другую жизнь. Здесь все было ясно. Вот ты фармазон, ты домушник, ты гопстопник, ты взяточник. Значит, ты сделал воровство своей профессией. Урки оказались честнее тех, кто, заняв номенклатурное место, воруют, прикрываясь партдогмами. Кто такой этот Сергей Сергеевич? Конечно, не вор, но, видимо, человек, командующий преступным бизнесом. То есть, по-своему, личность честная. Так пускай делает с этой книжкой, что хочет. Попутный ветер ему в паруса.