Освобождение шпиона - Корецкий Данил Аркадьевич (книги без регистрации .TXT) 📗
—Неужели и правда есть такая подземная раса?! Как же вы его с глубины достали?!
Бруно смешно стало.
—Это тебя, — сказал он, — из земли выдернули. Да только рано, зеленый еще огурчик, недозрелый...
Потом, после всего, он тщательно проверил, чтоб эти дылды погонные все записали, ничего не забыли, и даже подпись свою поставил. И думал уже пойти накатить двухлитровый пузырь «Очаковского» с полным, так сказать, сознанием и удовлетворением. А оказалось, ни хрена. Заперли его в камеру, вместе с какими- то чурками - то ли просто незаконными мигрантами, то ли шпионами и террористами, которые сперва ржали и катались с него, а потом на стену лезли и в дверь барабанили, чтобы их в другую камеру определили, да хоть в карцер на худой конец. Но это ладно, переночевали.
Утром Косухин поставил Бруно задачу: идти на «выводку», это значит — место преступления показывать.
— Не вопрос, - сказал Бруно, - только это три километра под землю, с призраками и психическими пушками! Кто со мной пойдет? Кому показывать-то? Амир, и тот завизжал под конец, а мужик был крепкий, не то что ваши Рыженки, Огурцовы, Косухины и все остальные.
— Кто тут смелый? А? Никто, То-то же. Ладно, дылды, тогда я один пошел, потом отзвонюсь, фотки вышлю по факсу...
И тут приводят Лешего. Хмурый, челюсть вперед.
— Твою мать! — сказал ему Бруно. — Совсем про тебя забыл. Скажи: «говнище» — ты тут как тут!
— А тебе и говорить ничего не надо, — процедил Леший зло. — Из говнища не вылезаешь.
Бруно едва не убил его на месте, но сдержался. С Лешим были эти его уёбки, «тоннельщики», все вооружены до зубов, К тому же Бруно был не в настроении.
Закинулись с какого-то нового места, считай что прямо с Лубянки — там какая-то хитрая система, но ему не дали рассмотреть, мешок на голову накинули. А потом сразу пошли эти, как их... коллекторы, ракоходы всякие и прочая муть. Бруно хотел отвести их самой короткой дорогой, это ему было как два пальца, да и время бы сэкономили, но Леший сказал, что Амиру уже кто-то показал короткую дорогу, так что пусть заткнется, и повел группу сам. Иногда он только спрашивал — сквозь зубы так, — не знакомы ли Бруно места, не видит ли он тут случайно золотых дворцов и алмазных ларцов. Бруно тоже нес ему всякую х...ню, потому что был расстроен, к тому же не опохмелившись и без кокса.
Искали часа три, наверное. Или даже больше. И в воду заходили по колено, и в самую настоящую канализацию... Тупоголовые дылды, чего с них возьмешь... Это им-то по колено, а нормальному маленькому человеку по самые яйца, если не выше... А у человека этого и нормального комбинезона нет, дали какое-то говно — старое да порванное, веревочками подвязали, он уже все ноги промочил, в сапогах хлюпает... Бруно даже стало казаться, что Леший спецом кругами ходит, чтобы над ним поизгаляться. Или, что гораздо хуже, Леший хочет его завести в какую-нибудь глухомань и пристрелить там, а начальству потом доложить, что, мол, убит при попытке к бегству. Хитрый. Он даже наручники с него снял. Хрен бы попал, конечно, Бруно бы первый его прикончил, и всех остальных его уёбков отшмалял бы, как картонных зайцев в тире. Только у него настроения нет, вот в чем дело. И он шел, не опохмелившись, без кокса, да и без пистолета!
К тому же, поразмышляв на трезвую голову, человек- звезда пришел к неутешительным выводам. Даже если Леший его и не пристрелит, то взялись за него крепко, а значит, на этот раз не отпустят. Опять потащат в суд, опять впаяют срок, опять погонят на зону. А там не мед, если честно... Правда, на Череповецкой ИК-10/6 Магомед ему жизнь обеспечил хорошую, но если в другую колонию пошлют, то дело плохо,.. Да и Магомед его вряд ли встретит по-дружески, он, небось, за Амира обиделся... Да, лучше к Маге не попадаться! Куда ни кинь - везде клин! Короче, одно стало для Бруно ясно: бежать надо! Все равно куда... Стал приглядываться к обстановке, напряг мышцы, волю в кулак собрал...
В конце концов набрели на какой-то г-образный коллектор, вроде тот самый. Бруно показал, кто откуда шел, кто в кого стрелял. Они его сфоткали и на камеру сняли, как он все это рассказывал и показывал. И тут Бруно окончательно понял, что Леший его на белый свет больше не выпустит, потому что вместо того, чтобы подниматься наверх, они пошли куда-то еще глубже, хрен знает куда. Леший сказал, «Адская щель» здесь какая-то, им типа надо смотаться туда, раз они близко. Ни хуя себе близко!
Еще три часа они брели, ползли раком, протискивались, прыгали и перелезали через какие-то завалы, потом едва не посворачивали себе головы в бездонной широченной шахте, а потом оказалось, что здесь вообще нечем дышать, и все натянули регенераторы, и Бруно тоже дали регенератор, только у него бородища, и маска никак не хотела налезать, из-за чего он едва не склеил там ласты, а в конце концов послал их всех нах.
Но тут они подошли к этой самой «Адской щели», и это была такая блядская щель! такая, блядь, щель!., что от этого зрелища Бруно даже захотелось обратно на Лубянку. Но прикинул: дылды через нее ни в жизнь перебраться не смогут, а вот узенький карнизик вдоль скалы — как раз для него! И рванул он на этот карнизик! Никто по такому узкому не пройдет, но он же Человек- Ядро как-никак. Он же не дылда какая-нибудь - неуклюжая, тупоголовая, пальцем деланная...
Леший со своими орал сзади:
— Стой, Кульбаш! Назад! Там тебя пристрелят!
Он им в ответ:
— От винта, «ах! В гробу я вас видал!
И пошел себе дальше. Равновесие держал, к стеночке прижимался,, чтобы из автомата не сняли. Нормально так шел, |сак канатоходец. Светил себе налобным фонарем, ноги аккуратно ставил цепочкой... А потом блядская щель кончилась, просторно стало, он и побежал подальше от Лешего и его банды. Те почему-то не стреляли, наверное, понимали, что в Бруно Аллегро стрелять нельзя, за него и под международный суд попасть можно, который в этой, как ее, Гаге...
На всякий случай он фонарь-то выключил и ввинчивался в вязкую темноту, как штопор в пробку. Хер они его догонят! И хер найдут! Он тут так спрячется, что сможет хоть сто лет прожить! Жратву найдет, воду, золото... Ему везде хорошо! Голоса сзади становились все тише, а потом и вовсе смолкли. И вдруг, уже спереди, из густой темноты, из пустоты этой черной, до него вдруг долетело: скрип — не скрип, скрежет — не скрежет, карканье какое-то... Будто сидит там впереди огромный черный ворон и говорит ему человеческим голосом, но с явным вороньим акцентом:
— Стой! Стрелять буду!
«Минус двести». «Старая Ветка»
Часовой Башмакин услышал шаги, когда чужакам еще полкилометра оставалось идти до Разлома.
К встрече подготовился без суеты, спокойно. Он каждый день брился, одеколонился, надевал чистое белье. Система ликвидации была активирована, оставалось только разбить колпак, сорвать пломбу главного, «нулевого» тумблера, повернуть — то ли на задержку, то ли сразу на ноль... Что ж, разбил, сорвал. Ничего в нем не дрогнуло при этом. Повернул на первое деление: на шестьдесят минут — максимальное время задержки.
Если не вернется на КП через час, если ранят его или убьют — все взлетит на воздух. Наверху, в Москве, наверное, тряханет здорово. Что-то вроде землетрясения. Может, взлетит на километр вверх столб земли, камней, грязи, а может, полторода провалится в бездонную яму. Или только трещины пойдут по стенам и асфальту да стекла посыплются...
Башнабаш не знал, какова мощность ликвидационного заряда, не знал, где именно он заложен — в найденных документах это не значилось, и ни в одной схеме не прорисовано. Наверное, чтобы не могли разминировать. Но, если мыслить логически, а последние двадцать лет это у него хорошо получалось, то под Бункером вполне могла быть и атомная бомба. Ведь само- подрыв планировался на самый крайний случай, когда враг победил и уцелевшая горстка советского руководства, героически погибая, наносит последний, страшный удар! Так что когда рванет, то мало никому не покажется. Может, не только до Москвы, но и до самого земного ядра достанет!
