Жена по заказу - Драбкина Алла (серия книг TXT) 📗
Как я и думал, Никита согласился пойти со мной. Без энтузиазма, конечно, но и без нытья и попреков.
Вышли мы в семь часов утра. В парадную Ирины вошли прямо-таки следом за почтальоном, переждали, пока он разложит письма на первом этаже, а потом добавили свои извещения.
Почта открывалась в девять, и хоть мы не были уверены, что Ирина поднимется рано и тут же помчится на почту, однако рисковать не имели права и к половине девятого как штык должны были вновь объявиться у ее парадной.
К счастью, совсем рядом с ее домом открылась ночнушка с милым названием «Выпей и закуси».
Я решительно пошагал туда.
– Ты не боишься? – дернул меня за рукав Никита.
Я не боялся, потому что до сих пор в душе оставался ментом и интересовался у старых товарищей, где, что и почем. Ночнушка с таким оригинальным названием не прошла бы мимо моего слуха, если бы была криминальным притоном.
Мы спустились на десяток ступеней и оказались в полупустом, но вполне чистом заведении. За стойкой бара стоял не ражий молодец или блудливая красу ля из тех, которые молоды и красивы только до тех пор, пока не откроют свою пасть. За стойкой стояла женщина лет сорока пяти, выглядевшая неестественно усталой и измученной, потому что освещение было неоновым. Никаких качков поблизости я не заметил, хотя это не значило, что их вообще не было.
– Малолюдно у вас, голубушка! – сказал Никита. – Вы не боитесь тут так вот... одна…
– Я не одна, – спокойно ответила она, – муж стаканы моет… Да и время сейчас не преступное.
Агрессоры давно дрыхнут и не скоро проспятся.
Кто опохмелиться забежит – сам всего боится…
– А если у него денег нет на опохмелку? – спросил он.
– Налью в долг!
– И что, отдают долги?
– Да. Потому что больше им тут идти некуда.
Морду в другом месте начистят только так.
Я не вмешивался в их диалог, ждал, когда она сама обратит на меня внимание. Наконец она, так ни разу и не взглянув в мою сторону, с улыбкой сказала:
– Леха, а ты мало изменился.
Дело в том, что это была Анечка. Моя сотрудница и верная соратница Анечка, с которой мы когда-то дружно пытались защитить изнасилованных девчонок из детского дома, после чего нас так возненавидело все отделение. Урод был сыном.
Полтора часа пролетели незаметно. Боюсь только, никому не интересны наши с ней разговоры о том, как мы дошли до такой жизни.
– Да, я знаю, что я работаю в опасном месте, – сказала она, – но это место гораздо безопаснее теперешней ментовки. Хотя мы с тобой знаем, что и раньше родимая милиция не соответствовала нашим с тобой романтическим представлениям…
– А подвальчик на какие шиши купила?
– Замуж вышла. Это квартира моего мужа.
Влезли в долги, продали все, что можно – и при деле.
В полдевятого мы поднялись и распрощались с Анечкой. Никита как воды в рот набрал: погружен он уже был весь в наше предстоящее дело. Впрочем, выпитое у Анечки сделало нас трезвыми и очень внимательными.
Погода была мерзкая, все говорило за то, что осень будет очень ранняя и потому самые тяжкие питерские денечки со своими тьмой и мразью растянутся надолго. До весны, если она соизволит прийти.
Мы настроились на долгое ожидание и оказались не правы. Ровно в девять, как из пушки, из парадной выскочила Ирина.
– Да она же ночей не спала, ждала этой посылки, – прошептал Никита.
– А ты бы не ждал миллионы?
Почта была недалеко, и нам не пришлось, прячась, следить за Ириной. Кинули взгляд и увидели, как за ней закрылась дверь.
Вот теперь начиналось самое трудное и неприятное для нас.
– Мы пьяны со вчерашнего дня, – приказал Никита, как в детстве, когда мы сговаривались, в каком ключе делать этюд «А вот и мы».
– А вот и мы! – пьяно заорали мы на всю улицу, когда Ирина вышла из посылочного отдела с хозяйственной сумкой в руках (видимо, посылки находились там).
Кто бы видел ее лицо! Я-то за свою жизнь таких лиц навидался и запаха страха нанюхался, но Никита, растерявшись, чуть было не провалил всю игру, потому что на его лице отразилось выражение Иркиного.
– Ну мы вчера и гульнули! – начал я отвлекающий момент, хотя делал это напрасно. Ирине было не до Никиты, ей надо было справиться с собой. И она справилась. Как и Никита.
– Ирка, мы хотим выпить! – пьяно-капризно сказал Никита.
– Но у меня нет денег, – обычным уже тоном ответила она.
– Да при чем тут твои деньги? У нас денег во – целые карманы! – Я вывернул карманы и из них действительно посыпались деньги, заранее скомканные и кое-как напиханные.
Никита начал их поднимать и чуть не клюнул носом. Молодец, не забыл старой науки.
– Но где мы сейчас купим?
– А мы тут как-то видели «Выпей и закуси».
Зайдем, выпьем и закусим!
– Я не пойду в этот грязный кабак!
– Ну по рюмочке, Ирка!
Мы уже влекли ее к Аниной лавочке, и она, видимо, предпочла сейчас с нами не спорить.
– Мне противно идти туда!
– Ну я просто куплю бутылку! – Я ринулся в подвальчик, а Никита за мной, будто спьяну таща туда же и Ирину. Они остановились в дверях, а я прошел к стойке.
– Ты меня не знаешь, – шепнул я Ане сквозь зубы и завопил:
– Хозяюшка! Нам бы с собой! Только не самиздат, а что-нибудь приличное. Мы с дамой!
Аня глянула на Ирину, и та почему-то попятилась назад, на улицу, Никита повлекся за ней.
– Откуда ты знаешь эту мразь?
– Так уж получилось. А откуда ты знаешь, что она мразь?
– Знаешь, Леша, я жалею бомжей, ханыг, падших женщин... сам знаешь, как случается в этой проклятой жизни. Но она! Она! Пьяная лезет целоваться, трезвая не здоровается. Не отдает долгов, корчит из себя королеву, будто я ей должна, а не она мне, а главное, по-моему, она в своей жизни не сказала ни одного слова правды. Потом пару раз мне намекали... без доказательств, что она уходила с пьяными в дым мужиками и они очухивались без копейки… Тебе достаточно?
– Если бы это было все, то я сказал бы, что она святая. Ладно, давай яду, бери деньги и пока.
До лучших времен.
– Осторожнее с ней, – сказала на прощание Аня очень серьезно.
Сумка была уже в руках у Никиты. Он пьяно бубнил, что не позволит даме таскать тяжести. Ирина сообразила, что ей лучше уступить и подыгрывать напившимся дружкам. Она вообще как-то успокоилась. Уж не потому ли, что всерьез привыкла к тому, что ей все сходит с рук? Опасная привычка.
Мы долго и шумно поднимались по лестнице, кажется, даже пели. Наконец вошли в квартиру.
Странно, что я никогда не удивлялся виду ее квартиры. Нет, если не считать пьянок, то грязнулей она не была. Уж если по пьянке размазывала торт по стене, то с похмелья переклеивала обои. Пол тоже был чистым. Вещей мало, но теперь они снова выглядели богато (остались от бабушки-купчихи). Вещи были старинные и мрачные, но она как будто не замечала этого и ничего не сделала для того, чтоб хоть чуть-чуть оживить этот мрак. Ни одного яркого, радующего глаз пятна: ни тюля, ни ярких штор, ни абажура. Все какое-то потрюханное, вышедшее из моды. В общем, в гостиной у нее царила, я бы сказал, наплевательская чистота.
Примерно такого рода порядок наводил в своей квартире я, когда уезжала Светка, и очень удивлялся, что у нее с порога при виде моей хозяйственности портится настроение.
Да, я, мужчина, не мог навести уюта, но, прожив много лет с нормальной женщиной, все же понимал, что такое уют и как он нужен даже нормальному мужику.
Так чем же жила Ирка? Тряпки? Нет, она вечно носила одно и то же. Уютом? Кому уютно в этом скучном голом гробу. Любовью? Спасибо, не надо.
Дружбой? Остереги, Господи!
– Старуха, закуску гони! – гулял вовсю разошедшийся Никита.
Была принесена закуска. Два огурца, помидор и какая-то бурая мешанина чуть ли не из фасоли с вермишелью прямо на сковородке.
Мы с Никитой цапнули по огурцу, потому что есть то, что приготовит Ирина, никогда не хотелось.
А время между тем шло, и мы уже не только играли в алкающих забулдонов, нам очень хотелось выпить хотя бы потому, что наши дальнейшие действия были неясны и страшили нас.