Имя убийцы - Незнанский Фридрих Евсеевич (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
— Анна Артуровна, мы никуда не торопимся. Расскажите мне все, а я посмотрю, что мы сможем для вас сделать. Суд учтет смягчающие обстоятельства.
Она тихо засмеялась.
— Да бог с вами, какие смягчающие обстоятельства?.. Хорошо, будет вам исповедь, присаживайтесь, только медленно, и продолжайте держать руки так, чтобы я их видела. Можете позвонить начальнику милиции, стоящему за дверью, — скажите, чтобы пока повременили со штурмом…
Она закончила минут через двадцать, перевела дыхание. Слезы на глазах уже высохли, она печально смотрела на «благодарного» слушателя.
— Спасибо вам, Александр Борисович. Вы умеете не только интересно говорить, но и с интересом слушать. А сейчас, если вам не трудно, выйдите из дома.
Турецкий беспокойно шевельнулся.
— Вы обещали сдаться, Анна Артуровна.
— Александр Борисович, выйдите из дома, — повторила женщина. — Дайте мне несколько минут побыть одной. Потом я выйду и сдамся. У вас же нет вариантов, согласитесь? К сожалению, у меня уже нет смысла вас убивать… Неторопливо поднимитесь, возьмите обойму, пистолет, только не соединяйте их, умоляю, в одно целое — просто рассуйте по карманам. И уходите, уходите, дайте мне побыть одной.
Вариантов действительно не было.
— Вы не наделаете глупостей, Анна Артуровна?
— Да идите уж, — она раздраженно отмахнулась. — Больше, чем я наделала глупостей, уже не наделаю. Встретимся на улице, Александр Борисович.
Он вышел с горящей головой. На скрип двери взметнулись стволы.
— Господи, с вами все в порядке, — пробормотал Багульник. — Чем вы там занимались — один на один, с женщиной, ночью?
— Примеривал рясу священника, — отозвался Турецкий. — Не идет она мне.
— Что с Шеховцовой?
— Сейчас придет.
Хлопнул выстрел. Закричал мужчина во дворе, забился в истерике.
— Я же говорил, — пожал плечами Турецкий. — Вот она и пришла.
Он развернулся, потопал обратно в дом. Милиционеры, бряцая оружием, потянулись за ним. Ничего оригинального не произошло. Женщина по-прежнему сидела в кресле. Пистолет валялся под правой ногой. Незыблемое правило: мужчины стреляются в висок — чтобы наверняка, женщины в сердце — чтобы лицо в гробу смотрелось нормально. А оно смотрелось вполне нормально — глаза закрыты, губы плотно сжаты, слезинка, вытекшая из-под века, расползлась и блестела.
— Черт… — прошептал Багульник. — Как вы допустили такое, Александр Борисович?
— Я не мог отнять у нее оружие, — пожал плечами Турецкий. — Она обещала сдаться. Ох уж это женское вероломство… Может, и к лучшему, Владимир Иванович. Вы не слишком устали с вашими людьми? Предлагаю прокатиться до Горелок и сообщить семье покойного генерала радостное известие. Заодно и вы все услышите. А здесь пускай поработают криминалисты. Полагаю, сюрпризов больше не будет…
Этой ночью время, кажется, остановилось. Ночь не думала заканчиваться. Когда кортеж из трех машин добрался до Горелок, было только три часа ночи. Дом всполошился от резкого звонка в калитку. Примчался сонный охранник Константин, затрясся, впечатленный обилием мундиров. В дом вошли Турецкий, майор Багульник, оперативники Татарцев, Костромин — мужчина средних лет, задумчивый, неразговорчивый. Сбежала по лестнице, держась за перила, домработница Ольга в кофточке, наброшенной поверх ночной сорочки — щурилась от слепящего света, возмущалась. Турецкий отметил ее безукоризненную сексуальную привлекательность, вызванную не только пробуждением в три часа ночи. Спустилась обеспокоенная Инесса Дмитриевна в махровом халате, удачно скрывающем ее худобу, безутешная вдова Анастасия Олеговна — сильно взволнованная, со спутанными волосами, наспех одетая в шелковый домашний костюм. Спустился даже мальчик в полосатой пижаме — испуганно хлопал глазами, прятал руки в просторных карманах.
— Такой вот шум, а драки нет, — доброжелательно возвестил Турецкий. — Извиняемся за ночное вторжение, это не налет.
— Владимир Иванович, в чем дело? — Инесса Дмитриевна подбежала к майору. — Это, знаете, чересчур — врываться посреди ночи! Как вы можете идти на поводу у этого человека?
— Успокойтесь, Инесса Дмитриевна, — пробормотал майор. — Мы не с плохими новостями. Александр Борисович посчитал, что будет уместно сообщить вам уже сегодня.
— Что это значит? мать и дочь недоуменно переглянулись.
— Присаживайтесь, — разрешил Турецкий. — В этом холле удобные кресла и диваны. Не надо нервничать, Инесса Дмитриевна, Анастасия Олеговна и все остальные. Не надо чая, кофе. «А почему, собственно, не надо? — подумал он. — Ладно, переживу».
— Успокойтесь, дамы, мы нашли человека, который повинен в смерти Павла Аркадьевича, двух охранников и жителя деревни Корольково Регерта, — важно объявил Багульник. — Мы приехали лишь для того, чтобы сообщить вам об этом.
— Господи… — Анастасия Олеговна прижала руки к груди. Прихрамывая, она добралась до ближайшего кресла, села на краешек, пронзительно уставилась на Турецкого.
— Наконец-то, — выдохнула Инесса Дмитриевна, опускаясь на диван.
Нахмурилась домработница Ольга.
— Послушайте, господа милиционеры… и лично вы, Александр Борисович. Все это, конечно, очень мило, благодарим за хлопоты… но неужели приятные новости не могли потерпеть до утра?
— Вы тоже присаживайтесь, — предложил Турецкий. — И вы, Константин. Что вы мнетесь там на пороге? И вы, Леонид. Вы уже почти взрослый, можете послушать наравне со всеми.
Речь предстояла долгой, а времени на подготовку практически не было. Он надеялся, что тройка-другая экспромтов пройдут успешно. Он дождался, пока в холле воцарится тишина, откашлялся.
— Убийца действительно найден, господа. Постараюсь не затягивать свою обвинительную речь. Это следователь прокуратуры Шеховцова Анна Артуровна.
Женщины вновь переглянулись. Анастасия Олеговна чуть заметно пожала плечами.
— Нам это имя ни о чем не говорит, — пробормотала Инесса Дмитриевна.
— Но это не мешает ей быть убийцей, верно? Достаточно того, что ее хорошо знал покойный Павел Аркадьевич. Мне больно вам об этом говорить, Анастасия Олеговна, но у вашего мужа больше года был тайный роман с этой женщиной.
Женщина задрожала.
— Вам об этом не известно?
— Какая ерунда… Павел Аркадьевич не мог…
— Увы. Павел Аркадьевич был хорошим конспиратором. Эти двое были не просто любовниками — они были страстными любовниками. Особенно это касается Шеховцовой… Инесса Дмитриевна, воздержитесь от комментариев. Моя речь не затянется. Итак, любовный роман в разгаре. Свои встречи любовники, понятно, не афишируют. Павел Аркадьевич даже позаботился о связи — выбил для любовницы телефонный номер, звонки на который нигде не регистрируются. Шеховцовой этого мало. Женщину можно понять — она натерпелась в жизни, хочет простого женского счастья. Павла Аркадьевича же идея с разводом не вдохновляет. Но он не может бросить Шеховцову, к которой также привязался. В это время над генералом сгущаются тучи. Он влез в аферу и попал в поле зрения Федеральной службы безопасности. Какое-то количество миллионов долларов Павел Аркадьевич успел растолкать по счетам, но сам он, к сожалению, не невидимка. В одну из встреч он посвящает в эту историю Шеховцову. Женщина воодушевляется, предлагает ему бежать. Из страны. Навсегда. Вместе с ней, разумеется. Вот он, шанс для работницы провинциальной прокуратуры, не имеющей ни перспектив, ни денег, ни счастливой семейной жизни. Павел Аркадьевич колеблется, но она умеет настаивать. А тут он замечает за собой слежку… и в душе генерала воцаряется паника. Он принимает предложенный Шеховцовой план. Любовники встречаются за неделю до трагедии в мотеле «Сан Хайвей», и факт этой встречи становится достоянием пронырливого журналиста Мышкевича. Но Мышкевич не знал, с кем встречался Павел Аркадьевич. Пришлось мне ехать туда лично. Досадная случайность — на территорию мотеля Шеховцова не заезжала, поставила машину недалеко от ворот, но поставила неудачно — перекрыв проезд к котловану. Она посчитала, что работы там не ведутся. Но подъехал грузовик со щебнем, водитель ругался, и охраннику на въезде в комплекс пришлось зафиксировать в журнале номер «Жигулей». Недоразумение позднее Шеховцова уладила, но отметка в журнале осталась. Номер машины чудесным образом совпал с номером «четверки», стоящей у Шеховцовой в гараже. Итак, любовники разрабатывают план. Генерал должен тупо исчезнуть. Лучше всего это выдать за похищение. Он приезжает с семьей в Горелки, в субботу двадцать третьего апреля отправляется на рыбалку. Погода способствует: сыро, дождливо. Шеховцова едет за ними, оставляет машину вблизи проселочной дороги, в покатом овраге, далее следует пешком, продирается через тальник, подкрадывается… В плане любовников гибель охранников не значилась — Павел Аркадьевич категорически настаивал, чтобы Максим и Григорий остались живы. Их следовало просто ранить, обезоружить, а потом человек в маске вынуждает под угрозой оружия генерала сесть в джип и увозит. Что замкнуло у нее в голове — она сама не понимала. В последний миг решила, что нельзя оставлять живых, опасно. Она стреляет на поражение. Одного, другого… Третий выстрел — в воздух: она видела, что Максим ведет съемку, и… как говорится, для пущего правдоподобия. Все произошло как нельзя удачно — телефон оказался под телом, запись шла, но никаких голосов, никакого видео…
