Объяснение в ненависти - Владимирский Петр (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Вера многозначительно переглянулась с Прудниковым.
— Можно нам посмотреть фотографии Инны и вашего сына? — нарушил затянувшееся молчание капитан милиции, уже сообразивший, к чему дело клонится.
— Да, конечно, пойдемте, альбомы в Женечкиной комнате.
Мать пригласила гостя пройти в комнату сына. Вера осталась в гостиной с отцом мальчика. Иссушенное горем лицо мужчины стало еще строже. Оба молчали, каждый думал о своем. Наконец он заговорил:
— Вы уверены, что нашего сына убили?
— Есть такое подозрение.
— Ладно. Если вы думаете этим как-то помочь расследованию… Если это и вправду убийство… В голове не укладывается! Кому он мог перейти дорогу? — Руки отца задрожали, он стал искать сигареты. Не нашел и сказал: — Вера Алексеевна! Простите нас. Жалобу мы написали, не подумав. Настояла покойная сестра, Ира. Вот горе! Сперва он, потом она…
— Да, я знаю. Очень сочувствую вам, — мягко отозвалась Вера. — Крепитесь.
Плечи мужчины задрожали, он отвернулся. В комнату вошел Прудников с хозяйкой дома.
— Там нет фотографий, — доложил Валентин.
— Сережа! Как же это? Куда могли деться снимки? — В голосе женщины звучала еле сдерживаемая истерика.
— Можно мне зайти в комнату вашего сына? — торопливо спросила Вера, стараясь успеть до того, как прольется новый водопад слез.
— Идемте…
В комнате доктор не стала особенно приглядываться к вещам погибшего юноши. И огромный, во всю стену, шкаф-купе осмотрела лишь мельком, и альбом пролистала невнимательно. К удивлению Прудникова и Цымбалов, все свое внимание она направила на трюмо — предмет явно не мужской. Было понятно: на нем хранилось то, что принадлежало неверной подруге. Вероятно, Инна забрала с собой не все женские вещицы, и оставшиеся Женя берег. Вера обнаружила флакон «KenzoKi» с каплей духов на донышке. Открыла пробку, вдохнула запах. Он был очень нежным: аромат ландыша, дыни и свежей травы. Вера закрыла глаза, прислушалась, вздохнула.
— Ну что же, раз нет фотографий — значит нет, — сказала она. — Пойдемте.
— Что будем делать без портрета? — шепнул ей на ухо милиционер, пока их провожали к дверям.
— Запах духов — это тот же портрет, — ответила Вера.
Но капитан не понял ее слов.
— Будем искать знакомых погибшей Ирины Цымбал? И пытаться выяснить, куда эту Инну трудоустроили? — переспросил он.
— Не нужно. Я и так знаю, где она работает.
— И где же? — Капитану уже немного надоели загадки. Хотелось ясности.
— В «Океанимпэксе», — спокойно посмотрела в его недовольные глаза Вера.
Во дворе она заметила пожилую женщину в дворницком халате тускло-синего цвета. Та исподлобья поглядывала на новых людей. Вере она почему-то напомнила гиену. Все ясно. Всех знает, богатых с их евроремонтами люто ненавидит, бедных врачишек и учителишек презирает, все замечает — находка для милиции. Сорок лет подметания лифтов, лестниц и подъездов, комната от жилконторы и нежная дружба с участковыми — все это явственно читалось на ее землистом лице.
Вера повернулась к Прудникову.
— Хотите знать, кто и когда утащил фотографии? Поговорите с этой теткой, думаю, ей есть что рассказать органам!
Милиционер хмыкнул. Совсем докторша раскомандовалась! Но он еще не пришел в себя от посещения семьи Цымбалов и из любопытства был готов подчиниться.
Валентин ткнул под нос дворничихе свое удостоверение, та стала делиться информацией с представителем власти. Делала она это с видимым удовольствием. Пока капитан беседовал с женщиной, Вера присела на скамейку в кружевной тени липы. Дерево рано расцвело, и ее чайный аромат был приятен.
Валентин просигналил из своего «опеля», Вера очнулась и села в машину.
— Куда теперь? — односложно спросил он у своей пассажирки, и она услышала в его голосе плохо скрытое смятение.
— У нас еще много дел, но вначале поговорим, — примирительно сказала Вера, понимая чувства капитана. Ему нужно было выговориться.
— Я вам кто? Мальчик на побегушках? Санитарка для мытья полов? Медсестра для уколов в задницу? Вы меня используете втемную! Не хотите ничего объяснять! Думаете, я тупой мент?..
— Валентин, я так не думаю. Наоборот, я вас уважаю как настоящего мужчину. — Вера смотрела на сердитого капитана, и ее улыбка обезоруживала. Она знала, что через несколько секунд гнев Прудникова улетучится и на его место придет желание вместе делать дело.
— Ладно. Я не говорю о разборках с родителями этого убитого глухонемого пацана. Я должен верить, что они имеют отношение к фирме Пылдмаа. Я должен стоять как чурбан, исполнять роль мебели. Так этого, оказывается, мало! Меня еще посылают собирать сведения у дворника, и она мне дает номер джипа и описание водителя! Слушайте, Лученко, может, вы все это сами организовали?
— Ну-да. Сама всех поубивала, чтобы теперь с блеском раскрыть преступление. Вы абсолютно правы, капитан. А я не права!
Сердитый Прудников неожиданно расхохотался от души. Его раздражение лопнуло, как мыльный пузырь. Нет, решительно невозможно сердиться на такую женщину! И он торопливо выложил, что, ну естественно, тетка видела незнакомый джип «лендровер» во дворе и делала вид, что просто так глазеет, из любопытства. Из машины никто не выходил. Водитель кого-то ждал. Тут эти Цымбалы со второго этажа выскочили, нервные-пренервные, и побежали ловить такси. Она пошла в мусоросборник и так, на всякий случай, как делала все эти годы, записала номер «лендровера» в потрепанную записную книжицу. Когда вышла во двор и заглянула в окно машины, водителя там уже не оказалось. Но она дождалась его на своем наблюдательном посту и хорошо запомнила. Судя по тому, что ее чуткое ухо не уловило звука лифта, он побывал на одном из трех нижних этажей. Вряд ли человек станет бежать без лифта на четвертый. Вот бдительная помощница милиции!
— Ну хорошо, мы найдем водителя. Но что это доказывает? — закончил Прудников.
— Само по себе — ничего.
— Тогда рассказывайте все с самого начала!
— Давайте так, — мягко предложила Вера, — я объясню только то, в чем убеждена на все сто процентов. О том, в чем не уверена, говорить не буду. Чтобы мы с вами не напортачили. Идет?
И она поделилась с капитаном своими соображениями насчет этого запутанного дела. Тот выслушал ее с огромным вниманием. Когда Вера замолчала, он разочарованно сказал:
— Мы пока действительно ничего не можем доказать. Все это очень интересно, мотивы преступлений вы описали складно. Образно говоря, пешка стремится пройти в дамки. Но за руку ее не схватишь.
— Во-первых, если порыться, то косвенных улик наберется порядочно. Можно узнать, сколько «лендроверов» в гараже «Океанимпэкса», кто на них ездит. Можно покопаться в деталях карьеры погибших журналистов, выяснить, где они с нашей пешкой пересекались. И, кстати, подъедем еще в архив ЗАГСа, поможете найти некоторые сведения из прошлого. А во вторых… Да, за руку не схватишь. И тут нужна провокация. Пусть сам себя разоблачит.
— Вера, но ведь это очень опасно! Убиты уже пять человек: Евгений Цымбал и его тетя, журналисты, Карапетян… Вы очень рискуете! Если он решит, что вы догадались…
— Я очень хорошо представляю себе опасность. Какой богатый ассортимент у душегуба: удушение, отравление, а излюбленный способ — сбить машиной! Но остановить его необходимо. И я придумала как. К тому же вы убедились в моих способностях, а я сейчас в ударе.
— Все равно. Будьте осторожны, Вера! — Капитан искренне беспокоился за эту хрупкую женщину. — И ни шагу без договоренности со мной.
