Зимняя гонка Фрэнки Машины - Уинслоу Дон (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
– Все эти люди, – сказал он однажды вечером Фрэнку, когда они сидели около бассейна, – все эти люди – дармоеды. Они все паразиты. Не ты, Фрэнк Макьяно, ты мужчина. Ты любишь меня, потому что мы с тобой мужчины.
Это была правда.
Фрэнк любил его.
Любил память о могучем, щедром джинне, каким был Мак и каким мог стать снова. Но в то время он был параноиком, мелочным и неадекватным параноиком. Да и выглядел он ужасно – когда-то налитое тело обвисло, он похудел. Ел он редко, зрачки у него были постоянно расширены, кожа стала похожа на темно-коричневый пергамент.
– Эти люди, – продолжал Мак, – убьют меня.
– Нет, Мак.
Но они убили его.
Однажды осенью на воскресном приеме Джон Стоун подошел к Фрэнку.
– Он надувает нас.
– Кто?
– Наш партнер, – сказал Стоун и махнул рукой в сторону спальни Мака, где тот проводил время в одиночестве, что было уже обычным делом в то время. И воскресные приемы перестали быть тем, чем они были прежде. Собиралось все меньше народу, а те, что приезжали, были в основном помешаны на сексе или на кокаине.
– Этого не может быть, – отозвался Фрэнк.
– Ну конечно. Половина денег уплывает в нос ниггера.
Фрэнк не хотел этому верить. Но дальше – хуже. Стоун и Шеррелл пришли к Майку с цифрами. Фрэнк отказался в этом участвовать. К воскресенью он придумал шесть причин, почему этого не может быть. Кроме того: а) Мак их не надувает; б) даже если надувает, он делает так много денег, что лучше пусть надувает, чем его не будет; в) Мак их не надувает.
Но Мак надувал их.
И Фрэнк это знал.
Стоун вызвал Мака на разговор и представил доказательства, после чего Мак пригрозил ему. Он пригрозил убить его, убить его семью, убить их всех.
– Он должен уйти, – сказал Фрэнку Майк.
Фрэнк отрицательно покачал головой.
– Никто не спрашивает твоего согласия, Фрэнки. Решение принято. То, что я говорю с тобой, всего лишь вежливость, потому что он твой друг и мне об этом известно.
Ты пришел, подумал Фрэнк, чтобы убедиться, что Фрэнки Машина не воспримет убийство Мака как личную обиду. Вот как Майк среагировал на мою расправу с убийцами Джорджи О. Что ж, у него есть законные основания для тревоги.
– Парни из Лэмп взялись за это дело, – сказал Майк.
Это он предупреждал Фрэнка: захочешь что-то предпринять – схлестнешься с детройтцами.
– А при чем тут семейство Мильоре?
– У них стриптиз-клубы. Его пристрастие и на них бросает тень. Им это не нравится. Заголовки в газетах вредят бизнесу. Фрэнк, он должен уйти.
– Я сам.
– Что?
– Я сам, – повторил Фрэнк.
Все боятся Мака. Еще не хватало, чтобы, запаниковав, его изуродовали до неузнаваемости. Если это неизбежно, то Фрэнк сам все сделает – быстро и чисто.
Так будет по-мужски.
Он мой друг, думал Фрэнк.
Мак был в тренажерном зале. Во всю мощь звучала труба Майлса Дэвиса, игравшего «Пришла беда». Когда Фрэнк вошел, Мак, покачиваясь, стоял на подгибавшейся ноге, а другой ногой ударял по тяжелому мешку.
Мешок едва покачивался.
Мак не заметил Фрэнка.
Фрэнк подошел сзади и из револьвера сорок пятого калибра сделал два выстрела ему в затылок.
Сразу после этого он поехал домой, вытащил из гаража старую доску и отлично навощил ее. Потом отправился на море и позволил волнам крепко побить себя.
С тех пор он не имел никакого отношения ни к лимузинному бизнесу, ни к клубу «Мустанг».
В том же году Пэтти подала на развод.
Фрэнк не возражал.
Он оставил ей дом и Джилл.
51
Еще четыре трупа, думает Фрэнк, пока едет через пустыню.
Англичанин Пэт Портер и его два парня.
И Мак.
Еще четыре кандидата, но вряд ли. Черт, все это было двадцать лет назад. Даже тогда люди говорили, что в Лондоне вздохнули с облегчением, когда Портер и его команда перестали донимать тамошних бизнесменов.
А как с Маком?
У него не было семьи, не было команды. Полицейские Сан-Диего не очень старались расследовать убийство нечестного полицейского, притом еще и бывшего.
Конечно же Майк потерял клуб «Мустанг». Без Мака, который умело управлял клубом, Майк загнал его, а под конец сжег, прежде чем его отобрали Департамент государственных сборов, банки и прочие кредиторы.
Ему предъявили обвинение в поджоге, и он сел в тюрьму на десять лет.
Тотчас Мильоре, как представители Группы, наложили лапу на весь стриптиз-бизнес и неотъемлемые от него проституцию и порно.
Но какое это имеет отношение ко мне? – недоумевает Фрэнк.
Не исключено, что федералы вновь открыли одно из дел и хотят заполучить Мильоре. Поэтому семейка Мильоре решила убрать возможных свидетелей? И Фрэнка тоже?
Если это так, то Майк, возможно, не сам убрался, а его убрали.
Фрэнк съезжает с дороги.
Он устал.
Его словно накрыло тяжелой холодной волной.
Он измучен… в отчаянии. Реальность такова – он должен бежать и драться, бежать и драться и каждый раз побеждать, но в конце концов – и это неизбежно – он проиграет.
Проклятье, думает Фрэнк, я уже проиграл.
И потерял свою жизнь.
Во всяком случае, ту жизнь, которую я люблю. Фрэнк Наживщик умер, даже если выживет Фрэнки Машина. Та жизнь в прошлом – мой дом, раннее утро у моря, магазин, мои клиенты, дети, которым я помогал.
Джентльменский час.
Ничего этого больше нет, даже если я еще жив.
И Пэтти осталась в прошлом.
И Донна тоже.
И Джилл.
Что теперь будет? В лучшем случае короткие свидания в каком-нибудь отеле? Торопливые объятия, отравленные страхом? Может быть, мимолетный поцелуй, «как ты?», «что нового?». Может быть, когда-нибудь у него будут внуки. Джилл пришлет ему свои семейные фотографии. Или он увидит их на мониторе компьютера.
Если больше не будет жизни, так чего беспокоиться?
Почему бы не сунуть дуло в рот прямо сейчас?
Господи, думает Фрэнк, да ты стал как Джей Вурхис.
Это убьет тебя точнее пули.
Фрэнк набирает телефонный номер.
52
Никель ждал этого звонка.
Звонка от Фрэнка. В четыре часа утра он уже не спал, но еще и не проснулся, когда зазвонил телефон.
– Слава богу, слава богу.
– Шерм.
– Послушай, есть чистый паспорт и билеты на самолет. Они ждут тебя в Тихуане, – говорит Шерм. – Завтра утром будешь во Франции. Европейский союз не экстрадирует тех, кто совершил преступление, караемое смертной казнью. С Пэтти и Джилл все будет в порядке. Желаю удачи, друг.
– Я попаду в еще одну засаду, друг?
– О чем ты, черт возьми, говоришь?
Шерм слушает рассказ Фрэнка о засаде в банке и о датчике, с которым он ехал в мотель в Броли.
– Фрэнк, ты же не думаешь…
– А что мне думать, Шерм? – спрашивает Фрэнк. – Кто знал о банке? Только ты и я.
– Ко мне приходили, Фрэнки, но я ничего не сказал, клянусь.
– Кто приходил?
– Ребята. И федералы.
– Федералы?
– Твой приятель, – отвечает Шерм. – Хансен. У них ордер, Фрэнк. За убийство Винса Вены и Тони Паламбо.
Кто такой Тони Паламбо? Наверное, парень с удавкой, который был на яхте.
– Шерм, ты что-нибудь знаешь об этом Тони Паламбо?
– Говорят, он был информатором ФБР в рамках операции «Подсадная грудка».
«Подсадная грудка».
Стриптиз-клубы.
Тедди Мильоре.
Детройт.
– А что за ребята? – спрашивает Фрэнк.
– Я их не знаю. Знаю только, что я им ничего не сказал. Ты где, Фрэнк?
– Да, правильно.
Шерм явно обижен.
– Мы с тобой столько лет…
– Да, Шерм.
– Фрэнк, надо же кому-то доверять.
Надо? Фрэнк думает. Кому? Три человека знали о банке – я, Шерм и Майк Риццо. Единственный, кто не стал бы подставлять меня, это я сам.
Надо найти Майка. Но где его искать? Кое-кто мог бы мне помочь.
Довериться Дейву?
Только потому, что мы дружим двадцать лет?
