В плену подозрений - Макдональд Джон Данн (книга жизни .TXT) 📗
— Хорошо. Счет за услуги я пришлю вам после того, как мы закончим работу. Кстати, нам было бы намного легче, если бы мы знали причины этого «перевоплощения».
— Мне самому тоже очень бы хотелось это знать, поверьте, но пока, увы, толком еще ничего не ясно.
— Можете не сомневаться, я займусь всем этим в первую очередь... Скажите, вы сейчас очень заняты? Сможете найти время ознакомиться с документами по указанному полису?
— Сейчас нет. Скорее всего, где-нибудь на следующей неделе.
Попрощавшись, я повесил трубку. Затем вымыл почему-то вдруг ставшие липкими руки. Но зато я, похоже, нашел другой, совершенно новый способ постараться поставить себя на место Кена. Предположим, вы женаты на очень привлекательной женщине, в которую к тому же страстно влюблены, но затем неожиданно узнаете, что она совсем не та, за кого себя выдает, — ее истинная личность скрыта за какой-то маской. Сорвав эту маску, вы рискуете навсегда ее потерять. Ваша женитьба оказывается чистой фикцией, но без этой женщины жизнь потеряет для вас смысл.
Да, теперь, пока не поступит какая-нибудь проясняющая информация от Уилтера, меня ждут нелегкие времена. Напряжение будет только нарастать. Интересно, а Кену удалось узнать, почему она скрывается под чужим именем? Кто она на самом деле? Почему люди вообще изменяют свою личность? Наверное, чтобы спрятаться от чего-то или кого-то. От последствий уголовного преступления. Или от ответственности. Или для совершения преступления... История девушки, чье имя присвоила себе Ники, в общих чертах мне была уже известна, а вот история самой «Ники» пока еще оставалась покрытой густым мраком. Мне в голову приходили самые ужасные варианты, но при этом, как ни странно, Ники стала намного реальнее, намного понятнее и проще. Для девушки, у которой, по логике, не должно было быть больше жизненного опыта, чем у настоящей Ники Уэбб, в ней с самого начала проявлялось слишком много внутренней усложненности, слишком много самообладания взрослой, опытной женщины. Теперь мне стало ясно, что именно это подспудно тревожило меня четыре года тому назад, но тогда я почему-то не догадался попробовать выяснить точные причины. Нет, это не было ее бездумной или, может быть, даже коварной попыткой стать светской дамой. Похоже, все было намного тоньше и глубже.
После несколько затянувшихся и практически бесплодных логических построений я наконец-то кое-что вспомнил, снова подошел к телефону и сделал звонок, который мне надо было бы сделать сразу после встречи и знакомства со Стэнли Мотлингом. Чтобы найти Морта Брайса и соединить меня с ним, у оператора ушло приблизительно полчаса. В свое время, когда я учился в школе бизнеса, Морт был там одним из молодых помощников декана. Впоследствии он создал свою собственную компанию в Нью-Йорке, которая на контрактной основе частично занималась оказанием помощи в решении проблем промышленного менеджмента, но в основном являлась банком руководящего персонала для всей страны и для большинства регионов мира, быстро подыскивая и незамедлительно предлагая именно тех людей, которые нужны для требуемой работы.
— Господи ты боже мой! Наш пляжный мальчик! — раздался в трубке его бодрый, веселый голос. — Чем, скажи мне, ты там, в Арланде, занимаешься? Возвращаешься на работу? — Тут он вдруг замолчал, а когда снова заговорил, то его голос неожиданно переменился. Я понял, что он вспомнил о смерти Кена. Новости такого рода до его компании доходят быстро. — Извини, Гев, я совсем не хотел шутливого тона. Мне совсем не до веселья. Просто от неожиданности твоего звонка на минуту забыл о твоем брате. Это ужасно, Гев.
— Более чем ужасно, Морт. Куда более. Вот в связи с этим я как раз и пытаюсь кое-что выяснить.
— Надеюсь, ты не забудешь про нас, когда тебе понадобится пара смышленых ребят, чтобы заполнить освободившиеся вакансии. Конечно, производственники сейчас в большом дефиците, но для тебя я уж как-нибудь найду то, что надо. Насколько мне известно, вас завалили госзаказами, так ведь?
— Да, завалили, и еще как. Но я звоню совсем не по этому поводу. На меня с самых разных сторон сильно давят, чтобы теперь, когда Кена больше нет, президентом нашей компании стал некто по имени Стэнли Мотлинг. Мне бы очень хотелось услышать твое мнение о нем, если, конечно, ты его знаешь.
— Да, конечно же я его знаю, но мне, Гев, совсем не хотелось бы высказывать о нем мое мнение.
— Подожди, подожди, разве это не часть твоей работы?
— Да, но только когда я остаюсь спокойным, рассудительным и, самое главное, объективным. А в данном случае все совсем не так. Этот джентльмен мне просто активно не нравится, только и всего. Он умен, очень способен, может, даже талантлив. Выбирай любое из прилагательных этого ряда, и не ошибешься. Но вот мне он почему-то сильно не нравится. Сам не знаю почему, но не нравится, и все тут.
— Он заставил уйти, то есть фактически выгнал нескольких человек, которым я в свое время полностью доверял.
— Значит, они того заслуживали. Вот что я точно знаю про Мотлинга, так это про его способность трезво и объективно оценивать людей. Более того, его готовность делегировать им определенные полномочия, ну и, само собой разумеется, ответственность тоже.
— Ерунда! Вот как раз этого он здесь никогда не делал и, похоже, не собирается делать. Зато хороших работников выгнал. Впрочем, одного из них ты наверняка знаешь. Он пришел к нам через твою контору. Поулсон.
— Значит, ему предложили более хорошую работу.
— Нет, просто Мотлинг заставил его уйти. Равно как и нескольких других, таких же отличных специалистов.
На другом конце провода несколько затянулось молчание. Затем послышалось:
— Может, они его подсиживали?
— Поулсон на такое просто не способен, ты же знаешь.
До меня донеслись какие-то странные звуки, но тут я вспомнил: Морт Брайс еще с тех самых молодых лет имел неисправимую привычку постукивать ногтем большого пальца по зубам, когда напряженно о чем-то думал. Наконец он медленно протянул:
— Да, забавно, а знаешь, весьма и весьма забавно.
— Слушай, Морт, тебе не кажется, что я плачу за междугородный разговор только для того, чтобы узнать то, что уже давно знаю?
— Ладно. Уговорил. Вот что я тебе скажу, Гев. Если Стэнли Мотлинг на самом деле сотворил то, о чем ты мне только что сообщил, то, ради бога, даже не пытайся думать, что это было сделано по глупости, случайно, по причине небрежности или чего-либо в том же духе. У него наверняка была достаточно веская причина, уж поверь мне, старина. Мотлинг не из тех, кто вообще что-нибудь делает без причины. Никогда и ни за что на свете! Поэтому попробуй подумать вот о чем: что конкретно ему даст спад вашего производства? Ты утверждаешь, он выгнал ваших лучших производственников. Зачем? Понизит ли это со временем стоимость ваших акций настолько, чтобы он смог каким-либо образом скупить их все или хотя бы более-менее значимую часть? Хочет ли и, главное, может ли он в конечном итоге стать полным и абсолютным владельцем вашей компании?
— Нет, вряд ли. Структура такова, что у нас более семидесяти процентов акций, и даже временный спад производства не сможет сколь-либо заметно изменить общую картину дивидендов.
— Да, согласен, тогда это может не сработать. Но учти вот еще что: у Мотлинга большой карман денег. В свое время его отец был чертовски талантливым инженером. Мало того, в двадцатые он с большой выгодой для себя строил для русских сталелитейные заводы и предприятия по производству гидравлических узлов к пушкам. Включая рамы для самолетов на Урале. Да, платили ему тогда щедро, даже слишком щедро. Не обошлось, конечно, и без уклонения от налогов, на что тогда, само собой разумеется, обратила внимание налоговая полиция. Впрочем, все так или иначе, можно сказать, образовалось к их полному и обоюдному удовлетворению. Но затем его жена связалась с каким-то русским генерал-лейтенантом или генерал-полковником, точно уже не помню, они быстро развелись, тогда это было просто, и Мотлинг-старший привез еще совсем маленького Стэнли домой. Ему было лет четырнадцать или что-то около этого. Мальчик получил образование сначала в Технологическом институте, а потом в Стэнфордской школе бизнеса.
