Пятерка Мечей - Солнцева Наталья (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

– Все в порядке, – заявил Авдеев, возвращаясь в кухню. – Можете спать спокойно!

– Спасибо вам, Владимир Петрович, – с чувством сказала хозяйка. – Вы меня выручили. Не представляю себе, что бы я без вас делала! Давайте выпьем…

– Чтобы стресс снять? – улыбнулся инженер. – Это правильно.

Они выпили по рюмочке и налили еще.

– Как вы вкусно печете, Дина Лазаревна! – хвалил пироги Авдеев. – А вот моя супруга меня сладостями не балует. Не хочет возиться с тестом, начинкой. Я ее понимаю! Мы оба устаем на работе…

– Что вы! Людмила Станиславовна замечательная женщина! – возразила Динара.

Счастливое разрешение проблемы с трубой расположило ее к людям, сделало доброй. Ей хотелось похвалить жену инженера, чтобы доставить ему удовольствие. В конце концов, она у него в долгу!

– Пожалуй, я пойду, – сказал Авдеев. – А то супруга будет беспокоиться.

Время было позднее, и ему хотелось спать. Но говорить об этом прямо инженер считал дурным тоном. Поэтому он выдумал хороший предлог, чтобы отправиться домой.

– Возьмите! – Дина Лазаревна протянула ему пакет с пирогами. – Угощайтесь на здоровье! Людмиле от меня передавайте привет.

Эту ночь она провела в беспокойном, неглубоком сне, в котором горячая вода заливала ее квартиру, Авдеев открывал окна, чтобы вода выливалась через них наружу, во двор, а господин Вольф от души потешался над его тщетными усилиями…

Глава 21

Ветер поднимал клубы снега на льду Невы, засыпал белой колкой пылью притихшие набережные и мосты, гулял по спящей Дворцовой площади, гудел в трубах старых домов.

Не только Динара плохо спала в эту ветреную, морозную ночь. Анне Наумовне тоже не спалось. Она смотрела, как бродят тени по стенам комнаты, бледным в свете ночника; прислушивалась, как стонет от порывов ветра высокий тополь под окном. Время от времени она дремала, улетая в сонных видениях далеко-далеко от Финского залива, Санкт-Петербурга и окружающих его северных лесов…

Там, куда стремилась ее душа, теплое лазурное море плескалось у песчаных берегов, куда спускались белые пологие ступени от самого дома, – украшенного колоннами, просторного и прохладного, насквозь продуваемого ветром, пахнущим оливами.

– Гликера! Посмотри, какая прелесть! Какой простор!

Две молодые женщины, одетые в тонкие белоснежные хитоны, спускались по ступенькам к морю. Ветер играл их длинными волосами, перевитыми на затылке жемчужными нитями. Над синими волнами носились легкокрылые чайки.

Солоноватый воздух с моря нполнял грудь восторгом и радостью, жаждой путешествий.

– Что это там, вдали?-спросила Гликера, показывая рукой на сияющую рябь моря.

– Это, кажется, финикийское [25] судно.

– Ах, Фионика! Как бы я сейчас поплыла на корабле к берегам, где живут люди с черной кожей, и откуда привозят драгоценные камни и слоновую кость! Там, наверное, мед капает прямо с листьев огромных пальм, а алмазы и рубины валяются прямо под ногами! И повсюду летают такие маленькие, яркие птички… забыла, как они называются…

Фионика снисходительно погладила более юную подругу по плечу. Подобная наивная восторженность вызвала в ее сердце грусть.

– Наши мечты постоянно куда-то стремятся… – задумчиво произнесла она.-Они подобны бабочкам, порхающим с цветка на цветок.

– Что же в этом плохого?-удивилась Гликера.

– Ничего! – улыбнулась ее старшая спутница. Ее зеленые глаза загорелись странным блеском. – Только знаешь, почему бабочки так красивы? Их крылья невероятно хрупки и покрыты переливающейся летучей пыльцой, а век короток, как один-единственный вздох! Именно поэтому они манят к себе взгляды и сердца.

– Только поэтому?

Фионика покачала головой и засмеялась.

– Ты слишком любопытна, дорогая! Пойдем, нам пора одеваться. Скоро приедут гости!

Они с сожалением сделали пару глубоких вдохов и стали подниматься вверх по мраморной лестнице.

– Ты очень хорошо знаешь мужчин,-сказала Гликера.-Расскажи мне о них.

– Зачем?

– Мне хочется, чтобы они также не сводили с меня глаз, как с тебя! И также восхищались мною. Помнишь, сколько подарков привез нам тот красивый воин в золотом шлеме? Как его звали?

– Когда-нибудь случится, что мужчина привезет тебе диадемы и ожерелья, заморские ткани и вина, а увезет с собой твое сердце, маленькая глупышка!

– Ну и пусть! Мне не жалко.

– Ты так говоришь, потому что ничего не понимаешь!-засмеялась Фионика, откидывая назад растрепавшиеся волосы.-Мужчины-это охотники за удовольствиями! Они выпьют весь мед и сомнут крылья бедной бабочки без тени жалости.

– Но ты рада, когда они приезжают к тебе!

– Конечно, рада!-уклончиво ответила Фионика.-Ладно, пошли! Пока мы будем одеваться и причесываться, я научу тебя быть бабочкой, которую невозможно поймать!

Они отправились по длинному крытому дворику, посреди которого возвышался алтарь Зевса, [26] в комнаты для переодевания. Плоская крыша дома хорошо защищала от прямых солнечных лучей, а свет проникал внутрь через проемы в стенах, завешенные тяжелой цветной тканью.

Фионика была гетерой, [27] а Гликера-ее воспитанницей. Они жили на окраине Афин, [28] в большом богатом доме, купленном Фионикой, которая была родом из Мегара. [29] В один прекрасный день прекрасной Фионике стало нестерпимо скучно на втором этаже отцовского дома, где она, вместе с матерью и сестрами занималась пряжей, шитьем и стиркой. Дождавшись удобного момента, она договорилась с одним моряком из Фракии, [30] который помог ей бежать из дому и поселиться в Коринфе. [31] Случайность, которую называют Судьбой, привела ее в дом стареющей гетеры Федры, которая полюбила юную беглянку, как родную дочь. Она научила ее всему, что умела сама,-танцевать, играть на музыкальных инструментах, складывать стихи, вести философские беседы, достойные самого Сократа, [32] и, самое главное, – очаровывать мужчин!

Жизнь в Коринфе у Федры показалась Фионике сладким сном, пролетевшим, как одно мгновение.

– Искусство обольщения-самая тонкая наука из всех, которые я знаю! – любила повторять Федра. – Этому можно научиться, только благодаря природным задаткам. Это должно быть у женщины в крови-уметь понравиться мужчине! Нет правил, которые регулировали бы эту науку: она вся построена на чувствах, обостренных, как слух музыканта. Это не навык, – это чутье, моя дорогая! Это мелодия, которая рождается в сердце флейты! Ее не сыграешь по нотам, потому что нет никого, кто написал бы их… Но у тебя есть этот дар, моя девочка! Я ощущаю его, как волна ощущает дыхание ветра.

Федре было уже за пятьдесят, но она все еще была хороша, – гибкая, несмотря на отяжелевшую фигуру, пышноволосая, с горячими глазами цвета темной меди.

– Какая ты красивая, Федра! – восхищенно говорила Фионика, помогая ей расчесывать густые, тронутые сединой волосы.

– Моя красота здесь, – отвечала Федра, прикладывая руку к сердцу. – Поэтому ей не грозит увядание! Взращивай свою неотразимую привлекательность в душе, а тело-это только цветок, который прекрасен на рассвете, а вечером уже поник. Жизнь бабочки коротка, но воспоминание о ней остается с тобой всегда.

К Федре приезжали двое мужчин, – богатый коринфянин, торговец вином и фруктами, которые он привозил с островов Эгейского моря, [33] и военачальник, по имени Артис. Оба были уже не молоды, но оставались сильными и крепкими, как могучие деревья, закаленные в жизненных бурях. Они привозили дорогие подарки, подолгу беседовали с Федрой за празднично накрытым столом, пили вино и слушали, как Фионика играет на арфе.