Бабки царя Соломона - Донцова Дарья (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Антонина сделала паузу.
— Вот я и подумала: может, дело не в колбасе? Вдруг обе тетушки посещали место временного содержания подследственных? Отыскать Флоткину оказалось просто — Анжела Григорьевна до сих пор проживает по тому адресу, который она когда-то указала при доставке в отделение. Она сразу вспомнила ту историю и рассказала правду, о которой обе женщины умолчали при беседе с дознавателем…
Флоткина и Гришкина стояли в очереди в Бутырской тюрьме, передавали продукты сидевшим там родственникам. У первой за решеткой находился муж, а у второй брат.
Пока стояли в очереди, Флоткина рассказала соседке про супруга-дурака, который украл у бабы в магазине кошелек, и спросила:
— А ты кому харчи приперла?
Гришкина быстро перекрестилась.
— В моей семье таких, слава богу, нет. Соседка заболела, попросила помочь, у меня доверенность от нее.
Флоткину покоробили слова: «В моей семье таких нет», и она свернула разговор.
Продукты женщины сдавали одновременно. Две тетки в форме быстро просмотрели содержимое сумок, потребовали документы. К Анжеле Григорьевне вопросов не возникло, а охранница, занимавшаяся Полиной Макаровной, начала допытываться:
— Здесь написано, что вы принесли передачу брату, но фамилии у вас разные и отчества тоже.
— Он мне родной по матери, — объяснила Гришкина, — посмотрите внимательнее, в бумаге все есть.
Во двор Анжела с Полиной вышли вместе, и тут Флоткина не выдержала:
— Ну ты и птица! Меня опустила, рожу скривила, сказанула: «В моей семье таких нет», а сама брательнику жрачу принесла.
— Отстаньте, — поморщилась Полина, — мы с вами не с одного поля ягоды.
Флоткина разозлилась, толкнула Гришкину, та ответила. Началась потасовка. Когда драчуний повели в отделение, они испугались, сообразили, что не стоит рассказывать о настоящей причине конфликта, поэтому на ходу придумали версию про колбасу…
Детектив усмехнулась.
— Забавная история, не правда ли? Дальше еще занимательнее. Имя ныне покойного брата Полины Макаровны я выяснила быстро, им оказался Гавриил Сухомлинский, по кличке Сух. В советские годы он занимался ростовщичеством, давал деньги взаймы под большие проценты, а помогала ему верная подруга Луиза Хмель. Брак между ними никогда не регистрировался, но имя женщины было вписано в личное дело задержанного Сухомлинского как его гражданской супруги, ей разрешалось приносить передачи и приходить на свидания. Я нашла Луизу и поехала к ней. Хмель ровесница Полины Макаровны, но в отличие от последней не может ходить самостоятельно, прикована к инвалидному креслу, живет в муниципальном доме престарелых. Прямо скажем, условия там ужасные. Ноги у женщины отказали, зато голова ясная, и я узнала много интересного.
Антонина посмотрела на старшего Гришкина.
— Мне продолжать или сами расскажете?
Глава 38
— Мой сын ни в чем не виноват! — закричала Полина Макаровна. — Все ложь! Все!
— У вас не было единоутробного брата? — уточнил Иван.
— Мать, замолчи, — приказал Захар Назарович. — Пусть детектив говорит, а я послушаю.
Юрская кивнула.
— Итак, Луиза страшно зла на родственников Суха за то, что они после смерти Гавриила ни разу не вспомнили о ней…
— Она нам никто! — перебив ее, снова взлетела ракетой Полина Макаровна. — Мало ли с кем Гаврюша спал?
— Мать, — повысил голос Гришкин, — заткнись.
— Послушайте сына, Полина Макаровна, — посоветовал Роберт, — он тертый калач, знает, что лучше выяснить, какой информацией владеет противник, а уж потом реагировать на обвинение.
— Постараюсь кратко изложить суть дела, — пообещала Антонина. — Луиза знала, что Гавриил материально помогал своей сестре и ее сыну. Очень часто заемщики расплачивались с барыгой драгоценностями, часть из них Сух отдавал Полине. И эта часть, по утверждению Хмель, была немалой. Когда Захару исполнилось двадцать лет, дядя привлек племянника к своему бизнесу. На Сухомлинского работали крепкие парни, они навещали должников и пугали их, пока те не расплачивались. Сейчас многие полагают, что советские годы были идиллическим временем, мол, тогда, как пелось в песне, «молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет», сахар был слаще, чем сегодня, и преступлений не совершалось. Но это не так. В СССР существовали ростовщики, наемные убийцы, воры, грабители, мошенники, проститутки, альфонсы, похитители людей, а также нелегальный рынок оружия — весь «джентльменский» набор. Однако в отличие от лихих девяностых, когда преступники сразу хватались за оружие и начинали мочить и своих врагов, и мирных граждан, и милицию, представители криминального мира советских лет на рожон не лезли. Да, людей убивали, только не в ресторане на глазах у десятков посетителей, а тихо. Захар, молодой видный парень, спортсмен, идеально подходил на роль человека, который может выколотить долг, и Гавриил включил племянника в группу своих коллекторов.
Антонина потянулась за водой, а я воспользовалась паузой.
— Полина Макаровна, разговаривая со мной, вы упомянули, что Захар в юности много занимался спортом. На мой вопрос каким, последовал ответ: «Бегом». Тогда эта информация не показалась мне интересной, но сейчас мы ее проверили. Ваш сын вовсе не нарезал круги по стадиону, он увлекался спортивной стрельбой, даже побеждал на каких-то не очень престижных соревнованиях.
Юрская, сделав пару глотков, отодвинула стакан и продолжила расказ.
…Коллекторы Сухомлинского имели при себе оружие, но никогда из него не стреляли, Гавриил не хотел шума. Стволы демонстрировали, чтобы напугать. Увидев направленное в лицо дуло, должники моментально притаскивали шкатулки с драгоценностями, вытряхивали заначки. Пару лет Захар работал у Суха, и дядя был доволен племянником. По словам Луизы, Гавриил нахваливал сына сестры, считал его одним из лучших своих парней. Гришкин часто использовал оружие с глушителем и мог даже пальнуть из пистолета в упрямого заемщика, сделав вид, что собрался его убить, но промахнулся. Для человека, не один год занимавшегося спортивной стрельбой, проделать это было совсем не трудно.
Как-то раз Захар, отчитываясь перед Сухом, похвастался:
— Сегодня такой крутой мужик попался! Ствол увидел — не дрогнул, пуля мимо уха просвистела — он и не пошевелился. Только я тоже не прост. Прицелился в его ребенка, и он сразу все отдал.
— Завелся Захарка не по-детски, — сказал второй коллектор, — его аж затрясло, он побелел, покраснел. Потом, когда уже в машину сел, на головную боль жаловаться начал, затошнило его. Мы у аптеки тормознули, анальгин купили.
— Слышь, парень, ты поосторожней, — сказал Гавриил племяннику. — Еще заболеешь, не надо нам этого. Ну, не получилось с кем-то, не беда, все равно ты у меня лучший.
— Нет! — вспыхнул Гришкин. — Если деньги не вернули, значит, я накосячил, твое доверие не оправдал.
И вот однажды на пути ростовщика и его подручного Захара встретился тихий ученый, обожатель Индии Владлен Андреевич Цапкин. От человека интеллигентного и неконфликтного, ничего тяжелее ложки никогда в руках не державшего, Гавриил не ждал никаких неприятностей.
— Ерунда, — сказал Сух Луизе, — Захарка его сначала мирно попросит должок вернуть, а если тля откажется, покажет пушку. У придурка полно антиквариата, пусть кое с чем расстанется. А то набрал академик хренов чужих денег на свои заграничные вояжи и думает, что ему их подарили!
Но все пошло совсем не так, как планировал барыга. Через три часа Захар вернулся к дяде и признался в убийстве Цапкина.
Сухомлинский знал, что на его племянника неожиданно накатывают припадки ярости, но в молодые годы Гришкин слетал с катушек редко, в основном когда кто-то начинал с ним агрессивно спорить. А с ученым все пошло не так, как обычно.
Владлен Андреевич почему-то не испугался коллектора с пистолетом, спокойно сказал:
— Простите, у меня сейчас трудности.
Разговор сначала тек мирно, знаток Индии согласился расстаться с кое-какими экземплярами из коллекции. Потом Захар показал на скульптуру из желтого металла, смахивающего на золото. Вот тут Цапкин воскликнул:
