Коллекция страхов прет-а-порте - Литвиновы Анна и Сергей (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗

– В этом месяце – да, только их. Соне – три недели назад операцию сделали, Лерочке – десять дней тому как. Но с Блохиной Марат, оказывается, работает уже больше двух лет. И за это время, – Дима вновь сверился со своими записями, – через ее клинику прошло восемнадцать юных и прекрасных фотомоделей.

– И сколько, интересно, он получал за каждую? – заинтересовалась Надя.

– Знаешь, немало. Очень немало. По пяти тысяч долларов за особь.

– В смысле, за яйцеклетку?!

– Нет. В смысле, за девушку.

– И все равно странно!.. – удивленно воскликнула Надя.

– Почему же странно?

– Да потому, что я читала – в твоих же, кстати, «Молодежных вестях» – как беременные девочки с Украины специально приезжают в Москву. По приглашению подобных клиник. Потому что им здесь обещали, – Надя, ступая на скользкую тему, как обычно, смутилась, – по триста долларов за плод. Всего по триста!..

– Ну, и ничего странного. То ж безвестные хохлушки! А Марат доктору Блохиной – эксклюзив поставлял. Племенной товар. Красоток и победительниц конкурсов.

– Так ведь разницы нет, от кого стволовые клетки получать… – пожала плечами Надя. – Хоть от красотки, хоть от хохлушки, хоть от бомжа. Зачем же Блохиной платить Марату целых пять тысяч долларов за его фотомоделей – если в Москве полно неудачниц, которые и за пару сотен на что угодно согласятся?

– Ну, этого я тебе не скажу, – вздохнул Полуянов. – А вот табличку, куда Марат все свои расчеты с Блохиной записывал, продемонстрировать могу. – Дима развернул ежедневник. – Вот она, Маратова черная бухгалтерия. Смотри.

– «Расчеты с И.В.Б.», – прочитала девушка заголовок. – Ясно. Аббревиатура понятная – с Ирэной Валентиновной Блохиной. Первая запись аж пятнадцатого мая позапрошлого года… Юля Ю. – аванс тысяча долларов.

– Это, видно, в тот день, когда Ирэна Валентиновна решила, что девушка ей подходит. И заявила, что той якобы миому будут вырезать, – прокомментировал журналист.

– Теперь – двадцать пятое мая. Юля Ю., контракт исполнен, – еще четыре тысячи…

– А это, наверно, в тот день, когда у нее эту, так сказать, миому вырезали. А на самом деле – яйцеклетки достали! – азартно воскликнул журналист.

– Да, похоже… – кивнула Надя. – И сколько, ты говорил, они девчонок так надурили?

– Восемнадцать. Последними, как ты понимаешь, были Соня П. и Валерия Л. Такая же схема – сначала аванс, через десять дней полная выплата. И деньги за Леру с Соней Марат, кстати, только неделю назад получил… Ну, как – бомба?

– Бомба, – согласилась Надя. И прибавила: – Для газеты.

– Для следствия – тоже, – не согласился журналист.

– Ты так считаешь? Но тут ведь даже фамилия Блохиной не указана, только инициалы, И.В.Б… А мало ли кто эта И.В.Б.? Совсем не факт, что Ирэна Валентиновна Блохина. Ее-то подписей нигде нет…

– Ну, во-первых, всех этих Юль Ю. и иже с ними можно найти. И сводить к врачам – пусть доктора заключения им выдают, такие, как у Лерки было…

– Если девочки, конечно, на это согласятся, – протянула Надя.

– Согласятся, – заверил Полуянов. – Пусть не все – но хотя бы кого-то мы уговорим. А нет – менты принудительную экспертизу назначат.

– Хорошо, пусть так, – кивнула Митрофанова. – Допустим. Удалось доказать, что Блохина изымала у пациенток без их ведома яйцеклетки. Но это разве такое уж большое преступление? Как, интересно, его квалифицируют? Нетяжкий вред здоровью?

– Мошенничество, наверно. И нанесение телесных повреждений.

– Значит, если адвокат хороший, – срок условно дадут, – вздохнула Надежда.

– Но репутации Блохиной в любом случае конец. И бизнесу. Да к ней ни один человек больше лечиться не пойдет! И девчонки потерпевшие иски вчинят.

– Это все хорошо, – согласилась Надя. – Но мы ведь с тобой подозреваем, что Ирэна Валентиновна еще и к убийствам причастна… В Маратовых документах ничего такого про это нет?

– В документах – нет, – покачал головой Полуянов.

– Жаль… – расстроилась Надя.

А журналист хитро улыбнулся:

– Зато есть еще одна штучка… не документ, правда… но все равно очень забавная…

Он медленно полез в карман. Еще медленнее вытянул оттуда небольшой бумажный пакетик. Задумчиво повертел его в руках.

– Это тоже в Маратовой папке лежало…

– Ну, не томи! – попросила Надя.

– Давай руку, – приказал Дима.

Митрофанова послушно подставила ладонь. И Дима вытряхнул на нее… пуговицу.

– Что это?.. – удивилась девушка. – Ничего не понимаю.

– А ты логотип прочитай, – подсказал Полуянов.

Надя прищурилась:

– Роберто Кавалли.

– Ну, поняла? – предвкушающе поинтересовался журналист.

– Опять нет, – вздохнула она.

– Вот что бывает, когда всю ночь на чужом сексодроме дрыхнешь без просыпу, – укорил журналист. – Как мозги-то застаиваются! – И подсказал: – Ты вспомни, Лерка вчера об этом говорила!

– Да она много чего говорила, – буркнула Надежда.

– А в том числе – что на показе, где Соню убили, она встретила Блохину… И та была одета…

– Точно, в костюм от Кавалли! – вскричала Надя. И пораженно взглянула на журналиста: – Думаешь, это пуговица от того самого костюма?!

– Ну, не на сто процентов, конечно. Однако такая вероятность, как говорится, не исключена.

– Давай поцелую, – неожиданно предложила Надя.

– Зачем? – опешил журналист.

– Экий ты вежливый, – усмехнулась Надя и чмокнула Полуянова в щеку. – На радостях! Это же какая получается схема! – Она села на постели – и даже внимания не обратила, что кофточка у нее подрасстегнута, а добрая половина бюста выставлена на Димино обозрение. – Ты ведь помнишь, как было? Считается, что Сонин труп нашла я, – но я ведь ее даже не видела, я в туалете перед зеркалом стояла, а она… она лежала в кабинке. Потом пришел Марат – именно он открыл дверь в кабинку и наткнулся на тело. И выскочил оттуда, кстати, не в сию же секунду… Значит, там эта пуговица и была, где-то на видном месте. Пуговица от костюмчика доктора Блохиной. – Надя зябко поежилась.

Полуянов не спускал с нее внимательного взгляда. Попросил:

– Продолжай!

– Это я в полном шоке была, а Марат – все-таки мужчина. Хоть и труп перед глазами, он не растерялся. И быстро скумекал, что к чему. В модельном же бизнесе работает, привык, наверно, замечать, кто во что одет… Так что пуговицу мигом приметил, подобрал и от следствия скрыл, а сам начал докторшу шантажировать. За что и поплатился. Супер картинка получается!

– Супер, – согласился Полуянов.

Вдруг склонился к Надежде и впился в ее губы требовательным поцелуем.

Сказать, что она опешила – не сказать ничего. Полуянов, Димка, друг детства! Давний, недостижимый идеал!.. Красивый, мужественный, умный, из иного, сияющего и успешного мира!..

– Что… ты… делаешь? – прошептала Надя, отвечая на его поцелуи.

– Не говори ничего… Просто ничего не говори… – тихо и ласково попросил журналист.

Его рука, теплая и сильная, скользнула на ее грудь, нежно коснулась сосков, поползла ниже… Наде было и приятно, и страшно.

И тут зазвонил телефон. Димин мобильник. Мелодия у звонка оказалась неприятная – словно сирена у «Скорой помощи». Надя вздрогнула.

– Ч-черт… – пробормотал журналист.

Надя ждала, что он прибавит: «Плевать!» Но Полуянов досадливо отстранился. Виновато пояснил:

– Это с работы.

Схватил аппарат и рявкнул:

– Слушаю!

Надя же принялась лихорадочно застегивать кофточку и поправлять волосы. Вот дура она! На любовь губу раскатала, а журналист, похоже, просто свободное время с ней проводил. А с работы позвонили – так «любовь» сразу и кончилась.

Дима же тем временем строго сказал в трубку:

– Как, вы сказали, вас зовут? Да, очень приятно…

Надя с удивлением наблюдала, как вытягивается его лицо. Прошептала:

– Кто это?

«Сонькин отец», – черкнул Полуянов на страничке блокнота.

Митрофанова в изумлении покачала головой. А журналист – его тон теперь заметно смягчился – продолжал: