Синдром синей бороды - Витич Райдо (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Они дошли до машины, и Греков прислонил девушку к авто, под насмешливым взглядом Уварова, открыл дверцу, помог Лике сесть:
— Не страшно?
— Нет. С тобой ничего не страшно, — заверила его девушка, блаженно улыбаясь.
— Хорошо, — сказал, закрывая дверцу.
— Специально накачал? — усмехнулся Константин. Вадим лишь мазнул по его лицу взглядом и сел за руль. Костя, благоразумно смолкнув, бухнулся на заднее сиденье.
— Ты не на машине? — спросил Греков.
— Не-а, ребята на ней работают, сюда подбросили и укатили.
— Что так бедно с транспортом?
— Да три разом встали. Невезуха.
— Бывает, — бросил Вадим, выруливая на проспект. Накрыл руку девушки своей ладонью, отвечая на ее нежную улыбку, немигающий, влюбленный взгляд, что очень нравился ему. Костя покосился на сомкнутые руки и озадаченно отвернулся: чтоб Грек бабу за руку держал, как юнец, должно случится что-то веское. Чудо, не иначе. Да только староваты они для чудес, да и девчонка на прекрасное ведение, от которого голову напрочь сносит, не похожа. Выходит, использовать ее Вадим решил для какой-то надобности? Против Грековых, как слепую пешку? Или погулять да откинуть? А вот это зря, грех так с убогими-то. А что убогая и без специалистов видно. Эх, Грек, что ж с тобой жизнь-то сделала?
— Что молчишь? — покосился на него Вадим в зеркало.
— Потом скажу, — буркнул и в окно уставился.
— Константин… а по отчеству? Нет, скажите, как ваше отчество? Как к вам обращаться? — пристала девушка к Уварову, когда они поднимались в квартиру. Мешала идти, выглядывала из-за плеча Вадима, то и дело, останавливалась. Тот нехорошо смотрел на нее, придерживая за талию, терпел и вот — надоело. Встал, прислонившись к перилам, покосился на друга и Костя понял, о чем подумал Грек: ему явно не нравилось внимание девушки к нему, ревность проглядывала в холодном прищуре Вадима. `Чудеса', - опять подивился Уваров и, зная друга, приготовился к выпаду. Так и случилось.
Тот резко отстранился от Лики, чуть оттолкнув ее к стене, и шагнул вверх. Снова остановился. Девушка оказалась на середине лестницы, меж мужчинами: наверху Вадим, внизу Костя. Он укоризненно глянул на Грека: не вовремя ты экспериментируешь.
Лика, качаясь, стояла и тоже во все глаза смотрела на Вадима, не понимая, почему он отстранился, что она не так сделала? Тот в упор смотрел на нее и не шевелился, хоть и видел, понимал, что она может упасть с лестницы, не устояв на ногах.
— А ты садист, Грек, — протянул Константин обвиняя. Приготовился подхватить Лику если та начнет падать. И опешил, услышав недовольное шипение:
— Не смейте оскорблять Вадима! Вы! А еще другом называетесь! Да какой же вы друг?!
Уваров скрипнул зубами и презрительно скривившись, уставился на Грекова:
— Ну, что? Добился? Это хотел услышать?
Вадим отвел взгляд, закаменев лицом, и шагнув к Лике, подхватил ее на руки:
— Тише, малыш, — попросил виновато. — Костя абсолютно прав. Извини меня.
Уваров успокоено зашагал следом, то и дело внимательно поглядывая на пару: хмурого Вадима, притихшую на его руках девушку. И чудилось ему, что Греков увяз в девчонке, только сам того еще не понимает или боится признаться себе.
`Надо бы ему мозги вправить, пока дел не натворил от большого ума. А то ведь устроит ад, а потом сам кается будет. Ох, Грек… — подумал.
А Вадим уже стоял у квартиры и помогал Лике открыть замок.
Дверь распахнулась, и гости на минуту замерли на пороге, не обращая внимания на приглашающие фразы хозяйки. В квартире пахло так, словно в комнатах цвели сады. Мужчины переглянулись:
— Яблоки, — предположил Костя.
— Черемуха и сирень, а еще мята, — тихо заметил Греков. Взгляд стал тоскливым, как у побитой собаки. — Я помню этот запах — мамин… Сколько лет прошло?… Её не помню, а запах…
— Любопытную ляльку ты себе нашел, — хмыкнул Уваров, подталкивая Вадима внутрь жилища. — Хорош ностальгировать. Лови подругу, пока носом линолеум не собрала.
— Она не лялька, — процедил Греков и пошел за Ликой.
Костя, закрыл дверь и сел на край тумбочки с телефоном, оглядывая квартирку: хороший обзор убогого жилища. Бедненько, но чисто и уютно. В принципе нечто подобное он и думал увидеть. И загрустил: а ведь он и Вадим выросли вот в такой, не особо изысканной, обстановке.
Лика забыв снять куртку закрутилась по кухне, радуясь что в кои-то веке принимает гостей. Ей хотелось проявить максимум гостеприимства, и она, борясь с туманов в голове, принялась вытирать и без того чистый стол.
— Что ты делаешь? — мягко спросил Вадим, отбирая губку. — Сними куртку, сначала.
Девушка смущенно улыбаясь, стянула верхнюю одежду и хотела повесить ее на вешалку, но Вадим не дал, отобрал:
— Я сам, — вернулся в коридор, скидывая плащ с плеч. Замер на пару секунд у стены, разглядывая прибитую к ней железную вешалку с черными шариками на крючках: когда он видел такую последний раз?
Костя повесил свою куртку, хлопнул мужчину по плечу:
— Да, старик, это не твоя импортная прихожая в квартире на Невском.
И пошел на кухню:
— Не хлопочи хозяйка, нам много не надо…
— Ой, да вы что? — всплеснула ладошками Лика. — Как это не надо? Сейчас все будет!
Принялась шарить в холодильнике в поисках закуски и вспомнила: коньяк! А к нему шоколад!
— Мужчины у меня есть очень хороший коньяк, и шоколад. Вот! — достала бутылку из шкафа и с гордостью водрузила на стол. — Господи, шоколад забыла!
— Ляль перестань, а? — попытался остановить ее Константин, чувствуя себя неудобно перед девчонкой. Но та не слышала, продолжала метаться по маленькому пространству: достала рюмочки, блюдце, открыла форточку.
— Это если курить захотите, пожалуйста, я не против, будьте, как дома.
Уваров покосился на Грекова: уйми ее, а?
Но тот не смотрел на друга. Взгляд Вадима был прикован к бутылке дорогого, французского конька. Початой. Выпитой на треть.
Шагнул к столу. Покрутил бутылку: где-то он такую уже видел, недавно… Да, в баре Егора.
— Лика, откуда у тебя коньяк?
Девушка, уловив недовольные нотки в голосе Вадима, подумала, что он заподозрил ее в пристрастии к алкоголю, и поспешила развеять его сомнения. Замахала руками смеясь:
— Что ты, Вадим, мне вообще пить нельзя. Константин Георгиевич когда выписывал строго настрого запретил!
Мужчины переглянулись: Костя обвиняющее уставился на Вадима, а тот озабоченно нахмурился. Девушка же не заметив их переглядов продолжала щебетать, вгоняя обоих в мрачное состояние и без того не радужного настроения:
— Это Егора Аркадьевича. Он иногда заглядывает, расслабляется. Правда ему совсем пить нельзя, как и мне. У него сердце последнее время часто болит… Вадим, ты повлияй на него, пожалуйста, объясни, что нужно беречь свое здоровье. Я пыталась, но разве он слушает?
Греков кивнул, красноречиво покосившись на бутылку: я ему расскажу и объясню, и коньячком напою… до смерти!
Уваров шумно, протяжно вздохнул: `весело'.
— Ляля отдохни, иди-ка телек посмотри, сериал какой-нибудь. Дай нам с Вадимом поговорить.
— Я вам мешаю, — сообразила Лика. — Извините.
Уваров поморщился и сел за стол.
— Это ты нас извини.
— Нет, что вы? Все нормально, я же понимаю… Общайтесь, не буду мешать, — пошла Лика прочь из кухни.
Греков проводил ее взглядом. Взял бутылку, и вылили ее содержимое в раковину:
— Костя, хочешь пятьсот тысяч?
Тот бровь выгнул от неожиданности предложения:
— За что?
— Просто так.
— Э-э, нет, — качнул головой. — Не надо.
— Почему? Пятьсот тысяч долларов. Представь.
— Представляю, поэтому и не хочу. Что я с ними делать-то буду?
— Не знаю. Придумаешь. Еще пару фирм откроешь или в чулок положишь.
— Не-е, Вадим, я зарабатывать привык и мне хватает. На ляльку вон лучше их потрать, если лишние.
— Угу, — сел напротив друга. — Что скажешь по делу?
