Чары Клеопатры - Головнёв Леонид Петрович (мир книг .TXT) 📗
— От центра.
— Порядком. Да и от моря далековато, а транспорт хреновый. Так что, ежели вам пляжиться нужно — не завидую.
— Разберемся.
— Есть такой еврейский анекдот, — ухмыльнулся таксист. — Встречаются в Жмеринке два еврея. Один спрашивает: «Мойша, где тебе лапсердак шили?» — «В Париже», — отвечает Мойша. «Это далеко от Жмеринки?» — «Три тысячи километров». — «Вы подумайте, так далеко от Жмеринки, а неплохо шьют!»
— Мораль? — не понял Ильин.
— Простая: далеко от моря — это еще не значит, что вам плохо будет. Смотря к кому едете.
— Надоели, небось, вам приезжие шишки?
— Наоборот! Мы, сочинцы, можно сказать, молимся на них.
— Гостей любите?
— Как собака палку. У нас такие гости круглый год, можно сказать, во где сидят, — провел он рукой поперек горла. — Сочи — город особый: гость на госте сидит и гостем погоняет. Народ городской разлагают, особенно — молодежь.
— Проституция?
— Не в этом дело. Да это и не самое плохое, между нами говоря.
— А что же хуже?
— Человек из России, допустим, сюда раз в год приезжает — и даешь роскошную жизнь! Гулянки, пьянки, сабантуйчики. А до этого он, может, год, а то и не один, вкалывал, деньги копил, чтобы отдохнуть да чуток расслабиться. Ведь когда вернется домой, снова будет вкалывать на всю катушку. А наш-то молодняк смотрит и думает: во как надо жить! Вот к чему нужно стремиться. Ну и стремится… Всеми доступными способами.
— Дурной пример заразителен.
За разговорами Ильин не заметил, как прибыл на место. Здесь ничто не напоминало город-курорт Сочи. Приземистые одноэтажные домишки, лениво поклевывающие по зернышку куры… Коза, привязанная к колышку…
Машина остановилась возле единственной кирпичной пятиэтажки.
— Вот этот дом, — сказал водитель, — когда-то для санаторного персонала построили.
Получив деньги, он лихо развернулся и уехал.
Ильин поднялся по пахнущей кошками лестнице на третий этаж, позвонил. Наташа, не спросив, открыла сразу, словно стояла за дверью и ждала звонка.
— Ну, здравствуй, — произнес Ильин и поставил на пол дипломат. Хотел обнять ее, но Наташа отстранилась. — Ты что не спрашиваешь, кто это. А вдруг грабители? — сказал Ильин.
— Тише, Светка спит. А грабителям здесь делать нечего.
— Ну, что, так и будем стоять тут? — понизив голос, спросил Ильин.
— Извини. Заходи.
Наташа провела его на крохотную кухню, где только и было место для двоих.
Не дожидаясь приглашения, Ильин сел на табуретку и в который раз почувствовал, что здорово устал. Знала бы Наташа, какие у него были дорожные приключения, вот тогда бы точно на порог не пустила.
— Получила мою телеграмму?
— Зачем ты приехал? — ответила Наташа вопросом на вопрос.
— Наташа, я сожалею о случившемся.
— И слава богу.
— Нам надо серьезно поговорить.
Она пожала плечами:
— Говори, я слушаю.
— Может, чайком угостишь?
Наташа чиркнула спичкой, поднесла ее к газовой конфорке:
— Ты везучий: сегодня газ дали. Три дня не было. Наверное, начальство в город нагрянуло отдыхать.
— Наташа, послушай, — проговорил Ильин, глядя на ее узкую чуть сутулую спину. — Давай начнем с нуля.
— Ильин, у меня полная пазуха этих нулей, надоело. — Когда они с Алексеем ссорились, она всегда называла его по фамилии.
— Последняя попытка.
— Разве дело в количестве попыток? — Она села к столу. — Жить рядом и быть чужими… Что это за жизнь?!
— У нас — ребенок.
— Это единственное, что заставляет меня поддерживать с тобой отношения.
— Ну, так давай подумаем о ребенке. Ну, прости меня, на какую жизнь ты ее вот здесь обрекаешь? — Он обвел взглядом кухню. — Я как подумаю…
— Ты о ней думаешь? — прервала его Наташа. — Я твоих отцовских прав, как видишь, не отрицаю. Впрочем, как и обязанностей.
— Ну, вот и хорошо! — оживился Алексей. — Если домой не хочешь пока возвращаться, то давай подумаем о квартире… Для дочери! Ну, не здесь, конечно. Скажи же что-нибудь.
Наташа отвернулась, чтобы Ильин не видел в ее глазах слез:
— Ты стал такой щедрый? Процветаешь?
— Я бы не сказал… Увольняюсь из армии.
— Ну вот, — вздохнула Наташа, — а говоришь о семейной жизни. О квартире…
— Я буду работать у отца, у нас будут деньги. Мы купим квартиру…
— Довольно, Ильин! — остановила его Наташа. — Опять деньги, деньги…
Она заварила чай, налила в стаканы, пододвинула сахарницу:
— Пей.
Он взял ее за руку:
— Наташа.
— А вот этого не нужно, Ильин. — Она отняла руку.
Чай так и остался нетронутым.
— Хорошо, хорошо, — согласился Алексей. — Ну хоть Светку покажи.
— И Свету не могу показать. Она стала такая нервная — ночью потом спать не будет.
— Могу я хоть издали посмотреть на родную дочь?!
— В другой раз, Ильин. Мне долго придется ребенка успокаивать, что-то объяснять ей. В другой раз.
Он поднялся:
— Я посмотрел торговлишку тут на вокзале, цены обалденные… Как тебе на жизнь хватает?
Она запахнула халатик на груди, ответила сухо:
— Нам ничего не надо.
Ильин достал несколько крупных купюр, положил на стол, шагнул к двери.
Наташа от денег не отказалась, не стала совать их Алексею в карман. Попрощавшись, он вышел на улицу.
Долго ловил «левака», чтобы добраться в центр, до гостиницы, — окраинная Лесная улица была пустынной, машины на ней появлялись редко.
Разговор с Наташей оставил в душе Ильина горький осадок. Она встретила его как чужого… На Светку не позволила взглянуть. Может, у нее кто-то появился? Надо завтра еще раз попытаться с ней поговорить.
По пути в гостиницу Алексей заехал в универмаг и купил недорогой серый костюм — в своем мундире в курортном городе он выглядел белой вороной — и светлые, под цвет костюма, туфли.
В номере он немного отдохнул, принял душ. Потом решил переложить содержимое карманов мундира в новый пиджак и наткнулся на странную бумажку. Развернул. На ней ровным почерком было написано: «Жду в 21.00, ресторан „Сочи“. Клеопатра».
Ильин несколько раз перечитал записку, не веря своим глазам. Клеопатра! И сразу забылись Наташа, разговор с ней. Он бросил лихорадочный взгляд на часы — четверть десятого!..
…Оделся Ильин быстрее, чем солдат-новобранец по сигналу дневального. Правда, галстук был чуть перекошен и шнурки на туфлях долго не желали завязываться, но это мелочи! Успев кое-как причесаться уже в скоростном лифте, он почти вбежал в зал ресторана.
Здесь царил уютный полумрак, играл оркестр, на зеркальном паркете перед эстрадой медленно двигались пары.
Ильин огляделся — Клеопатры не было. От досады он чуть не выругался. Не дождалась, конечно. Проворонил, тюфяк несчастный. Но и она хороша — не могла записку на столе в купе оставить. Чуть успокоившись, понял, что нет, не могла: он ведь дрых без задних ног, а проводница — та самая, сторублевая — вполне могла бы записку выбросить, просто из зловредности. А откуда она узнала, что он в этой гостинице остановится? Ах, да! Сам же сказал…
Ну, да что теперь вздыхать…
Он еще раз оглядел зал и, понурив голову, направился к выходу. И в это время заметил, что кто-то машет ему рукой. За столиком, стоящим у окна, сидела Клеопатра! Она выглядела свежей и в черном облегающем платье показалась еще изящнее, чем тогда, в купе.
— Ты заставляешь себя ждать, — проговорила она с упреком. — Я уже собралась уходить.
— Виноват.
— Присаживайся.
Он послушно сел, и тут же появился официант. Видно, его знакомую здесь хорошо знали. Даже не посоветовавшись с Алексеем, она сделала заказал.
Когда официант отошел, она, оглядев Алексея, спросила с иронией:
— Где это ты отхватил такой сверхмодный костюм?
— Другие по размеру не подошли, — ответил Алексей.
— Все равно он лучше на тебе сидит, чем твой мундир. Как ты устроился?
— Нормально.
Официант принес тарелки с закусками, и они замолчали, ожидая, пока тот отойдет. Затем Ильин возобновил разговор:
