Записки прокурора - Безуглов Анатолий Алексеевич (мир книг .TXT) 📗
— Да, я совершил ошибку, когда послал на экспертизу деньги выборочно, а не все сразу, — вздохнул Коршунов.
— Не огорчайтесь, Юрий Александрович. Я чуть не сделала ещё более серьёзный промах — хотела сдать их в банк, — улыбнулась Гранская.
— Что бы могла значить вся эта петрушка? Зачем понадобилось портить настоящие деньги? — задал я вопрос.
— Вот это и остаётся пока загадкой, — ответила Гранская. — Я думаю, самим нам трудно будет во всем этом разобраться. Наверное, придётся Юрию Александровичу поехать в область и обратиться в научно-технический отдел. Просмотреть все, что связано с денежными махинациями, с подделкой ценных бумаг.
— Будет исполнено, — откликнулся Коршунов.
— Это правильно, — сказал я. — И все-таки, Инга Казимировна, какая-нибудь версия у вас есть?
— То есть даже ума не приложу, — призналась Гранская. — Если бы не эти две поддельные купюры!..
Я усмехнулся.
— Вот-вот, вы сейчас скажете: отгадка — ключ ко всей истории. — Гранская и не собиралась скрывать иронию.
— Не скажу. Вы это сами сказали, — в тон ей ответил я.
— Спасибо на добром слове… Честно, будь все деньги без изъяна, можно было бы строить различные предположения: лже-Луговой убит или сбежал, боясь разоблачения… Да мало ли ещё. Или деньги фальшивые. Тоже легче… А у вас ничего?
— Как и у вас, — засмеялся я.
— Юрий Александрович? — повернулась Гранская к старшему лейтенанту.
Тот солидно помолчал.
— Хитро больно, — произнёс он. — Прямо какой-то научно-технический эксперимент… Однако зачем было парню бежать от таких денег? Он ведь наверняка знал, что они настоящие.
— Так ведь Шатров их спрятал, — сказала Гранская.
— Вот и я говорю. Пропали деньги, пропал и Луговой-Гребцов.
— Улавливаю, — кивнула следователь. — Он исчез после того, как лишился денег. А не вместе с ними…
— Убийство вы отрицаете? — спросил я.
— Нет. Но если и совершено, то только не Шатровым. Совершенно пьяный… Убить, возможно, и убил бы, но скрыть следы…
— Хорошо, — сказал я, — не будем гадать.
— Вот именно, Захар Петрович. Всесоюзный розыск, мы здесь… Подождём. Ничего не попишешь…
С тем мы и разошлись.
Коршунов поехал в область. Потом в Липецк, к родным Лугового-Гребцова. Всесоюзный розыск результатов пока не дал. Связи в городе, помимо Максимовой, установлены не были. И поэтому Гранская отправилась в колонию, где отбывал наказание квартирант Шатровых.
В её отсутствие позвонили с завода и сказали, если Гранская действительно хочет у них работать, пусть оформляется немедленно. Я отправился к директору. Получилось так, что бывший начальник отдела кадров неожиданно срочно совсем уехал из города: нашёл обмен на квартиру где-то у моря.
Я стал объяснять директору, что Инга Казимировна будет буквально через несколько дней, просил подождать и, к своему удивлению, встретил странное упорство. Сейчас или никогда.
Я уже проклинал себя за то, что Инга Казимировна лишается места, на которое стремилась. Я пошёл к секретарю райкома. Лишь после его вмешательства директор завода смягчился.
Можно представить, с каким настроением я встретился с Гранской, когда она вернулась из командировки. И удивился, когда она, выслушав меня с олимпийским спокойствием сказала:
— Спасибо вам большое за хлопоты. Я съезжу на завод. Думаю, все будет в порядке.
— О чем речь! — воскликнул я. — Немедленно сдавайте все дела и оформляйтесь.
— Гоните, — сказала Инга Казимировна.
Я растерялся. Вроде бы шутит? Что-то не похоже.
— Я вас не понимаю…
— Захар Петрович, надо закончить дело.
— Я не хочу, чтобы вы… Это дело, потом другое, третье… Закончим без вас.
Она неожиданно улыбнулась.
— Если бы я не проработала с вами столько лет…
— Так вы что, не хотите на завод?
— Хочу.
— В чем же дело? — Я окончательно был сбит с толку.
— Если я им нужна, подождут… Вас интересуют результаты моей поездки?
— Конечно, — буркнул я, удивляясь её спокойствию. Потом подумал, что она просто не представляет, какие тут страсти бушевали вокруг неё.
— Так вот, результаты не очень важные. — Это она уже сказала с грустью.
— И все же?
— Интерес представил, пожалуй, только заключённый Кирьянов. Бывший доцент. Они вместе с Гребцовым активно участвовали в художественной самодеятельности.
— За что он сидит?
— Брал взятки с абитуриентов.
— Что он сообщил?
— Говорит, что с Гребцовым было интересно общаться. Оба они, мол, интеллигентные люди. Доцент — химик по специальности. Этот — закончил три курса мединститута.
— Значит, наш разыскиваемый почти врач… И что они делали в художественной самодеятельности? Пели? Танцевали?
— Нет. Они показывали фокусы, забавные химические опыты.
— Гребцов ещё и в химии разбирался?
— Не очень, как сказал доцент. Гребцов хорошо знал психологию зрителей. Какая там, в сущности, химия? Примитив. Чем нас удивляли в школе? Всякие фейерверки, изменение цвета… Но доцент говорит, что Гребцов придумывал эффектные трюки. А после Кирьянов читал популярные лекции о химии. Когда Гребцов вышел на волю, доцент очень сокрушался, что не мог найти другого такого напарника.
— Значит, как говорится, зарыл свой талант в землю… Ещё что?
— Больше ничего… А что у Коршунова?
— Пока не вернулся.
— А чем пока заняться мне?
— Идите на завод.
— Зайду. Сегодня же.
…А когда мы встретились на другой день, Гранская сказала, что виделась с директором. Все якобы улажено. Она проштудировала дело, по которому проходил Гребцов и которое поступило к нам в её отсутствие.
— Ну и разносторонний парень этот Гребцов, — покачала головой Инга Казимировна. — Вот за что он сидел. На заводе автомобильных и тракторных запчастей действовала шайка расхитителей. Гребцов работал в отделе сбыта. И «по совместительству» помогал сбывать краденую продукцию частным лицам. На его долю в общей сложности пришлось около четырех тысяч рублей. Большую часть из них конфисковали.
— Таким образом, от этой операции он не мог укрыть большую сумму?
— Ни в коем случае.
В это время за окном раздался скрип тормозов. Мы с Гранской выглянули в окно.
Из милицейского «газика» выскочил Коршунов и быстро зашёл в подъезд прокуратуры.
— Удивительно: Юрий Александрович спешит, — сыронизировал я.
— Да, слишком уж энергично, — улыбнулась следователь.
Через мгновение старший лейтенант был уже в дверях:
— Разрешите?
— С хорошими новостями или нет? — полушутливо спросил я.
— Луговой-Гребцов задержан в Ленинграде, — сказал Коршунов.
— Все-таки Ленинград! А мы вас уже заждались, — сказала Гранская.
— Задержался… Вышли на него через тётку. Там проживает.
— Это новость номер один, Юрий Александрович. Можно вас поздравить.
— Не меня. Всесоюзный розыск.
— Ваше ведомство все-таки, — сказал я. — А что с дензнаками?
— Был я в научно-техническом отделе УВД области. И в Москве.
— Ого! — улыбнулась Гранская.
— Мы вам, говорят, скажем, чем выполнена подделка, каким способом, каким красителем, но с какой целью — увы… Всяческие архивы поднимали. Не то. Наш случай — впервые.
— В историю войдёте, — подбодрил я следователя и старшего лейтенанта.
— Или только в географию, — отшутилась Гранская. — Так у вас все, Юрий Александрович?
— Да как вам сказать, — пожал плечами Коршунов. — Та рыбка или не та… В Лосиноглебске недавно задержан органами милиции подозрительный гражданин. Весь день ходил по магазинам и менял мелкие деньги на сотенные. С большой неохотой соглашался на пятидесятки.
Коршунов замолчал.
— Интересно, — оживилась Гранская. — В чемоданчике больше сотенных билетов… Но Лосиноглебск…
— Он житель нашего города. А до Лосиноглебска час езды. — Коршунов протянул следователю бумажку. — Есипов Илья Митрофанович. Я успел только установить, что в настоящее время он в Зорянске.
