Кокон Кастанеды - Брикер Мария (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
С дружеским визитом к ней пожаловали Рыжов, Трофимов и Палыч. Первым в комнату влетел Трофимов с бутылкой гранатового сока и апельсином.
– Представляете, Елена Петровна, они все живы! – заорал Вениамин, поставил на тумбочку сок, уселся на ее кровать и протянул ей оранжевый цитрусовый. – Как вы себя чувствуете? – наконец догадался спросить он.
– Нормально я себя чувствую. Кто – они? – закатила глаза к потолку Елена Петровна.
– Дети, они все живы.
– Какие дети?
– Дети янтаря, правда, они уже не дети. Я нашел то дело о враче.
В комнату вошли Палыч с Рыжовым.
– Леночка Петровна, моя жена тут вам передала куриный бульон.
– Спасибо, Володя, – растроганно улыбнулась Зотова.
– А моя – пирожки с капустой и мясом, – сглотнул слюну Палыч.
Рыжов вытащил из пластикового пакета трехлитровую банку и поставил ее на тумбочку. Палыч выудил откуда-то из-за пазухи внушительный бумажный сверток.
– Боже мой, куда мне столько? Может, вы перекусите? Давайте, ребятки, не стесняйтесь.
– Некогда, мы с Палычем на минутку заскочили.
– А я один пирожок возьму, – зашуршал бумагой судмедэксперт.
– И я возьму, – потянулся к свертку Трофимов.
– Тогда и я, – сдался Рыжов, схватил пирог и целиком сунул его в рот. – Да, чуть не забыл, – пробурчал он с набитым ртом. – Не получается ничего у меня с маршрутом Москва – Смоленск. Не сходится. Чтобы успеть сесть в берлинский поезд, Цыплаковой нужно было ехать со средней скоростью 110 километров в час. Учитывая, что после Московской области дороги не очень хорошие, то часа два она должна была гнать свою тачку со скоростью не менее 140–150 километров в час. Это довольно тяжело, к тому же вы говорили, что Цыплакова правил никогда не нарушала.
– Начинается, – разозлилась Елена Петровна и с остервенением принялась чистить апельсин. – Володя, Цыплакова призналась в преступлении – раз. Ее опознала проводница – два. Проверь, пожалуйста, еще раз. Ты где-то ошибся в расчетах, – попросила она, раздраженно отложила очищенный цитрус на тумбочку, с трудом сдержавшись, чтобы не засветить апельсином в криминалиста.
– Да, брат, ты что-то ботву гонишь, – влез Трофимов, с аппетитом чавкая. – Даже если предположить, что проводница ввела следствие в заблуждение, то какой смысл Цыплаковой сознаваться в убийстве, которого она не совершала?
– А я знаю, зачем? Это ваши проблемы, а мое дело – экспертное заключение дать. Короче, я все сказал, – сообщил Вова, схватил еще один пирожок и затолкал его в рот.
– Что ты про детей говорил? – перевела тему Елена Петровна. – Ты с Трегубом пообщался?
– С Константином Аполлоновичем пообщаться не вышло, я его дело в архиве раскопал, потом нашел список пациентов и проверил: все они живы и здоровы по сей день. Доктор Лиманский, похоже, маг и волшебник.
– Лиманский? – спросил Варламов, который, как радушный хозяин, вошел в комнату с очередным подносом, на котором стояли три чашки кофе. – Случайно, не Марком его зовут?
– Макаром его зовут, – уточнил Трофимов, взял с подноса чашку и поблагодарил Варламова.
– Макар для иностранцев труднопроизносимо. Возможно, это он.
– Ты о чем, Иван Аркадьевич? – спросила Зотова.
– Марк Лиманский на днях скончался в одной из клиник Германии. Я в немецкой газете, которую ты мне подарила, прочитал об этом. Сердце у него больное было.
– А с чего это про него в газетах пишут? – спросил Трофимов.
– Пишут, потому что он известным человеком был. Марк Лиманский считался одним из лучших в мире специалистов по лечению онкологических заболеваний у детей. Работал в детской больнице при одном из монастырей Италии. Он продолжал работать, даже когда серьезно заболел. Лечил детей, пока не слег. Встал вопрос о срочной операции на сердце, и было принято решение его в одну из лучших клиник Германии перевезти. Но операцию Марк Лиманский не пережил, хотя врачи боролись за его жизнь до последнего, понимая, что все бесполезно. Когда грудную клетку вскрыли – впали в транс. Непонятно вообще, как Лиманский столько прожил, на ногах несколько инфарктов перенес. Удивительный человек был.
– Все ясно, Холмогоров ездил в Германию, чтобы встретиться с Лиманским, – заключила Зотова. – Монахиня, которая ехала в поезде, похоже, не случайно в Москву направлялась. Холмогоров тоже не случайно оказался с ней в соседнем купе. Что-то на душе у меня неспокойно как-то. Вень, почему ты с Трегубом до сих пор не переговорил?
– Потому что в больнице он, в тяжелом состоянии. Я с его дочерью Оксаной с утра по телефону беседовал.
– А с ним что случилось?
– Нефропатия.
– Тоже псих? – ужаснулась Зотова.
– Да не, – рассмеялся Трофимов, – Нефропатия – это почечная недостаточность, у Трегуба осложнения на фоне диабета развились. Он уже недели три в клинике.
– Вот почему Трегуб деньги не привез строителям, – предположил Рыжов.
– И не привезет, похоже. Врачи говорят, что он, скорее всего, помрет. Мне его дочка сказала, что Константину Аполлоновичу почку донорскую подобрать никак не могут.
– Как жизнь иной раз поворачивается! Мечтал уехать в деревню, дом перестраивал, не успел… – Елена Петровна печально вздохнула и вдруг резко села, уронив одеяло на пол. – Мать честная! Как ты сказал – пересадка почки? Диабет, шизофрения… Вот чью историю Елена Константиновна Цыплакова нам рассказала, – охнула Елена Петровна и снова повалилась на подушки. – Она рассказала историю своей сводной сестры, с которой ты, Веня, сегодня общался по телефону. Именно ее лечил от шизофрении доктор Соланчаков. Константин Аполлонович Трегуб – их отец. Вот почему Алена Цыплакова не имела детей… и ясно теперь, про какую плохую наследственность она говорила. Цыплакова, когда приехала в Москву, его разыскала, возможно, узнала что-то про сестру Оксану и отказалась рожать. Володя, ты прав, Цыплакова не могла успеть сесть в Смоленске на берлинский поезд, она и не собиралась туда садиться, в поезде ехала ее сестра Оксана Трегуб! Она Холмогорова и убила. Возможно, Алена с сестрой похожи, поэтому проводница указала на Цыплакову при опознании.
– Ни фига себе, – ошарашенно сказал Трофимов. – Я не понял, Елена Петровна: если Цыплакова не убивала мужа, то зачем она взяла вину за убийство на себя? Она что, дура?
– Зачем Цыплакова это сделала, вопрос сложный. На допросе Алена сказала фразу: «Она оказала мне услугу». Очевидно, Цыплакова приняла смерть мужа как возможность снова быть с ним вместе и взяла на себя вину за преступление, чтобы отблагодарить свою сестру за услугу. Терять ей было нечего, она готовилась к самоубийству. Все капсулы, которые лежали в пузырьке из-под лекарства от язвы, были наполнены цианидом. Она просто ждала, когда за ней придут.
– Чего ждала? – возмутился Владимир. – Могла дома травануться, и проблем бы ни у кого не было.
– Алене Цыплаковой нужно было с кем-то поделиться своими подвигами. Рассказать о том, какая она умница. Признания хотелось: столько лет бесславно трудилась, а ей за это никто даже спасибо не сказал. Если еще раз проанализировать преступление, то можно увидеть в поведении Цыплаковой некую демонстративность. Возможно, она с самого начала подсознательно мечтала, чтобы ее поймали. Убийство Ирины Белкиной в квартире Холмогорова это подтверждает, мы бы ее рано или поздно в любом случае вычислили. Когда ее опознала проводница, Алена быстро сообразила, что к чему, и сразу признала свою вину. Настал ее звездный час.
– Хорошие дочки получились у Константина Аполлоновича, одна другой лучше, – хмыкнул Палыч. – Гнилые хромосомы у обеих.
– Значит, пистолет по-прежнему у Оксаны, – заключил Вениамин.
– Да, Николаю Чуйкову угрожает смертельная опасность. Вень, наряд вызывай срочно к Трегубу на квартиру. Эту женщину нужно остановить. Какая я идиотка, что сняла наблюдение с отеля «Кантри Парк». – Елена Петровна схватила телефонную трубку, чтобы исправить положение. Сделав нужный звонок, Зотова вскочила с дивана.
– Лена, ты болеешь, куда? Куда ты собралась? – попытался уложить ее обратно в постель Варламов.
