Белый какаду - Эберхарт Миньон Гуд (бесплатные версии книг .txt) 📗
Пусси продолжал копаться своим клювом в рыжих волосах. Он что-то вытаскивал. И вскоре из копны рыжих волос показался белый тонкий кусочек. Это был сложенный листок бумаги.
Мадам Грета услышала его шуршание, повернула голову и пронзительным голосом крикнула: «Пусси!».
Я опустил руку с револьвером.
– Опустите руки, Ловсхайм. Дайте мне эту бумажку, мадам.
Она послушалась, не колеблясь ни мгновения, и я знал, что она так поступит. Осторожно отняв бумажку у Пусси, она положила ее мне в руку. Бумага оказалась тем, что я предполагал. Ловсхайм все еще стоял неподвижно с поднятыми руками, и я повторил:
– Опустите же руки, Ловсхайм. Вы не убивали их, теперь я это знаю.
– Что... Что?!
Грета прислонилась к конторке и только этим проявила свою слабость. Она сказала:
– Молчи, слова ни к чему. Он знает.
Снаружи послышались шаги и голоса, дверь распахнулась, и появился Лорн. Даже в этот напряженный момент я заметил особенный взгляд, которым он посмотрел на нас. В его взгляде было удивление, разочарование и в то же время решимость. Войдя, он что-то резко сказал по-французски, и следовавшие за ним полицейские вошли в холл. Лорн указал им на меня, что-то сказал, Грета вскрикнула, а полицейские бросились ко мне и схватили меня под руки.
– Итак, вот в чем причина, – сказал я Лорну. – Вам необходима жертва. Вы должны найти для них убийцу.
– Бесполезно говорить это, Сандин, – сказал Лорн. – Вам не удастся отвертеться. Лучше приберегите ваши ограниченные умственные способности для судебного процесса. Вы виновны. В вашей комнате найдут яд, там, где вы его спрятали.
Его глаза остановились на Ловсхайме.
– Где я обнаружил его и таким образом убедился в вашей виновности.
Тяжелый, прерывистый вздох вырвался из груди мадам Греты. Ловсхайм стоял, облокотившись на конторку, и с отвислой челюстью уставился на меня во все глаза. Я смутно сознавал, что человек, называвший себя Френсисом Телли, появился в дверях и, точно онемев, также неотрывно смотрел на меня.
– Мадам, – сказал я Грете, – окажите мне услугу. Попросите полицейских на секунду освободить мне руки. Я не попытаюсь убежать, это невозможно.
Вероятно, уверенность моего голоса обеспечила мне эту минутную свободу. Я сунул руку в карман, молясь в душе, чтобы у меня нашлись те две вещи, которые были мне нужны. И они нашлись. Я вынул из кармана конверт, в котором было последнее письмо Френсиса Телли к его сестре. Я также достал из кармана маленький кусочек воска, который нашел на площадке, там, где лежало тело Михаила Стравского.
Никто не произнес ни звука, пока я прикладывал отломанный кусочек воска к той половине печати, которая осталась на конверте. Обе половинки точно сошлись.
Я сказал Лорну:
– Вы убийца. Вы убивали ради миллионов Телли.
– Уведите его! Арестуйте его! Мсье, исполняйте свои обязанности, – кричал он по-французски.
– Вы убили Стравского, убили Марселя и убили священника, – перебил я его. – Вы были здесь в ночь убийства Стравского. Вы прятались здесь во дворе, ожидая своего часа. Вы видели, как Стравский похитил Сю, и решили, что он завладел ее сувениром. Поэтому вы убили его, взяли его оружие и все, что при нем было, боясь упустить сувенир. Тогда же у вас и отломился этот кусочек воска от печати на письме, которое вы привезли Сю от ее «брата». Он валялся на месте убийства Стравского. Из-за этого вы будете осуждены. Но у Стравского не оказалось сувенира. Вы убили Марселя, чтобы он не рассказал, что он видел вас. И вы убили священника, так как узнали, что он был подлинным Френсисом Телли и что видел настоящую Сю, свою сестру, а это расстраивало ваш план. Убив его, вы завладели сувениром Сю. Ее брат похитил его, чтобы сличить со своим. И вы нашли сувенир у него после убийства. И сделав это, попались сами в ловушку.
– Попался в ловушку... – прошептала Грета.
Это восклицание доказывало, что помимо Ловсхаймов еще кто-то охотится за сувениром. Сувенир исчез, его не было у Ловсхаймов, не оказалось и на трупе священника.
Мадам Грета спокойно сказала:
– Это правда, я нашла его в комнате Лорна.
Тот съежился, утонув в своем коричневом пальто. Виднелись лишь скрытые тенью глаза и побледневшее лицо. Он больше не рычал на полицейских.
– Вы зашли слишком далеко, внушая мне, что Ловсхайм был убийцей. Вы решили, что скорее он отважится убежать, чем предстать перед полицией. Вы думали, что при этом я его пристрелю, как вы меня научили. Вероятно, вы сказали полиции, что я грозил ему вашим револьвером, и надеялись прийти и поймать меня с поличным. Вы думали, что достаточно перепугали Ловсхайма и он рискнет убежать. Но ваш план провалился. Вы рассказали о разговоре во дворе между Стравским и Ловсхаймом. Никто не говорил вам об этом. Вы сами слышали его, прячась во дворе.
– Марианна... – хрипло сказал он.
– Марианна ничего не могла вам сказать. Разговор велся на английском языке, а она его не понимает.
– Джим!..
Сю отстранила «Френсиса Телли» и втащила в холл Марианну и полисмена, которого я просил охранять ее.
– Джим! – возбужденно воскликнула она. – Марианна сказала мне, что именно видел Марсель. Он видел Лорна во дворе в ту ночь, когда был убит Стравский. А затем, на следующий день, когда Лорн как будто впервые появился в отеле, Марсель узнал его. Он сказал об этом только Марианне. Он следил, подслушивал и знал, что мне грозит опасность. Потом, когда он пытался сказать это вам, то был убит.
И в этот момент Лорн потерял самообладание. Он неожиданно повернулся и бросился бежать. Он выскочил из двери и побежал, не глядя, через двор, низко опустив голову, беспорядочно и отчаянно, как бежит по дороге заяц впереди автомобиля. Конечно, его поймали.
Отрицание виновности ничего не могло ему дать. В его комнате нашли яд и бумаги Сю, украденные из сейфа Ловсхайма. Он собирался подбросить яд в мою комнату после моего ареста. И если бы у него хватило времени, он легко мог сделать это.
Прибывшие на следующее утро детективы из Парижа быстро разделались с этим, почти распутанным клубком. Они сразу нашли яд. Игла и яд, уже дважды применяемые Лорном, предназначались еще для Сю, которую он намеревался увезти из отеля и убить. Оба эти предмета хранились в маленькой деревянной перечнице. Такие забавные старомодные перечницы употребляются во многих континентальных странах. Это было придумано так просто, что до сих пор никому не пришло в голову искать в ней орудия убийства. Она могла привлечь внимание лишь тем, что постоянно находилась в его комнате на подносе. Однако всегда можно было подумать, что она была забыта каким-либо небрежным слугой. Марсель мог бы обратить на нее внимание, но, увы, его больше не было. Бумаги Сю были найдены под ковром. Я не ожидал, что Лорн признается, но это произошло. Лишь к вечеру следующего дня мы узнали все подробности. Миссис Бинг, Сю и я сидели в холле, там было холодно, и ветер на улице продолжал дуть. Миссис Бинг с ожесточением вязала, а Пусси сидел возле нас на столе и проявлял живейший интерес к разговору.
– Итак, – начала миссис Бинг, – значит, Ловсхаймы были замешаны в этом деле. В нем участвовали Ловсхаймы, покойный Стравский и молодой человек, который притворялся вашим братом, моя дорогая. Еще Элиза – особа, бродившая целыми днями по дому, как потерянная душа. Это настоящий заговор!
– Он возник очень просто, – сказал я. – Ловсхайм во всем признался. Когда ваша мать, Сю, рассказала им о наследстве, соблазн оказался слишком велик. Это было подобно спелому яблоку, готовому упасть им на колени. Имея связи, они создали небольшую организацию.
– Но скажите, пожалуйста, каким образом они надеялись убедить адвоката, что Элиза – это Сюзанна Телли? – взволнованно спросила Сю. – После убийства Френсиса он стал бы особенно недоверчив.
– Почему бы и нет? Она имела бы документы и сувенир. Однако Ловсхаймы не знали, что священник был Френсисом. Сначала они подозревали, что я – ваш брат, поэтому мадам Грета старалась оградить меня от тюрьмы. Она хотела, чтобы я находился поблизости, где она могла бы наблюдать за мной и при случае раскрыть мое имя. А отца Роберта они считали настоящим священником, несмотря на его склонность совать везде свой нос.
