Ускользающие улики - Вентворт Патриция (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Ее голос словно ей отказал — она еле слышала свой ответ:
— Д-да…
Инспектор сказал:
— Когда тело мисс Холидей вынули из колодца, ее бусы были порваны, некоторые из бусин застряли в складках одежды. Эту бусину мы только что нашли в одном из сараев. Ома выкатилась из старого мешка. Вы можете объяснить, как она там оказалась?
— Нет, — ответила потрясенная женщина.
— Когда вы в последний раз видели мисс Холидей, она была жива?
— О да.
— На ней были эти бусы?
— О да.
— Они не были порваны?
— О нет.
— Вы видели ее после того, как она покинула ваш дом?
Инспектор заставил ее снова вспомнить в подробностях ют воскресный вечер: они с мисс Холидей сидят в гостиной; миссис Сэлби смотрит на голубые бусы и думает, как они хороши, с этими мерцающими золотистыми и серебристыми искорками; она провожает мисс Холидей до двери. Остальное как будто забылось. Но последнее слово звучит в памяти и сейчас: «До свидания». Мисс Холидей выходит из парадной двери, а сама она закрывает за ней дверь и запирается на ключ. Миссис Сэлби сказала:
— Я проводила ее и заперла дверь. И больше никогда ее не видела.
Глава 43
Перестав визжать, Лидия Крю заговорила. Она проговорила без умолку весь остаток ночи и продолжала говорить, когда в полицейский участок привели Фреда Сэлби.
Предупредив о том, что все сказанное им будет записано и может быть использовано как доказательство, Сэлби стали допрашивать. Лидию Крю предупредили о том же, но это не возымело никакого действия: она продолжала говорить без остановки. Было забыто все: самообладание, осторожность, предусмотрительность. Мисс Крю напомнила Фрэнку стенные часы его бабушки, грозной леди Эвелин Эбботт. Эти часы всегда начинали бить в середине семейной молитвы и остановить их никто не мог. Бабушка удивленно и неодобрительно поднимала брови, а потом на ее лице появлялось возмущенное выражение. Тем не менее для Фрэнка это воспоминание было приятным.
В поведении же Лидии Крю не было ничего приятного. Оставаясь удивительно ясно мыслящей, она явно вышла за грань адекватного восприятия окружающего. Прежде всего ее буквально распирала гордость за свои достижения. Она сохранила богатство и дух Крю-хаус, приумножила его роскошь, — это было великолепно, и это оправдывало, по ее мнению, все, что она совершила. Когда ей сообщили, что разговор о рубинах леди Мэлбери слышали двое свидетелей и что найдены сами рубины: два в пауках, только что обработанных Генри, а остальные в ящике его стола, — она начала подробно рассказывать о том, как подменила камни.
— Какой толк был от них для Фелиции Мэлбери и прочих, кто хранил их в сейфах? Как по-вашему, сколько раз она надевала это колье в прошлом году? Только дважды: на бал графства и на «Охотничий» бал в Мэлбери! Однажды я позвонила ей и сказала, что зайду — мы ведь в косвенном родстве, понимаете. Ну вот. И когда я зашла, она похвасталась, что у нее есть знаменитое колье — ее прабабка была в нем на коронации королевы Виктории, и с гордостью показала мне его. Это мне и было нужно. Вам, конечно, не понять моего способа, я его сама изобрела. Готовится особая бумага, чтобы на ней четко отпечаталась форма камней. К этому, разумеется, необходимо добавить тонкое восприятие цвета и фотографическую память — и тем и другим я обладаю в полной мере. Мне нужно было лишь придумать повод, чтобы она на минуту вышла из комнаты. Я сказала, что забыла носовой платок, и она побежала в спальню за своим. Когда она вернулась, отпечаток уже был готов и лежал в моей сумочке. Чтобы довести до совершенства рисунок-копию драгоценности, с которым уже будет работать ювелир, требуется очень тонкое искусство.
Камни для подделки поступали из Парижа по моему заказу. У Сэлби есть весьма умелый работник — в его мастерской на Гарстин-стрит. А вы и не знали, что у него есть ювелирная мастерская, ведь не знали? Впрочем, всем известно, какие пустоголовые у нас полицейские. Мы всякий раз обводили вас вокруг пальца.
Старший офицер из полиции Мэлбери на это промолчал. Тучный и крупный, он вообще был флегматиком.
— Но в этот раз не обвели, мисс Крю, — напомнил Фрэнк Эбботт.
Она продолжала, словно бы не услышав его:
— Неказистая лавчонка на неказистой улочке. Ремонт часов, замочков на брошках, дешевеньких бус из жемчуга, то, что носят местные девчонки, воображая себя королевами. Так вы не знали, что у Сэлби есть такая мастерская? От дел он отошел, но маленькую ювелирную мастерскую оставил при себе и толкового Хирша тоже: предприимчивый человек и очень надежный. Когда поддельное колье было готово, оставалось только дождаться «Охотничьего» бала и снова отправиться в Мэлбери-тауэрс. Фелиция меня недолюбливает, но побаивается моего острого языка. Я езжу туда, когда захочу, и она всегда со мной очень обходительна. Я ведь знаю почти все обо всех в нашем графстве. Итак, я поехала туда, поахала над этим колье и подсунула потом то, которое изготовил Хирш. Она даже не выходила из комнаты в тот раз. Я просто отвлекла ее внимание на что-то, происходившее в саду, и моментально подменила колье.
Резкий голос не смолкал. Ее спросили о мисс Холидей. Мисс Крю поведала о небрежно засунутом в карман конверте, о том, как расстроенная служанка выронила его, а Люси Каннингэм подняла и вернула потом своей подруге.
— Ну и, сами понимаете, ее надо было обезвредить.
Она могла заглянуть внутрь и увидеть рисунок колье. Сэлби справился с этим очень удачно.
— И как он это сделал? — спросил старший офицер.
Она взглянула на него, как кошка смотрит на воробья, предвкушая сытный обед.
— Я пошла к нему и рассказала о конверте. Он ответил, что эта мисс придет к его жене, когда он уйдет в гостиничный бар. Эта дурочка не переносила мужчин, боялась их, видите ли! Сэлби сказал, что отлучится ненадолго из бара и зацапает ее еще до девяти вечера, когда та отправится домой. Она всегда уходила в одно и то же время, потому что старуха рано запирала дом. Сэлби сказал, что никто и не заметит, если он уйдет на пять минут. Там же всего два шага шагнуть — и уже его бунгало. Он все так и сделал, как сказал.
— Он убил мисс Холидей?
— О нет, просто оглушил. А после мы затащили ее в один из сараев. Видите ли, сразу утопить ее в колодце было невозможно. Надо было дождаться поздней ночи, чтобы все в округе уже спали. Никто ничего и не увидел: ни миссис Сэлби, ни старушка миссис Мэйпл.
Старший офицер подпер кулаком подбородок.
— Мисс Крю, вас предупредили, что сказанное вами будет записано и может быть использовано в качестве доказательства. Правильно ли я понял, что вы присутствовали при оглушении мисс Холидей, а впоследствии и при утоплении ее в колодце миссис Мэйпл?
Ее глаза блеснули холодно и остро.
— О да. Без меня он бы не справился. Через участок мистера Джонсона проходит исключительно удобная тропа, прямо к ограде у Викаридж-лейн и совсем рядом с домом Сэлби. Можете мне поверить, все было организовано прекрасно. Ни одной осечки. Вы, конечно, понимаете, что это все моя заслуга: умом Господь меня не обидел. Сэлби хороший исполнитель, но все указания он всегда получает от меня. Сам он не способен придумать ничего стоящего, чтобы все наши планы были успешно завершены. Я настаиваю на том, чтобы вы обязательно учли этот факт.
— А мистер Каннингэм — какова была его роль?
— Ах, Генри! — воскликнула она, и ее руки дрогнули, будто бы она что-то выронила. Кольца с драгоценными камнями сверкнули на пальцах. Фрэнку подумалось: то-то она будет беситься, когда их у нее отберут. Неуместные мысли тотчас исчезли, так как мисс Крю снова заговорила:
— Генри! Что ж, он вообще ничего не может придумать, как бы ни старался! Все, на что он был способен, так это запихивать камни в брюхо своих усыпленных пауков. И я никогда ни о чем ему не рассказывала. Он обожал возню с пинцетом и со всякими дохлыми тварями, а все остальное его не интересовало. Он соорудил действительно потрясающие чучела стрекоз. Некоторые оказались довольно крупными, и он очень ловко начинил их алмазами. В каждое чучело помещалось несколько алмазов. Когда они высыхали, он заклеивал их чем-то вроде пластилина.
