Александр Солоник: киллер мафии - Карышев Валерий Михайлович (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Атмосфера спокойствия и комфорта расслабляла. Казалось, что в мире нет ни крови, ни войны, ни жертв, а то, что обсуждается теперь за этим столиком, нечто далекое и нереальное, не более чем воспоминания какого-то старого боевика…
– Наши пацаны уже выяснили подробности, – продолжал шадринский деловито, – три трупа. Сам Бобон – раз, – он принялся загибать пальцы, – Глодин, сидевший за рулем, – два. Собака, без которой Ваннер в последнее время никуда не выезжал, – итого три. Слушай, а как ты узнал, что Бобон с собой дочку возьмет?
– Какую дочку? – не понял киллер.
– Он решил в тир девчонку взять, показать ей, как папа стреляет. Когда вся стрельба началась, она умней всех оказалась – свалилась в салоне между сиденьями, пули ее и не задели.
Саша задумчиво постучал пальцами по столу. С одной стороны, ему было неприятно, что от его выстрелов мог пострадать ребенок, но с другой…
Чего волноваться?
Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается!
– Ваннеровские пацаны теперь на ушах стоят, – бледное лицо «бригадира» перекосила злая усмешка. – Понимают, что теперь их крыть некому.
– Нас ищут?
– Конкретно нас – нет, – шадринский отрицательно покачал головой. – Ищут тех, кто, с их точки зрения, мог Выгорбина «исполнить». А врагов у него было выше крыши. Ничего, пусть поищут… Хрен найдут.
Они посидели еще минут двадцать. «Бригадир» предложил поехать в сауну к девчонкам, но Саша был вынужден отказать себе в любимом удовольствии: сегодня вечером предстояла встреча с чекистским куратором, не менее важная, чем теперешняя.
– Извини, давай в другой раз, – не без сожаления вздохнул Солоник. – Мне выспаться надо.
– Ну как знаешь, – «бригадир» подозвал официанта и стал рассчитываться. – Убери деньги, Саша, обижаешь! Мы ведь еще тебе должны. Помнишь, тогда, в «Арлекино», договаривались? Ты сказал – я слышал. В равной доле работаем…
Массовые киллерские отстрелы криминальных авторитетов вызвали небывалое брожение умов, и не только в милицейских и журналистских кругах. Было совершенно очевидно: все эти громкие заказные убийства невозможно списать исключительно на «внутриклановые разборки». Где-то тут, в Москве, наверняка существовал целый список, в котором значились не только уже убитые, но и ныне живущие лидеры преступного мира, да и не только! А стало быть, этот список умело составляла и редактировала чья-то опытная рука, и эта самая рука каждый раз давала отмашку киллеру.
Кто эти люди, что им надо, можно ли с ними договориться? Вопросы не находили ответов, а ничто, как известно, не порождает страх так, как отсутствие информации.
Бульварные газеты строили предположения, одно другого фантастичней. Издания более серьезные анализировали ситуацию, и прогнозы выглядели неутешительными.
Бизнесмены, которых бандиты дербанили нещадно и безжалостно, робко подняли головы, немного воспрянув духом: а вдруг ненасытным «крышникам» теперь будет не до них? МВД было взбудоражено не меньше бандитов – несомненно, теперь в среде криминалитета происходили какие-то новые процессы, мир организованной преступности менялся качественно – но как, каким образом менялся, было непонятно.
И, наверное, лишь верхушка оргпреступности – старые, проницательные воры в законе, проведшие «за решками, за заборами» большую часть жизни, сохраняли присутствие духа. А может быть, делали вид, что сохраняли.
…Поленья, горящие в камине, отбрасывали багровые сполохи, подчеркивая мрачное выражение лиц собравшихся. За небольшим, но богато сервированным столиком сидели четверо. Тот, что расположился поближе к огню, пожилой мужчина с подчеркнуто властным выражением лица, явно главенствовал. Это угадывалось и по рельефным морщинам, прорезавшим его лоб, и по прищуру глаз, и по тому, как внимательно слушали его остальные: двое кавказцев и третий – немолодой, с массивной золотой цепью и крестом на шее, видневшимся в раскрытом вороте сорочки, с залысинами и набрякшими мешками под глубоко посаженными глазами.
Пальцы собравшихся украшали татуировки-перстни, свидетельствующие о несомненном авторитете в уголовной среде. В беседе то и дело проскакивали чисто блатные выражения: «завал», «косяки», «рамсы», «гнулово»…
Наверняка все сыскари Российской Федерации много бы отдали, чтобы хоть краем глаза взглянуть на это сборище, чтобы хоть краем уха услышать, о чем идет беседа. Тут, на подмосковной даче, проходил так называемый «малый сходняк». Все четверо имели высокий статус воров в законе, а стало быть, обладали исключительным правом судить о процессах, происходящих в российском криминальном мире, и не только судить, но и координировать их. Пожилой председательствующий имел, может быть, чуть больший авторитет, чем остальные, базировался он не только на безукоризненной репутации, безупречном знании «понятий» и многочисленных «ходках» в зоны, не только на связях в высших эшелонах теневой и реальной власти. Лишь очень немногие знали, что хозяин коттеджа является хранителем воровского «общака» – статус, говорящий о многом…
– Ну, то что Глобуса вальнули, так туда ему и дорога, – мужчина с залысинами пошевелил татуированными пальцами. – Где это видано, чтобы «правильный» вор по беспределу заряжал? «Бригаду» себе завел, пацанов своих подставлял, на чужих коммерсантов наезжал… – Несомненно, говоривший был по-своему прав: в понимании уголовников «старой» формации законник не имеет права стоять во главе «бригады». Другое дело – служить третейским судьей, разводить «рамсы» краями и держать братву собственным авторитетом, а не самолично заниматься «наездами». – «Косяков» напорол, врагов себе нажил… Сам и виноват.
Он тяжело вздохнул.
– Да не в Глобусе тут дело, – возразил худой пахан с изможденным лицом. – Если бы он один такой был. А Калина, земля ему пухом, что, тоже, по-твоему, «косяков» напорол? Не было у Калины врагов – кому этот человек мог мешать? Помнишь его похороны? Сколько людей с ним проститься пришли? Он умел даже «чичиков», кровников между собой мирить. На кладбище чеченцев вдвое, втрое больше было, чем русских. – Пахан неожиданно зашелся в сухом кашле – туберкулез он заработал во время последней «ходки», которую от звонка до звонка провел в Коми АССР. – Ну а Отарик кому мог помешать? – послышалось сквозь лающий кашель.
– Завалили, значит, было кому мешать, – подал голос один из кавказцев. – А вообще на подставу похоже… Тут, получается, менты нас с вами хотят разделить и стравить. Дескать, кавказские воры – это одно, русские – совсем другое. Будто мы с вами обязательно враждовать должны.
– Да знаю я про такое… Не в этом суть, – старый вор, взяв кочергу, принялся ворошить поленья в камине. – Дело в том, что за всеми этими завалами явно кто – то стоит. Руководящая и направляющая сила есть, единый почерк угадывается, вот что. Как вы сами считаете – кто это может быть?
Присутствующие передернули плечами. Может быть, они и догадывались, кто может стоять за планомерными киллерскими отстрелами, но высказываться не торопились, и по вполне понятным причинам. Во-первых, из соображений своеобразной этики, во-вторых, памятуя о том, что любое молчание – золото… В последнее время холодок отчуждения чувствовался даже в отношениях воров.
– Знаете, сколько фирм да банков под Длугачем было? – спросил пожилой, усаживаясь вполоборота к камину. На фоне огня лицо его приобрело необычайно хищное выражение. – Много, очень много. Я по своим каналам пробил, что с этими фирмами потом сделалось. Часть, естественно, под Бобона ушла – он у Глобуса на подхвате был. А остальные… – вор выдержал непродолжительную паузу, обводя присутствовавших тяжелым взглядом. – А остальные подписались под одну странную охранную фирму. Отстегивают ей, как и положено, вроде довольны, и никто на них не наезжает.
– И что за фирма? – спросил обладатель золотой цепи.
– Неизвестно. Посылал я туда своих пацанов – глухо, ничего не выяснили. Попытались на тех, кто под нее перешел, осторожно наехать – пацаны говорят, что через пять минут камуфлированные какие-то подъехали, что-то вроде СОБРа, – насилу удрали. Хозяин той фирмы – божий одуванчик, явно подставное лицо. Правда, удалось пробить одну вещь: вроде бы настоящий шеф той конторы – бывший или теперешний комитетчик, генерал или что-то вроде того. Теперь понятно?
