Наш маленький Грааль - Литвиновы Анна и Сергей (е книги txt) 📗

– Шадурина подошла.

И, не утруждая себя вопросом, чаю я хочу или кофе, вышла вон. А я осталась дрожать на пороге.

– Садись, Маша, – зловеще молвил ректор.

Точно как на экзамене.

Не тушеваться, только не тушеваться! Я постаралась напустить на себя беззаботный вид:

– Чем могу служить, Кирилл Кириллович?

Он внимательно оглядел меня с головы до пяток и, кажется, остался недоволен – юбка, как ни стягивай ее вниз, явно коротка. Задумчиво произнес:

– Маша Шадурина… Напомни-ка, на какой ты у меня кафедре?

Что ж. Когда тебе почти восемьдесят – всех сотрудников не упомнишь. И я отбарабанила:

– Истории английской и американской литературы. Старший преподаватель. Два спецсеминара, трое дипломников, курс лекций.

– Молодая, значит, поросль, – задумчиво произнес старик.

Взгляд у него был абсолютно отсутствующим – явно и на меня ему наплевать, а уж на моих дипломников – тем более.

Умолк, шуршит какими-то бумажками…

Будь на его месте Макс или любой из моих студентов, я бы давно уже рявкнула, что нечего, мол, говорить загадками. Но тут уж приходилось терпеть, скромно вперив взгляд в крытый зеленым сукном ректорский стол.

– А скажи мне, Маша, – наконец родил следующий вопрос Кирилл Кириллович, – сможешь ли ты за ближайшие сорок восемь часов подготовить доклад об истории русского сентиментального романа?

Я захлопала глазами. Старичок-ректор что, не просто медленно говорит, но еще и слышит плохо? И робко повторила:

– Но я – преподаватель кафедры АНГЛИЙСКОЙ литературы… И русской литературой никогда не занималась…

– Ты – молодой ученый, – тут же отбрил меня Кирилл Кириллович. – Кандидат наук. Не в состоянии посидеть в библиотеке? Проанализировать литературу? «Бедную Лизу» не читала? С творчеством Чарской не знакома?!

Его голос с каждой новой фразой креп, а я, наоборот, чувствовала себя все больше и больше студенткой. Но все же упорно повторила:

– Но почему я? Ведь на кафедре русской литературы есть Вера Сотникова… У нее по сентиментальному роману докторская…

– Маша, – ректор понизил голос до такой степени, что мне поневоле пришлось склониться в его сторону: – Ты сотрудник факультета и считай, что это приказ.

Я не выдержала:

– Но мы же не в армии, чтобы ЛЮБЫЕ приказы выполнять.

Сказала – и задохнулась от страха. Сейчас Кирилл Кириллович меня вообще из кабинета выставит…

Но он, на удивление, бушевать не стал. Только поморщился. И спокойно произнес:

– Объясняю в деталях. Город Милан тебе знаком?

– Знаком, – хмыкнула я. – В теории.

Мои преуспевающие одноклассницы обожают туда за шмотками мотаться.

– В ближайшее время там будет проходить конференция по русской литературе. От восемнадцатого века до наших времен. Едут писатели, критики, а также представители научных кругов. Решено, что наш институт на ней представишь именно ты. И я очень надеюсь, – в его тоне вновь зазвучали зловещие нотки, – что твой доклад окажется на достойном академическом уровне.

– Я еду в Милан?! Я?!!

Полный бред. Чтоб наш, прямо скажем, очень скромненький институт пригласили представлять Россию на международной конференции?! Когда в столице есть МГУ, Литературный и прочие, куда более престижные, вузы? Да если допустить, что пригласили, – на такие мероприятия ведь гранды ездят. Заведующие кафедрами и доктора наук – это как минимум. К тому же и тема совсем не моя. У меня все публикации только об англоязычной литературе. Я русским сентиментальным романом сроду не занималась.

– Это, наверно, какая-то ошибка, – пробормотала я.

– Маша, – устало произнес ректор. – Вот у меня на столе лежит приглашение, оно оформлено на твое имя. А визу и билет тебе подготовит моя секретарша. Еще вопросы будут?

И тут меня наконец осенило.

– Скажите, Кирилл Кириллович, – так же как и ректор, тихо спросила я. – А кто вам… – я замялась, подбирая уместное слово, – рекомендовал отправить в Милан именно меня?

Ректор невозмутимо откинулся в своем кресле, надменно вскинул брови:

– Рекомендовал? Что ты имеешь в виду?

– Ну, не просто же так никому не ведомую Шадурину вдруг отправляют представлять наш институт на конференции в Милане! – усмехнулась я.

Но в лице Кирилла Кирилловича ничто даже не дрогнуло, он спокойно произнес:

– Будем, Маша, считать, что этого вопроса ты не задавала.

Однако я не сдавалась:

– Вы только скажите, да – или нет? Вам звонили? И если да, то кто? Случайно не мой дед? Не Николай Матвеевич Шадурин?

– Маша, – усмехнулся ректор. – Я в этом кресле, только задумайся, почти сорок лет. И, уверяю тебя, еще ни разу не принимал решений по звонку чьего-нибудь, – он пренебрежительно скривился, – деда. Ты сама хотя бы понимаешь, в чем ты меня сейчас обвинить пытаешься?!

– Да я не обвиняю! – залепетала я. – Я просто не хочу, чтоб меня кто-то тянул, понимаете! Кто бы он ни был!

– Ох, молодые, как с вами сложно… – покачал головой умудренный годами старик. И покровительственно добавил: – Не волнуйся, деточка. Никто тебя не протежирует. Просто в нашем институте всем всегда воздается по заслугам.

Он пожевал губами и неохотно добавил:

– Ты молодой специалист. Яркий, мыслящий. Один из лучших представителей нашего научного сообщества. И, я надеюсь, достойно представишь наш институт на конференции в Италии. Больше – ни одного вопроса. Поняла? – с угрозой в голосе закончил он.

– Тогда спасибо, – смущенно склонила голову я.

– Все, разговор окончен, – посуровел ректор. – Можешь идти. Да, кстати. На сегодня и завтра свои семинары отменяй и готовься. Я хочу, чтобы твоему докладу аплодировали.

Он встал – аудиенция явно закончилась. А я выползла из его кабинета, ощущая себя двоечницей, которая на экзамене вытянула единственный билет, который знала.

– Какие-то проблемы? – злорадно поинтересовалась секретарша.

– Ага, проблемы, – брякнула я. И когда лицо старой грымзы стало растягиваться в довольной улыбке, строго добавила: – Надо в Милан ехать, а у меня виза и билет не оформлены. Кирилл Кириллович сказал, что заниматься этим придется вам.

Я гордо покинула приемную ректора. Подтянулась к окну. Задумалась.

Ну, история! Поездка в Милан – это, как говорят мои студенты, конечно, супер. Только кому же я этим чудом обязана? Я ни на секунду не усомнилась: кто-то за меня попросил. И попросил хорошо – видимо, в твердой валюте, потому ректор и молчит, как партизан.

Неужели это наш дед такую кашу заварил?

И я вытащила мобильник и, наверно, в сотый раз за последние несколько дней отщелкала номер старика.

И вдруг… он ответил! Голос его звучал расслабленно, молодо и малость нахально:

– Да-да?

– Дед! – заорала я. – Наконец-то!

– Ой, Машенька! – неприкрыто обрадовался старик. – А я уж волнуюсь немного, куда это вы все запропали?

– Мы запропали? – возмутилась я. – Да я тебе обзвонилась! И под твоими воротами стояла, как полная дура!

– Под какими еще воротами? – растерялся он.

– У твоего дома! В Абрикосовке!

– Ты приезжала ко мне? И не предупредила?

– Да ты смеешься! Можно подумать, до тебя дозвониться можно! А ты, кстати, где?

– В данный момент? – усмехнулся старик. – В ванне. В радоновой.

– Где-где?

– В Сочи. В санатории. Здешние радоновые ванны – лучшие в мире. Это даже иностранцы признают.

– В Сочи? – переспросила я. И вспомнила дедову же фразочку, которой, к ужасу родителей, он обучил нас с Аськой еще в раннем детстве: – А зуб даешь?

– А зачем мне давать зуб? У меня их и так почти не осталось, – рассмеялся старик. – Тут окно приоткрыто – слышишь, как павлины кричат?

– Ну, павлины – это не доказательство… – пробормотала я. – Может, ты в зоопарке.

– А к чему, Маша, эти расспросы? – насторожился дед.

Ну я и выложила ему как на духу. Про все чудеса последних дней, про Максово счастье и Аськину депрессию. Про нашу версию насчет чаши – и про ее кражу…