Праздничный коридор (СИ) - Ильянкова Валентина Михайловна (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Когда Чарышев снова зашел в избу, Анюта, положив голову на край неприбранного стола, плакала, плечи ее судорожно вздрагивали.
— Пошто вернулся? Забыл чево? — спросила она и, отвернувшись от него, вытерла косынкой лицо.
— Предложение у меня к тебе есть. Ты хочешь в городе жить?
— Ты зовешь меня в жены? Пошто я тебе, доярка колхозная?
— В жены не зову, а предлагаю переехать в городскую квартиру. У меня как раз освобождается небольшая квартира, подремонтирую, куплю тебе мебель и живи.
— А коров доить я сюда буду ездить, али как?
— А ты, что только коров доить умеешь? В городе можно устроиться на работу и зарабатывать себе на жизнь. Ну, так что, согласна?
— Не умею я ваши работы искать. Коровы — это привычно с самого детства. А кем я могу работать в городе?
— Давай сделаем так — ты переедешь, обвыкнешь, а потом я тебя устрою на работу в нашу комбинатовскую гостиницу. Скажем — горничной. Справишься? Белье на постелях поменять и прибраться, ну, я не знаю, что там еще. Тебе на месте все расскажут. А на первое время я тебе денег дам — одежду, обувь себе купишь и продукты в холодильник. В общем, собирайся, настраивайся на новую жизнь. За тобой приедет мой человек. Собственно, он и сейчас со мной. Я вас сейчас познакомлю и соответствующее поручение дам.
Чарышев вышел и вскоре возвратился вместе со своим водителем:
— Анна Семеновна, знакомьтесь — это Левон. А ты Левон дорогу в эту деревню запомнил? Запомни и эту женщину! Через пару месяцев ты получишь ряд распоряжений относительно этой женщины. Вот теперь, пожалуй, все! Прощай, Анна Семеновна! Удачи тебе! Все остальные вопросы, ты решишь с Левоном
— Погодь! А тебя я еще увижу?
— Я думаю, что нет!
— А Зоську? — тихо прошептала женщина, — Зоську я могу увидеть, хоть издали?
— Я за Зосю не могу принимать решения. Когда-нибудь, попозже, я ей скажу, что ты живешь в городе. А уж там, как она сама решит. Вот и все, что я могу для тебя сделать.
Когда их машина, рыча и надрываясь, преодолела все залитые грязью глубокие колдобины деревенской дороги и выехала на шоссе, уже смеркалось.
— Нам бы с тобой, Левон, сегодня следовало еще в Ивановск заехать, но уже поздновато. Выберу на этой неделе день, и поедем в Ивановск. Ну, а ты, Левон, займись ремонтом моей старой квартиры. Мои вещи уже перевезли в новый дом, квартира сейчас пустая. Возьмешь несколько человек из нашего РСУ, пусть обои там переклеят, окна перекрасят и прочее. Сам на месте разберешься. Потом мебель купи самую необходимую из расчета на одного человека — кровать, шкаф, стулья. Да еще постельное белье, утварь. Когда все сделаешь, перевези туда из этой Чертовщины Анну Семеновну. Поручи какой-нибудь женщине из хозяйственного отдела проехать с Анной Семеновной по магазинам и купить ей нормальную одежду и обувь. Да, и продукты. Вот, еще, что — проследи, чтобы Анна Семеновна из деревни не натащила в квартиру всякой рухляди. Потом отвезешь ее в нашу гостиницу для иностранных специалистов. Директору гостиницы скажи, что работать Анна Семеновна будет у него горничной. Пусть не шипит и не жалуется, ничего от этого не изменится. А научить уборку в номерах выполнять — его прямая обязанность. Как ты понимаешь, Левон, обучить можно даже медведя цирковым номерам, а уж Анна Семеновна, я думаю, со всем справится. Реши все сам. Мне об исполнении докладывать не надо. Мне эта женщина посторонний человек.
Николай Васильевич взглянул на своего водителя — Левон внимательно всматривался в бегущую под колеса дорогу и молчал. Но Николай Васильевич не первый год работал со своим водителем и знал, что Левону не надо дважды повторять свои поручения. Он все слышал, понял и принял к исполнению.
Внешне Левон производил впечатление угрюмого, замкнутого человека — высокий, слегка сутуловатый, с шаркающими при ходьбе длинными ногами.
Смуглая кожа, вьющиеся от рождения черные волосы и нос с горбинкой достались ему в наследство от отца, человека с кавказскими корнями. Портили лицо круглые глаза серого цвета с зеленым ореолом вокруг зрачка. Внешне обычные, ничем не примечательные глаза, пугали своей пустотой и безжизненностью.
При первом знакомстве Левон производил впечатление ленивого, недалекого человека, без мыслей и чувств. Но это была всего лишь внешняя оболочка — под маской лени и безразличия скрывался упрямый, темпераментный и горячий человек. Все подведомственные Чарышеву комбинатовские службы неукоснительно и немедленно исполняли все распоряжения Левона, так как знали, что поручение действительно исходит от их руководителя, а Левон выдумывать и лгать, выговаривая для себя какие-то корыстные цели, не станет. В прошлом Левон был достаточно известным футболистом. Но любил выпить, а потом поскандалить и подраться. Кулаками он доказывал свою правоту и зарвавшемуся противнику на поле. Вскоре на его спортивной карьере тренер команды поставил большой крест. Некоторое время Левон играл в составе химкомбинатовской команды, но и здесь, за скверный характер, с ним предпочли расстаться. Да, и возраст уже не позволял гонять целыми днями мяч по полю. Чарышев был давним поклонником его футбольного таланта, и когда узнал, что Левона в очередной раз уволили из футбольной команды, то предложил ему работу личного водителя. И ни разу об этом не пожалел — молчаливый и не обзаведшийся до настоящего времени семьей Левон, готов был сутками не выпускать из своих рук руль автомашины, а за своего шефа вступить в самый неравный кулачный бой.
К концу следующего дня Чарышев набрал номер домашнего телефона Зосиных домочадцев.
— Слушаю, — раздался уверенный и жизнерадостный женский голос, — говорите!
— Роза Самуиловна? — Чарышев заметно волновался, — моя фамилия Чарышев и боюсь, что она вам ни о чем не говорит.
— Вы правы, я о вас наслышана, как об известном в нашем городе руководителе, но лично видеть Вас мне не доводилось, — заразительно рассмеялась женщина.
Чарышев в ответ на женский смех тоже улыбнулся и внезапно совершенно успокоился.
— Да, мы пока не знакомы, но я хочу, чтобы наше знакомство состоялось. Если Вы и Михаил Исаакович сейчас не заняты, то я пришлю за вами машину, и мы вместе поужинаем в ресторане.
— Мы, конечно, не заняты. Чем могут быть заняты два пенсионера? Но ваше предложение выглядит весьма странным.
— Роза Самуиловна, поверьте мне, ничего плохого в этом предложении нет. Я хочу с вами двоими обсудить свою личную проблему. А вы с Михаилом Исааковичем заодно и в люди выйдите. Наверное, засиделись дома, с тех пор, как вышли на пенсию?
— Что ж, вы меня окончательно заинтриговали, и я, пожалуй, соглашусь. Когда будет машина?
Чарышев встретил их в холле ресторана. Солидные, неторопливые люди, к которым он сразу проникся симпатией. За ужином главной темой обсуждения стал салат с крабовым мясом и шампанское брют. И только, когда принесли кофе, Чарышев решился на откровенный разговор:
— Вы, наверное, задаете себе вопрос: нас пригласили сюда, чтобы подискуссировать о составе крабового салата? Нет, конечно! Вы умные и тактичные люди, и я очень рассчитываю на вашу помощь и понимание. Уже несколько лет, как с вами живет моя дочь — Зося. О том, что у меня есть дочь, я узнал совсем недавно. Ее мать в моей жизни не оставила никаких воспоминаний, потому что связь с ней была случайна и мимолетна. В моей жизни были годы нищеты и лишений, но даже тогда я бы никогда не бросил ребенка на произвол судьбы, как сделала это ее родная мать. Теперь я знаю, что в судьбе моей дочери приняли участие достойные люди и готов отблагодарить их.
— Вы, что же хотите Зосю забрать? — Михаил Исаакович готовился защищать своего ангела от чужого посягательства.
— Подожди, Миха, успокойся. Зосенька не кукла, чтобы ее приносить, а затем забирать обратно. Она взрослая девушка и, если захочет уйти от нас, то мы с тобой ее неудержим. Поэтому, слушай Николая Васильевича спокойно, не перебивай.
— Забрать ее, безусловно, я бы очень хотел. Но это мое желание, а у Зоси свои планы на жизнь. Она сама, как мне кажется, не захочет с вами разлучаться. Поэтому, пока пусть будет все так, как есть. Возможно, пройдет время, и мы сможем жить все вместе или, во всяком случае, поддерживать близкие родственные отношения. А пока я вас прошу об одном — позвольте и мне принимать участие в жизни моей дочери.
