Магия убийства - Соболева Лариса Павловна (мир бесплатных книг txt) 📗
– Он дурак, – сразу ответила Эля. – Набитый дурак, у которого самооценка слишком завышена.
– А что он хочет от вас?
– Разыгрывает влюбленного, а не умеет, потому что любит себя, но старается. Думаю, хочет затащить меня в постель.
– Эля, у меня замечание. Когда вы с ним, то будто отбываете повинность.
– Так и есть, – подтвердила она.
– А нужно дать ему знать, что вы тоже… не прочь… лечь с ним в постель. До этого не дойдет, – упредил он гневную вспышку Яши. – Но события будут разворачиваться быстрей. Вам, Эля, надо только сделать вид.
– Я постараюсь, хотя меня уже тошнит от него…
Вспоминая указания Ишутина, она отвлеклась от Ричарда и вдруг услышала:
– У тебя скучающее лицо.
– Просто я по природе меланхолик.
Эля взяла бокал и отпила глоток, потом улыбнулась своему поклоннику, насколько могла мило, нежно и так далее. Поймала себя на том, что выражение лица у нее наверняка искусственное. Но чего не умеет Эля – так это играть, тем более увлеченную женщину и сексуально озабоченную. «Господи, когда же этот паноптикум закончится? – думала она. – Сколько еще я буду слушать бредятину? Ой… Он опять бросает в меня пламенные взгляды. Хмурится, как настоящий мужчина, позы принимает мужественные. Мокроротый сопляк. Только бы не расхохотаться».
– Знаешь, о чем я мечтаю? – вдруг спросил он, подливая вино и стреляя в нее глазками, как кокотка.
– О чем? – Эля подалась к нему, но руку не убрала, так и подпирала подбородок, а то голова отвалится от скуки.
– Что ты подаришь мне целый день. Я увезу тебя на природу, мы будем только вдвоем. А вокруг дивный покой…
Она не удержалась и прыснула. «Подаришь мне целый день… я увезу тебя… дивный покой…» Набор слов тривиальный, как в оперетте.
– Тебе смешно? – изумился Ричард.
– Мне приятно, – солгала она, не заботясь об искренности.
– Ты согласна? Я знаю одно великолепное место.
– М-м… да. Когда? Давай… в воскресенье? – В воскресенье Яша точно будет дома, сможет с Ишутиным поехать за ними. – Муж весь день занят, у него какие-то деловые гости, домой приедет поздно вечером… даже ночью.
– Договорились.
Он многообещающе сжал кисть ее руки.
22
Водитель трамвая, женщина с простым и добрым лицом, не помышлявшая, что когда-нибудь задавит человека, рыдала навзрыд и ничего не могла рассказать. В трамвае нашлись знатоки медицины, невзирая на отсутствие медицинского образования, они совали ей в рот валидол, успокоительные таблетки, которые женщина проглатывала с покорностью теленка. Но разве помогут таблетки? Помогут. Умереть. Бедная вагоновожатая рвала на себе волосы и неистово кричала:
– Не виноватая я! Откуда она взялась? Ай, да что же это?..
К счастью, свидетелей было полно, Алдонина (следователь и пример для Ники абсолютно во всем) их опросила. Одни свидетели утверждали, будто девушка сама бросилась под трамвай, другие говорили, что она внезапно появилась из-за встречного трамвая и почему-то остановилась на рельсах. В общем, это было похоже на самоубийство. В ее сумочке нашли деньги, дорогую пудреницу с помадой, салфетки и прочее, что имеют при себе женщины, но главное – паспорт, а в нем прописка.
С вагоновожатой случился сердечный приступ, вызвали «Скорую», увезли бедняжку в больницу. Увезли и труп, после чего любопытным стало неинтересно, они разошлись. Алдонина садилась в автомобиль, когда к ней подошел криминалист с сумочкой убитой.
– Софьюшка, погляди, что я нашел. Вот тут сумочка порвана, подкладка пристегнута булавкой, а за подкладкой…
– Кассета? – Алдонина повертела ее в руках, отдала криминалисту. – За подкладкой хранила? Значит, не хотела, чтоб кассета попала в чужие руки. Посмотрите, что на ней, а я завтра зайду к вам.
Не открывая глаз, Ника шарила рукой по тумбочке, нашла телефон.
– Кто это? – промямлила она.
– Валдис. И где ты? Я жду уже двадцать минут.
– А сколько времени? – Ника села, распахнула глаза, которые никак не хотели открываться. – Я не слышала будильника, извини.
– Так ты…
– Встаю. Только умоюсь.
– Ладно, соня, я сам подъеду к тебе, но чтобы через полчаса сидела за рулем!
Ника еле поднялась с постели – тело было просто ватное, голова не желала трудиться, веки слипались. На автопилоте она поплелась в ванную, включила душ и… немножко постояла рядом с ванной. Ну, нет сил лезть туда, мокнуть, потом вытираться, сушиться феном, в конце концов, люди месяцами не моются – и не умирают. Ника только умылась, но бодрости не приобрела, а еще говорят, что вода бодрит. Врут.
Кое-как одевшись, спустилась вниз, родители завтракали, у них это священный ритуал. Что-то говорили дочери, Ника кивала на всякий случай, потом вспомнила: времени нет. Принесла пакет, взяла тарелочку с сыром и высыпала в пакет, потом тарелочку с колбасой, потом тарелочку с отварным мясом, хлеб – все туда же. Чмокнула обалдевших родителей, без слов выставила ладошку перед носом папы. Тот понял, достал портмоне, положил пятьсот рублей и посмотрел на дочь, мол, хватит? Ладошку она не убрала, значит, мало. Сонная, а соображает. Пришлось кинуть еще пятьсот, а потом сразу тысячную купюру.
– Спасибо, папуля, – вымолвила Ника и поплелась с пакетом к выходу.
– Может, ты хотя бы кофе выпьешь? – спросила мать.
– Выпью, – не оборачиваясь, чтобы не тратить силы, сказала она. – Потом.
Выехала на улицу, а Валдиса еще не было, Ника улеглась на руль. Что делать, если она сова? Ночью – пожалуйста, просидит хоть до утра, но утром веки поднимаются только при помощи домкрата. Наверное, так чувствуют себя люди, перепившие накануне. Утром всякий шум является раздражителем, тем более голос, а у Валдиса он чудовищно громкий:
– Привет, это я. Поехали!
– Чего ты так кричишь? – промямлила Ника, оторвав голову от руля. – Сейчас… Где тут что…
Видя, что она с трудом соображает, как запустить машину, Валдис ухмыльнулся:
– Ну, ты даешь! На ходу спишь? Сейчас проснешься…
Схватив голову Ники, он крепко впился губами в ее губы. Она широко распахнула глаза и невнятно мычала. Потом до нее дошло происходящее, Ника перестала мычать, потому что не знала, как реагировать. Валдис отстранился:
– Проснулась?
– Ты что сделал?!
– Не проснулась, – констатировал он и снова…
На этот раз Ника зажмурилась и попыталась понять, нравится ей целоваться или не очень. Вообще-то поступок Валдиса был беспрецедентный, вот так, с бухты-барахты… Нет, пожалуй, ей это нравится. А Платон? Он предложил себя вместо нее, остался там, а она тут целуется! Какой кошмар – машина напротив дома! Что о ней мать с отцом подумают? Ника заколотила по спине Валдиса ладонями.
– Теперь проснулась, – самодовольно крякнул он и схватился за звонивший мобильник. – Да?.. Здравствуйте, Владимир Васильевич… Мы едем к Энсу, а потом… Понял. Будем. Ника, гони в прокуратуру.
Она, конечно, тронула машину с места, но плелась, как черепаха, находясь под впечатлением недавних поцелуев. Ника целовалась только в детском садике и в третьем классе, ну, еще в университете, когда в бутылочку играли. Однажды подруга сказала, что с Никой парни боятся встречаться, не ее, конечно, а отца ее боятся, он высокопоставленная особа. Ника не поверила, потому что это глупо – бояться отца, решила, что природа обошла ее дарами. Валдис не испугался родителей, а они сто процентов видели, что происходило в машине. Однако после такого события Валдис остался обычным, а должен как-то измениться, ведь в ней произошли изменения, правда, она пока не поняла, какие. Так и добрались до работы.
– Входите, – бросил Владимир Васильевич, подождал, когда ребята рассядутся. В кабинете находился и Сократ Викентьевич, значит, что-то произошло за ночь. – Предлагаю посмотреть еще один шедевр. Валдис, включи.
– Это же Фалеев! – изумилась Ника, это нечаянно у нее вырвалось, когда началась сексуальная сцена. – Фу, опять…
