Любовница президента - Андерсон Патрик (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Знаешь, очень любопытно, с какой стати Кифнер сказал мне об этом свидетеле. По правилам до суда обвиняемому ничего не говорят о свидетелях против него. И похоже, Фрэнк оказал мне услугу.
– Я не верю этому гаду, – сказал Гейб.
– Я тоже, но доверяю его пониманию собственных интересов. Надеюсь, я рассказал ему о Донне и Уитморе достаточно, чтобы встряхнуть его. Он должен подумать о том, что будет с ним, если история кончится не так, как он задумал.
– Это другое дело, – сказал репортер. – Сейчас она может окончиться быстро. Со дня на день. Потому что после гибели Филдса некоторые репортеры стали догадываться, что к чему. Я думаю, этак через неделю кто-то может написать статью, где будет вопрос, не связаны ли между собой смерть Донны, Филдса и сенатора Нолана. А тебя могут представить как звено, связанное со всеми троими. Могут даже написать, что Джой якобы видел тебя у того дома. Если никто не сделает этого, напишу я. Постараюсь помешкать как можно дольше, но не уклонюсь.
Нортон устало вздохнул.
– Черт возьми, Гейб, я не понимаю, как работают журналисты. Мне казалось, что после убийства Филдса каждый репортер в стране свяжет его с убийством Донны и дело начнет распутываться. Вместо этого я читаю сегодня в утренней газете идиотскую статью о том, будто Филдс убит мафией. «Источники, близкие к делу… невыплаченный карточный долг… расправа в бандитском духе… та-та-та». Я не могу в это поверить.
– Что ж тут такого? – сказал Гейб. – Ведь мафия – это козел отпущения для ФБР и ЦРУ, когда им приходится туго.
– Что-что?
– Послушай, наивный мальчик, мафия – это всего лишь плод воображения Дж. Эдгара Гувера. Он и его рекламисты взяли пару сотен толстопузых, опустившихся итальянских громил, сводников и бутлегеров и раздули их в международный преступный синдикат, вторую после международного безбожного коммунизма угрозу Дому, Флагу и Материнству. Рекламистов в ФБР больше, чем агентов, и половину своего времени они проводят, изображая в книгах, фильмах и телепередачах, какую угрозу представляет собой мафия, с целью вырвать у конгресса побольше денег, чтобы руководители ФБР могли разъезжать в «линкольнах» и летать частными самолетами.
– Гейб, – запротестовал Нортон, – ты хочешь сказать, что мафии не существует?
– Я говорю, что мафия, как организация, представляет примерно такую же угрозу общественной безопасности, как бойскауты, и гораздо меньшую, чем те, кто производит сигареты или громадные, ненадежные детройтские автомобили, или чем Американская медицинская ассоциация. Черт возьми, эти проклятые врачи ежегодно убивают в сто раз больше людей, чем мафия, продают в двести раз больше наркотиков и дерут за них дороже. Мерзавцы!
Нортон с любопытством посмотрел на Гейба. Теперь в его голосе звучал уже не обычный цинизм.
– Ты недолюбливаешь врачей, Гейб?
Такого холодного взгляда, каким ответил репортер, Нортон еще не видел.
– Один врач угробил мою мать и содрал за это с моего старика тридцать тысяч долларов. А потом мой старик угробил себя, пытаясь расплатиться с этим гадом. Да, можно сказать, что я не люблю врачей. А также и других столпов нашего общества. Но это не твоя печаль.
Гейб допил виски, Нортон последовал его примеру.
– Хорошо, Гейб, – сказал он. – Министерство юстиции, или прокуратура, или кто-то еще распускает слух, будто Филдс убит мафией. Ну и что это доказывает?
– Во-первых, лишний раз подтверждает истинность закона Пинкуса.
– В чем же он заключается?
– Цитирую: «Чем настойчивее политик опровергает то или иное утверждение, тем вероятнее, что это утверждение – правда». Например: «Мы не хотим эскалации войны», или «Я никогда не подам в отставку», или «Я не мошенник» и так далее. В данном случае, если ты присмотришься к линии Белого дома, они ведут к тому, что Уитмор никогда не слыхивал о Джеффе Филдсе или, может быть, именно может быть, раз-другой пожал ему руку во время избирательной кампании. А дальше идет грязная и очевидная ложь, они заставили прокуратуру выдвинуть версию, будто убийство совершено мафией, в надежде, что помешавшиеся на преступности средства массовой информации поверят в нее, и большинство идиотов поверило. Но главное, мой друг, они до смерти боятся, что кто-то обнаружит связь между Филдсом, Уитмором и Донной.
– Но кто «они»? – спросил Нортон, и в голосе его прозвучало что-то похожее на страдание. – Уитмор? Мерфи? Кифнер? Риддл? Кто, черт возьми, руководит этим представлением?
Гейб пожал плечами и сплюнул на пол отгрызенный кусочек ногтя.
– Именно это, если ты еще не заметил сам, мы и пытаемся выяснить. Пока что мы не знаем. Но, как я уже говорил, лучше всего предполагать самое худшее. Я не хочу, чтобы впоследствии ты был разочарован.
Нортон наклонился и посмотрел на свои туфли. Их следовало бы почистить. Потом он кое-что вспомнил.
– Гейб, послушай. В тот последний день, когда Филдс хотел поговорить со мной, но боялся, он упоминал о какой-то пленке.
– О чем?
– Он сказал что-то вроде: «Это не моя забота… Если бы не эта проклятая пленка». Объяснить, в чем дело не захотел, но был очень взволнован.
– Черт возьми! – воскликнул Гейб. – Значит, это правда.
– Что правда?
– Один из моих информаторов слышал об этой пленке, но не знал, при чем тут она.
– Что «при чем»?
– Видишь ли, когда полиция обыскивала тот дом на Вольта-плейс, там оказалась хитрая звукозаписывающая установка, включающаяся от звука голоса. Все, что говорилось в доме, записывалось. Или могло записываться.
– Для чего?
– Кто знает? Может, Филдс таким образом составлял диалоги для своих фильмов. Может, он был просто извращенным и хотел знать, что говорят его друзья в постели. Может, хотел записать политиков с девочками и потом шантажировать их. Может, все вместе. Я не знаю. Филдс утверждал, что никогда не пользовался этой системой, никогда не заправлял пленки, но он мог лгать. Судя по твоим словам, лгал. Значит, возможно, вся сцена убийства записана на пленку, и находится эта пленка неизвестно где.
Гейб умолк и слизнул кровь с запястья. Нортон с изумлением смотрел на него.
– Гейб, если там была пленка и убийца обнаружил ее, то первым делом он бы ее уничтожил. Это ясно, как день.
– Тогда почему Филдс беспокоился о ней?
– Не знаю, – признался Нортон. – В этом нет смысла.
– Если пленку обнаружил не убийца, смысл в этом есть, – сказал Гейб. – Если ее нашел кто-то другой и если тут каким-то образом замешан Уитмор, пленка будет стоить солидную сумму. Тут есть большой смысл.
– Что ты имеешь в виду?
– Деньги. Если в этом городе происходит что-то странное и ты не можешь понять причину, не ищи ее в любви, мести, славе или ревности. Ищи в деньгах, потому что люди стараются ради них. А эта пленка будет стоить больших денег, друг мой. Она занимает на этом рынке второе место после досье Гувера.
– Постой, постой, Гейб. Как мог кто-то другой – не убийца – обнаружить эту пленку?
– Послушай, с момента смерти Донны до того, как ее обнаружил разносчик газет, прошло восемь или десять часов. За это время туда могли пробраться многие. Кто – не знаю. Но главное, нам ясно, что искать. Пленку.
Нортон согнулся и подпер голову руками.
– Что же делать дальше? – спросил он.
– Я позвоню адвокату Филдса и в полицию Палм-Спрингса, может, удастся что-то узнать у них. А ты еще раз поговори с Макнейром. Попробуй узнать, где находится Риддл. Этот сукин сын скрылся.
– Он появится, – сказал Нортон. – Готов биться об любой заклад, что это он подложил бомбу в машину Филдса.
– Может быть, – сказал Пинкус. – Я кое-что разузнал о Риддле. Хочешь послушать?
– Конечно. Может, для начала выпьем?
– Не имею ничего против, – ответил Гейб и, пока Нортон разливал по стаканам виски, закурил сигарету.
– Главное, – начал он, – что человек, которого мы называем Байрон Риддл, дошел до той стадии, что уже никто толком не знает, кто он такой. Может, и он сам уже не знает. Но я думаю, что человека, который теперь называет себя Байрон Риддл, раньше звали Боб Колдуэлл. Человек с этим именем, внешне похожий на Риддла, окончил Йельский университет в пятьдесят четвертом году. Тогда среди молодых йельцев было модно поступать в ЦРУ. Как в Корпус мира при Кеннеди. Собственно, как я слышал, этот Колдуэлл поступил в ЦРУ не сразу. Два года он пытался написать великий американский роман, а когда ничего не вышло, сдался и поступил в управление. Дальше сведения отрывочные. Я думаю, он имел какое-то отношение к заливу Свиней. И, может быть, сидел на Кубе в тюрьме. Так или иначе, в середине шестидесятых он появляется в Вашингтоне. Его специальность – связь. Радиоперехват, подслушивание. У него была какая-то фиктивная работа в рекламном агентстве. А в свободное от подслушивания время он снова пишет. Только теперь уже шпионские детективы. Некоторые из них я прочел. Не так уж плохо. Много секса. Но сюжет вечно один – смелый агент оказывается преданным трусливым чиновником из Вашингтона. Синдром залива Свиней. Так или иначе, как я слышал, Риддл несколько лет назад пустился во все тяжкие. Почему, не знаю. Может, почувствовал себя неудачником. Может, он просто сумасшедший. Но в ЦРУ ходили слухи, что он готов не только подслушивать телефонные разговоры.
