Миллионы Стрэттон-парка - Френсис Дик (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– А пиджак? Пиджак, который на нем, – не унимался Генри. – Он же из кожи.
– Нет, – выдавил Квест, замотав что есть силы головой, и шерстяная шапочка съехала ему на ухо.
– А когда я обвинил его, – громыхал Генри, – когда я обвинил его в том, что он жрет животное, он спрятал гамбургер в карман.
Элан в восторге подпрыгивал на месте и улыбался во весь рот.
Генри отшвырнул подальше плакат «Права животных» и запустил руку в карман пиджака Гарольда Квеста. Оттуда высыпались обертка, надкусанная половинка булочки с томатным соусом и капающей желтой горчицей и полумесяц вареного мяса со следами зубов Квеста.
Ко всеобщему удивлению, из кармана неожиданно выпала еще одна скомканная целлофановая обертка, которая никогда не бывала в руках продавца гамбургеров.
В обстановке общей свалки никто не придал особого значения этой второй обертке, пока Кристофер по какой-то необъяснимой причине не поднял ее с земли. Даже и тогда для большинства людей она ничего не значила, но Кристофер – совсем другое дело.
– Слушай, ты, – орал Генри на своего несчастного пленника, – какой ты демонстрант? И вообще, ты что здесь делал?
Гарольд Квест не отвечал.
– Папа, – потянул меня за рукав Кристофер, – погляди-ка. Понюхай.
Я глянул на комок оберточного материала, подобранного с земли сыном, понюхал.
– Передай-ка, – сказал я, – полковнику.
Услышав, каким тоном я это произнес, Роджер, взглянув на меня внимательно, взял у Кристофера скомканный целлофан.
Это были две этикетки с красной и желтой надписью. Роджер расправил их и посмотрел на Генри, который уже понял, что обнаружилось нечто поважнее гамбургера.
– Давай его в контору, – сказал Роджер Генри. Генри все понял и зарычал на галдящих демонстрантов:
– А ну-ка, все убирайтесь, чтобы духа вашего здесь не было, не то подам на вас в суд за попытку помешать проезду по большой дороге. Кожаная обувь, гамбургеры, – в следующий раз разыгрывайте свою роль получше. А ну, вон отсюда, и чтобы я вас тут больше не видел!
Повернувшись к ним спиной, он без видимого усилия потащил Квеста к дверям конторы. Мы с интересом наблюдали, как шумное квестовское стадо, потеряв свой боевой задор, оставило своего вожака и в молчании направилось к выходу.
Опять в конторе стало негде яблоку упасть – Оливер, Роджер, я, пятеро мальчишек, старавшихся сделаться незаметными, Гарольд Квест, а главное, Генри, занимавший место за троих.
– Генри, обыщи, пожалуйста, его карманы, – попросил Роджер.
– Пожалуйста.
По-видимому, он чуточку ослабил хватку, чтобы выполнить эту просьбу, потому что Квест внезапно вывернулся от него и бросился к дверям. Генри небрежно прихватил его за воротник и, прежде чем отпустить, завернул ему руку за спину и легонько толкнул. Сделай это кто-нибудь другой, ничего бы не произошло, но от непринужденной мощи Генри Квест пролетел через всю комнату и врезался в стену. От жалости к себе у него потекли слезы.
– Снимай пиджак! – скомандовал Генри, и Квест повиновался.
Роджер взял пиджак, пошарил по карманам и выложил добычу на стол рядом с конторской книгой, на которой красовался недоеденный гамбургер. Кроме тощего бумажника с обратным билетом до Лондона, там были зажигалка, спички и три темно-коричневых прозрачных обертки с красными и желтыми надписями.
Роджер расправил одну из них на столе и громко прочитал:
– Растопка. Не пачкается. Нетоксична. Сгорает не сразу. Безотказна. Двадцать штук. – Он быстро прикинул: – Пять пустых оберток, это значит, сто штук растолок. Что делать с сотней растолок на ипподроме?
Гарольд Квест смотрел зверем.
От одного вида поднявшегося во весь свой гигантский рост Генри можно было прийти в смятение.
– Если вы не тот, за кого себя выдаете, – грохотал Генри, – то что же вы здесь задумали?
– Ничего, – слабо пропищал Квест, ладонью утирая лицо.
Громкий голос Генри подавил его волю.
– Люди, поджигающие на ипподроме препятствия, запросто могут взорвать трибуны. Все, передаем его полиции.
– Да не взрывал я трибун, – проговорил еще больше испугавшийся Квест.
– Неужели? Вы же были здесь в пятницу утром. Сами же в этом признались.
– Ничего подобного… Я не был здесь тогда.
– Ну нет, вы определенно были здесь, – сказал я. – Вы заявили полиции, что видели, как машина Дарта Стрэттона въезжала в главные ворота между восьмью и половиной девятого утра.
Гарольд Квест явно не знал, что сказать.
– И какой смысл, – добавил Роджер, – было пикетировать ворота ипподрома в такое время, да еще в тот день, когда известно, что не будет никакой публики.
– Хотя телевидение все-таки приехало, – заметил я, – после взрыва.
– Мы вас видели, – с жаром заговорил Кристофер. – По телеку сказали, что это вы сделали. Вы почти убили моего брата и так покалечили моего папу.
– Не делал я этого!
– Кто же тогда сделал? – заревел Генри. – Ты и сделал! Ты путался тут под ногами, мешал, ты же не демонстрант, ты уничтожил имущество ипподрома и пойдешь теперь в тюрьму. Полковник, пошлите за полицией, они копаются там, за оградой. Пусть им скажут, что мы нашли террориста.
– Нет!– заскулил Квест.
– Тогда выкладывай, – приказал Генри. – Мы слушаем.
– Ладно. Ладно. Препятствие я поджег, это правда. – Квест не признавался, а умолял. – А трибуны не трогал, никогда. Не трогал я, Бог свидетель.
– При чем тут Бог? Попробуй убедить нас.
– Зачем вам понадобилось поджигать препятствие? – задал вопрос Роджер.
– Зачем? – Квест с отчаянием обвел комнату взглядом, словно ответ мог быть написан на стенах.
– Зачем? – гаркнул Генри. – Зачем? Зачем? Зачем? Только не пытайся пудрить нам мозги своими правами животных. Мы тебя уже знаем, с тобой все ясно. – Он махнул рукой на гамбургер. – Так зачем ты это сделал? Не скажешь правды, пеняй на себя.
Квест увидел проблеск надежды:
– А если я расскажу, вы меня отпустите?
– Посмотрим, – сказал Генри. – Сначала выкладывай.
Квест посмотрел на великана, на всех нас, уставившихся на него враждебными взорами, потом перевел взгляд на обертки и гамбургер на столе и вмиг потерял самообладание.
На лбу у него выступили капельки пота.
– Мне за это заплатили, – признался он. Это заявление было встречено гробовым молчанием.
Квест обвел нас взглядом загнанного зверя, и пот заструился по его лицу.
– Я актер, – оправдывающимся тоном проговорил он.
Опять молчание.
Отчаяние Квеста возрастало по мере повышения звука его голоса. Он взвывал все на более высоких тонах.
– Да, вы не знаете, что значит ждать и ждать работы, сидеть у телефона и вечно смотреть на него, а он молчит. И жить на крошках… Хватаешься за любое предложение, совершенно любое…
Молчание.
Он жалостливо тянул:
– Я хороший актер…
Я подумал, что этого никто из нас отрицать не станет.
– …но все зависит от везения. Нужно иметь знакомства…
Он стащил с головы съехавшую набок шапочку и сразу стал похож на обыкновенного Гарольда Квеста, сидящего на мели актера, а не на Гарольда Квеста, психопата-фанатика.
Он произнес:
– Мне позвонил кто-то, сказав, что видел, как я играю демонстранта, протестующего против охоты на диких зверей в телевизионном фильме… так, маленькая роль, эпизодическая, без слов, без диалогов, нужно было выкрикивать лозунги и браниться, но мое имя было в титрах, лидер демонстрантов – Гарольд Квест.
Удивительное дело, он страшно гордился тем, что его имя назвали в титрах.
– И тот, кто позвонил по телефону, сказал, может быть, я соглашусь устроить настоящую демонстрацию, за деньги? И мне не нужно будет платить гонорар театральному агенту, потому что он нашел мой телефон в справочной книге, куда заглянул просто на всякий случай…
Он остановился, изучающе глядя на наши лица, умоляя понять его, но никто не хотел понимать.
– Ну, – чуть слышно проговорил он, – меня выселяли из квартиры за неуплату квартплаты, мне некуда было деваться, я уже жил на улице раньше, это ужасно… уж лучше…
