Горячий лед - Незнанский Фридрих Евсеевич (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Ну, спасибо! Тебя послушать, так все женщины держат у себя в домах мухоморы на случай, если муженек поднадоест!
— Я этого не говорил. Лен, ну, все равно, согласись, у женщин все-таки логика сходная. А я тут что-нибудь еще поищу.
— Вот, значит, какого ты о женщинах мнения? — Шутливо ворча, Лена ушла на кухню.
Гордеев облазил все ящики и полки, заглядывал под кровать. Около телефона, на тумбочке он обнаружил записную книжку, но там не было никаких важных записей и телефонов. Лена тоже ничего не нашла на кухне.
«Неужели я ошибся? — соображал Гордеев. — Не может быть! Тогда все рушится!»
— Ты все там обследовала? — спросил он Лену.
— Да все, все! Хочешь, сам проверь.
— Ладно, — махнул он рукой. — Нет нужды…
— Как тщательно она замела следы! — сказала Лена.
— А может, она вовсе и не заметала? Может, это я ошибся?
— Ничего подобного. Как только ты высказал свою версию, я сразу поняла, что это именно так! Точно тебе говорю.
Гордеев опустился на диван и обхватил голову руками.
— Не расстраивайся!
— Пошли отсюда? — сказал Юрий.
— Сейчас, Юра. Пять минут! — Она побежала в ее комнату.
— Юр, — послышалось оттуда. — Юр, кто такая Тамара Дмитриевна? Что-то знакомое, да?
— Как ты сказала? — оживился Гордеев.
— Тамара Дмитриевна.
Гордееву припомнилась пожилая женщина с безразличным ко всему выражением глаз в квартире Соболева.
— Да, да! — выкрикнул он. — Это домработница Соболева.
Он поднялся и пошел в комнату, где была Лена. Она стояла около зеркала и держала в руках бумажку.
— Странно, — сказала она. — Зачем любовнице Соболева телефон его домработницы? Может, она у них одна на двоих? Или?.. — Ее вдруг осенило.
— Угу, вот именно! Где нашла телефончик?
— Здесь, около зеркала. Он в вазочке лежал.
— Значит, вот так она и травила Соболева! Через его же домработницу! Ну что? — Он взял Лену за плечи. — Наведаемся к Тамаре Дмитриевне?
— Слушай, а если эта старуха ничего нам не расскажет?
— Надо будет оказать давление. Перепугается и, как миленькая, все расскажет!
Следующий поход был домой к Тамаре Дмитриевне, домработнице Соболева. Еще в подъезде Лена с Гордеевым напустили на себя чрезвычайно строгий вид. Старуха сразу дверь не открыла, а посмотрела в глазок и проворчала:
— Кто там еще?
— Пожалуйста, извольте открыть. Генеральная прокуратура, — хмуро сказал Гордеев.
За дверьми воцарилась тишина. Потом заскрипел замок, и дверь слегка приоткрылась. Оттуда высунулась недоверчивая, но испуганная физиономия домработницы. Лена сунула ей под нос свое удостоверение и спросила:
— Тамара Дмитриевна? Здравствуйте.
— Да… Здравствуйте…
Они с Гордеевым тут же потеснили ее и, не дожидаясь приглашения, вошли в квартиру. Старушка затрусила за ними. Обстановочка была, прямо сказать, небогатая. Две комнаты. Обои кое-где свисали со стен. Мебель старая, засаленная. Но сама старушка опрятная, в чистом халате и фартуке, волосы гладко причесаны и собраны в пучок.
— Что такое? — спросила она.
— Да вы садитесь, садитесь, — милостиво предложил Гордеев.
Она присела на краешек кровати и, как затравленный зверек, смотрела на гостей. Лене даже немного жалко ее стало.
— Кажется, мы с вами уже знакомы, не так ли? Я — следователь Бирюкова, — напомнила она. — А это адвокат Гордеев. Нам нужно задать вам несколько вопросов.
Гордеев с удивлением посмотрел на уж слишком любезную Лену и добавил:
— Но учтите: сокрытие фактов, которые могут быть полезны для следствия, или лжесвидетельство караются законом.
В ушах домработницы отчетливо прозвучали только последние слова, и в глазах ее отразился такой нешуточный ужас, что Гордеев заметил это и поспешил воспользоваться ситуацией:
— А в вашем преклонном возрасте отправляться за решетку совсем не солидно, — заметил он. — Кончать свои дни в тюрьме, в лишениях, среди отъявленных преступников!..
Лена незаметно толкнула его в бок. Но старушка была уже напугана так, что руки ее тряслись, словно на нее напал приступ болезни Паркинсона, и она уже готова была рассказать все, что нужно и что не нужно.
— Вы ведь домработница у Соболева Михаила Васильевича, так? — спросила Лена.
— Так, так, — закивала головой старуха.
— А откуда же вам известна Старостина Ульяна?
— Так она меня Соболеву и порекомендовала.
— Ах, вот как? И вам известно, конечно, какие отношения у Старостиной с Соболевым?
— Известно, известно.
— Она его любовница, — скорее утверждала, чем спрашивала Лена.
— Да, вроде того…
— Что значит «вроде того»?
— Ну… — старуха замялась.
— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — вмешался Гордеев. — Вы подмешивали в еду Соболева сушеные мухоморы? — резко спросил он.
— Я не знала, не знала… — затряслась старуха.
— Перестаньте! Что значит «не знала»!
— Это не я! Мне велели так сделать!
— Велели? Что значит, «велели»? Вас заставляли это делать? Вы не знали, что это мухоморы, или не знали, что мухоморы содержат смертельный яд?
— Нет, нет… То есть да. Я знала. Только, понимаете?.. Нет, меня не заставляли…
— То есть? Что вам давала смерть Соболева?
— Ничего, ничего… Не это вовсе… Нет, я не хотела смерти… Я не знала… Мне деньги платили за то, чтобы я добавляла ему это в еду.
— Кто?
— Его любовница, Ульяна Старостина.
— Зачем ей это было нужно?
— Не знаю, не знаю… — старушка расплакалась.
Лена с Гордеевым удовлетворенно переглянулись.
— Что же, много платила?
— Да, да, много. Я столько денег в жизни не видела. А у меня пенсия маленькая и никого нет, никакой помощи…
— И вы знали, что это отрава?
— Знала. Но не знала, что от нее умирают.
— Неужели вы так любите деньги, что ради них готовы загубить жизнь человека? — спросил Гордеев.
Старуха только трясла головой.
— Вы даже не поинтересовались у Старостиной, умрет ли от этого Соболев?
— Нет, нет, не интересовалась. Она сама сказала, что просто для того, чтобы на некоторое время устранить его. Что ничего не будет. И большие деньги платила…
— Неужели вы и в Бога не верите? — спросил Гордеев. — Это же грех то, что вы делали!
Старушка беззвучно плакала. Лена с Гордеевым собрались уходить.
— Подождите, — пропищала домработница. — Меня теперь в тюрьму посадят, да?
— Вас? — Гордеев задумался. — Вы выступите, как свидетель? Дадите показания против Старостиной?
— Да, да, — мелко закивала та.
— Ну, насчет вас, это как суд решит. Но, по крайней мере, можно будет как-нибудь похлопотать. Но учтите, мне вообще-то не резон о вас хлопотать! Просто из уважения к вашему возрасту… Хотя у вас нет уважения даже к чужой жизни. Но если вы выступите на стороне Соболева…
Старуха опять яростно закивала головой.
— Да! И не смейте отлучаться из города!
— Нет, нет, куда мне!
— Еще один вопрос, — вспомнила Лена. — Вам известно такое имя Петр Буздыган?
— Нет, нет, не известно, — ответила слегка уже пришедшая в себя старуха…
— Вот тварь! — с сердцем произнесла Лена уже на улице.
— Ты про домработницу?
— Нет, я про Старостину. Я за нее так волновалась, так переживала, когда этот чертов Буздыган увез ее в качестве заложницы в неизвестном направлении. А это, оказывается, был хорошо поставленный спектакль!
— Да. Не хило она жертву сыграла!
— Тварь! — еще раз повторила Лена.
Гордеев усмехнулся. Было такое впечатление, что Лена вне себя лишь от того, что Старостина зря заставила ее волноваться, обманула, а не от того, что она травила Соболева, была заодно с Буздыганом, да и вообще оказалась форменной преступницей.
20
Утро было приятным. Гордеев снова проснулся в объятиях Лены и сладко потянулся.
— Эй, красавица, пора вставать, — ласково пощекотал он девушку по спине.
— Ох, Гордеев, отстань, спать хочется, — в полусне пробормотала Бирюкова.
