Танцовщица в луче смерти - Михайлова Евгения (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Красивой, конечно.
– А ведь я – убийца. Одного прикончила и не жалею... Дали б волю, еще б с десяток уложила...
– Ужас, что вы говорите. Надеюсь, это черный юмор.
– Я сама надеюсь. Но не сильно, – Виктория вдруг рассмеялась. – Я вас испугала?
– Да нет. Я, конечно, трус, о чем жестоко сожалею после гибели вашей родственницы. Но вас почему-то не боюсь... Вика, а кто из ваших с Ниной общих знакомых внешне похож на Степанова? Со спины, к примеру. Николаева вы вряд ли встречали.
– На Степанова? Да половина из них на него похожа. Со спины точно. Тот же Ковров. Фролов, Пхудинов, Демин, Крапивцев и так далее, по списку построенных рядом участков.
– Никак не могу понять, почему Лебедев сказал, что это они были с ним.
– А вы точно уверены, что не они?
– Да.
– Тогда и гадать нечего. Сначала настоящие соучастники ему заплатили хорошо за молчание, потом сказали, что с ним будет, если заговорит. Они везде достанут. Он будет путать следствие до последнего. Не повезло им с вами. Будьте осторожны. Свидетель – это серьезно.
– Да что я. Собственно, можно идти за Аллой. Значит, вы ждете у ворот, мы идем к крайней скамейке.
...Виктория узнавала и не узнавала женщину, которую осторожно вел по двору Артем. Совсем седые волосы стянуты сзади резинкой, как всегда, лицо очень бледное и такое растерянное, как будто горе и болезнь отбросили ее в сиротское детство. Она ведь сирота с малых лет, – вдруг вспомнила Виктория. Она смотрела, будто сквозь пелену, на то, как Артем расстелил газеты на скамейке, усадил Аллу. Видела, как осторожно и мягко он ей что-то объясняет, как мать смотрит на него с изумлением и страхом. Вика медленно подошла к ним, встала перед скамейкой, стащила с головы шляпу.
– Ой, – произнесла Алла и вдруг бросилась со скамейки ей в ноги. – Доча, Вита. Попрощаться пришла со мной. Бог тебе это зачтет, поверь мне. А я... Могла б помолиться, молилась бы за тебя, – она стояла на коленях и обнимала ноги дочери. – Беги теперь. Поймают тебя. Нас всегда кто-то хочет поймать. Иди, спасибо тебе...
Виктория наклонилась, молча подняла мать, посмотрела в ее залитое слезами лицо, хотела что-то сказать, но вместо этого до крови закусила губу, чтоб не зарыдать. Она силой усадила Аллу на скамейку и растерянно взглянула на Артема.
– Что же делать, – не спросила, а хрипло проговорила она. – Нет у меня никого, кроме нее. Помрет она теперь без меня точно.
– Мы подумаем, – лицо Артема было несчастным. – Сейчас действительно нужно уходить. Как бы чего-нибудь не произошло. Люди ходят, в окна смотрят...
Он отвел Аллу в палату, сказал сестре, что она почему-то разнервничалась на прогулке, попросил дать ей успокоительное. Когда вышел за ворота, Виктория стояла, подняв воротник пальто и низко надвинув на лоб шляпу, так что лица было почти не видно.
– Я посажу вас в такси? – спросил он.
– Спасибо. Лучше я сама... Артем, меня увозят за границу... Один человек... Я не знаю... Я хочу остаться с ней. Или забрать ее. Что мне делать?
– Откуда же мне знать, – с мукой произнес Артем. – Если честно, то я вообще ничего не знаю, не умею, просто ни на что не способен... Это не слова, а вывод из многих событий. Вот так... Я желаю, чтобы вам повезло. До свидания. За Аллой присмотрю в любом случае.
– Прощайте, – сказала Виктория. – Спасибо за все.
Они быстро разошлись в разные стороны, потом он вдруг услышал, что она его зовет. Остановился, Виктория подбежала и крепко поцеловала его в губы.
– Я просто так. Если бы мы вдруг оказались на другой планете, я, наверное, полюбила бы тебя. Там я бы не стала убийцей, ты не был бы женат.
Она быстро пошла прочь, он пробормотал растерянно: «Все-таки инопланетянка».
...Вечером Артем сказал Юле очень спокойным, ровным голосом:
– Я сегодня встречался с Викторией Корнеевой. Вместе с ней навестили Аллу. Они прощались.
Юля вздрогнула и растерянно на него посмотрела. Она не знала, как реагировать, что сказать. Наверное, это преступление – помогать убийце, сбежавшей из тюрьмы. Мысли метались. И Юля спросила, наверное, о том, что вдруг стало самым важным:
– Она показалась мне красивой на фото в газете. А тебе?
– Не знаю, – Артем пожал плечами. – Пожалуй. Юлечка, соберись. Ситуация стала совсем запутанной. Я хотел Виктории дать телефон Сергея на всякий случай – не знаю, на какой, но не решился. Ну, он при исполнении, все такое... Дал твой. Может, она что-то матери захочет передать, а до меня не дозвонится.
– Почему не дозвонится?
– Ну, просто. Занят буду, телефон сядет... Давай ничего не драматизировать.
– Давай, – послушно сказала Юля.
Глава 31
Мария билась с Лебедевым третий час. Он все путал, давал совершенно противоречивые ответы на одни и те же вопросы. В точности совпадали только обстоятельства и детали преступления.
– Слушай, – прошипела она ему в лицо. – Ты мне сейчас скажешь. Или ты оговорил людей, или они на самом деле – соучастники убийства. Морочить голову: узнал – не узнал, забыл – вспомнил, – у тебя больше не получится. Никогда не прибегала к таким методам, но я могу и за помощью сходить.
– Не имеете права, – не поднимая головы, пробурчал он. – А если этому свидетелю все почудилось? Один я был. Вам моя семья скажет, что я к этой Нинке неровно дышал. Ну, хотел ее. Ходил на ее танцы с раздеваниями, мужики все из штанов выпрыгивают, а тут, в своей квартире, она мне целку строит... Ну, довела. Дальше все, как я рассказывал, только никого больше не было. Сам ее в парк отвез, сам изнасиловал, сам прикончил. Она такая, что и заяву могла написать. У ней еще родня есть – бандитка. Она ж прикончила любовника своего. Они все такие, эти неместные. А этот ваш свидетель, может, он просто псих.
– Новая сказка. Почему вы сначала признались, что вас было трое?
– Я думал, меньше дадут. На троих поделят.
– Вы такой тупой, никогда не слышали, что за групповое преступление дают как раз больше?
– Не слышал. Меня это не касалось.
– Не помешаю? – в дверь заглянул Сергей.
– Нет, – устало сказала Маша. – Я все равно хотела бригаду собирать для допроса с пристрастием. Издевается, сволочь. Уже свидетель у нас псих, а он один – насиловал и убивал.
– О как! Здорово он кого-то боится. Только соображать надо, дружок. Экспертизу тебе давали вчера читать. Изнасилование было групповым, вот в чем твоя проблема. Ты что ж на себя их преступление вешаешь? Сначала оговор, сейчас ложные показания, попытка сбить с толку следствие. Ты вроде не в кружок самодеятельности пришел.
– Ничего не скажу, – пробубнил в пол Лебедев. – Убивайте.
– Ладно, пусть его уводят, – сказала Маша. – Заклинило, видишь как. Сами разберемся, вот тогда он пожалеет, что не сотрудничал.
Когда Лебедева увели, Сергей сказал Маше:
– Понимаешь, в чем дело. Он боится, что не успеет пожалеть о том, что не сотрудничал. Он за жизнь боится по серьезке. Ясно, что пугали умеючи. Он-то им явно чужой.
Сергей остался с Машей, когда пришли на допрос Ольга и Татьяна Лебедевы. Многого от этих допросов ждать не приходилось, но Сергей все думал про пресловутую ниточку, за которую можно будет потянуть.
Ольга выглядела ужасно. Она и была-то худой, уставшей, сейчас же она производила впечатление тяжело больного человека. Истощенного, измученного, ждущего беды.
– Собственно, я только один момент хотела прояснить, – взглянув на нее, сказала Маша. – Для вас было неожиданностью наше появление, обвинение, признание вашего мужа в изнасиловании и убийстве Нины Вешняк? Никогда ничего странного не замечали, не подозревали сами?
Ольга вместо ответа сразу заплакала. Разумеется, это не было игрой.
– Давайте перенесем разговор на другой день, – предложила Маша.
– Да какая разница, какой день. Тот день будет для меня лучше, что ли... Я не знаю, что ответить. Гена – мой второй муж. Взял меня с большой уже дочкой – Таней, девочка она сложная. Легко ему не было. Я старалась, билась между ними, чтоб семья у нас получилась. Она вроде и получилась как у всех. Денег постоянно не хватало. Я на трех работах сразу вкалывала. Татьяна в дом денег никогда не приносила. Ее зарплата – ее расходы. Питаемся вместе. Гена – ну, небольшой он специалист. Машины ремонтирует...
