Мужей много не бывает - Романова Галина Владимировна (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Я подошла сама, и ему пришлось сделать то, что он был должен. Но и сделав, повел себя странно – выболтал мне все о планах Васи Черного. Н-да...
– Что у тебя за интерес во всем этом, милый? – поинтересовалась я, начиная прозревать, в чем заключалась причина его нервозности. – Дашку, что ли, жалко?
– Жалко! Еще как жалко! – По-моему, он даже носом хлюпнул.
Ты смотри, что делается! И сюда распростерла свои похотливые щупальца эта дьяволица с обликом богини. И это юное сердце заставила трепетать в вожделенном предвкушении возможной награды за ее спасение. Что же она пообещала ему? Пару ночей любви? Минет в садовых зарослях? Или, может, вотчину какую-нибудь? Он ведь только с виду кажется юным, а на самом деле, возможно...
– Сколько тебе лет? – Я стянула с его головы бейсболку и подивилась густоте его белокурых лохм. – Зовут как?
– Тебе-то что?! – вскинулся он, сильно покраснев. – Как бы меня ни звали, сколько бы мне лет ни было, это ничего не меняет. Уходить тебе надо...
– Что она пообещала тебе? Что нашептала тебе эта грязная развратная мразь, малыш?! Молчишь... – Моя рука сползла ему на спину, и горло мне сдавило: под пальцами заходили его худенькие лопатки и торчащие позвонки. – Тебе пятнадцать?
Он согласно мотнул головой.
– А имя? Имя есть у тебя?
Он был совсем ребенком. Маленьким и худеньким. Юный мальчик, возомнивший, что способен перевернуть весь мир ради красивых глаз холодной безжалостной твари, взваливший на свои мальчишеские плечи непосильную тяжесть проблем взрослого, пока еще непонятного ему мира. Где ему отличить добро от зла, корысть от великодушия, ненависть от любви? Разве способен он не заблудиться в этих лабиринтах человеческих страстей, в которых заблудилась даже я, угодив в их хитросплетение год назад...
– Меня вообще-то Тарасом зовут, но для улицы – Карась. – Имя свое он произнес с большой неохотой, из чего сразу стало понятно – оно ему не нравится.
– Дразнят?
– А то! Тут и напрягаться не надо, рифма сама на язык просится. Угораздило мамашу имечком меня наградить. Сама в ящик сыграла пять лет назад, а мне мучайся теперь всю жизнь. – Голос обрел былую силу и не по годам взрослую интонацию. Так, с волнением ему удалось справиться, решил прикрыться теперь холодноватым цинизмом, высказавшись подобным образом о смерти дорогого человека.
– Не переживай, имя сможешь поменять после восемнадцати, – поспешила я его успокоить. – Правда?
– Точно, не сомневайся. И имя у тебя, между прочим, хорошее. Поэт такой был. Может, слышал?
– Слышал... Только разве нашим городским дебилам про это расскажешь?! Им только дай повод поржать, уроды!
– А чего же Вася не заступится, раз ты у него на посылках? – аккуратно ввернула я.
– Ага, жди, он заступится, как же. Он за мамашу уже заступился. Та от наркоты загибалась, так он ей новые дозы подсовывал, лишь бы документы подписала на дом и землю. Меня после ее загибона хотели в детский дом отправить, это при моей-то обеспеченности, а Дашка не дала. Оформила свою мамашу, тоже суку хорошую, опекуншей и заботилась все это время. Ты небось себе напридумывала всякой херни, пока по мослам меня гладила, а все не так. Дашка – она не такая. Она хорошая. И я... Я не могу допустить, чтобы ты ее убила...
Вот и все. Все точки встали на свои места. Все необходимое прозвучало, заполнив ячейки неосведомленности в моих мозгах. Теперь дело за малым: нужно принять решение, которого ждал от меня этот малец, по наивности своей полагая, что на любое слово можно положиться.
– А если я ее не трону, то что предпримет Васька Черный? – машинально озвучила я часть своей мыслительной путаницы. – Все равно убьет?
– Однозначно, – порадовал меня Тарас. – Хотя, думаю, можно кое-что предпринять.
– И что же?
– Тебе может помочь только один человек. И попасть к нему ты можешь беспрепятственно, потому что этого от тебя как раз и ждут.
– Хм-м. Я ей не верю, – поняла я, куда он клонит. – Год назад она убила моего мужа. Почему бы ей сейчас не сделать этого со мной? Пусть не таким театрализованным способом, но... Одним словом, я ей не верю!
– У тебя нет другого выхода. – Он снова стал непробиваемо взрослым. В меру хитрым, в меру осведомленным. Подростковая хрупкость его тела тут же трансформировалась в хищноватую угловатость, о которую при желании можно было больно уколоться. Тарас смерил меня с ног до головы серьезным взглядом любомудра и повторил: – У тебя нет другого выхода. Тебе нужно с ней встретиться.
– Встретиться для того, чтобы: а) – выжить, б) – умереть, в) – умереть в муках, – скороговоркой принялась я бормотать, попутно загибая пальцы на правой руке. – Вариант «а», пожалуй, самый приемлемый, но маловероятный. Два остальных – гарантированные, но неприемлемые. Черт! Зачем я вообще сюда притащилась, идиотка?! Ты не знаешь?!
Тарасик-Карасик оперся локтями о колени, присовокупил к прежним своим плевкам еще парочку и наконец сказал то, что думал. Хотя думать подобным образом для пятнадцатилетнего подростка, по моим понятиям, было недопустимым насилием над юношеской непосредственностью. Эта его способность схватывать все на лету и затем с ходу анализировать и была, очевидно, тем самым рекомендательным письмом в наш взрослый говенный мир, в который его насильно выперли еще в десятилетнем возрасте, заставив приноравливаться к чудовищным условиям выживания.
– Ты приехала сюда для того, чтобы увидеть ее еще раз. У тебя для этого есть все шансы.
– А как же револьвер? Ты не хочешь его отобрать у меня? – опешила я от его проницательности, в очередной раз загнавшей меня в тупик. – Ты не боишься меня вести к ней с оружием?
– С оружием? – Тарас повернулся ко мне и, наморщив брови, попытался скрыть от меня плутоватый блеск в глазах, выплеснувшийся ненароком наружу. – Нет, не боюсь. Ты же не дура.
– Не дура, – кивнула я, обрадованная его неожиданной лестной оценкой. – Но тем не менее...
– Ерунда, идем. – Тарас поднялся и сделал два шага в сторону, похлопывая себя ладонью по правой ноге. – К тому же я кое-что скрыл от тебя при продаже.
– И что же?
– И хотя это заведомый обман покупателя, и настоящие бизнесмены так не поступают, я все же подстраховался, может быть, сподличал и втулил тебе холостые патроны. Думаю, что это для твоей же пользы.
